Певица Перна - Маккефри Энн - Страница 35
- Предыдущая
- 35/78
- Следующая
Глава 6
Тоска, что терзает грудь,
Острее, чем сталь клинка.
Сегодня мне не уснуть –
Слишком печаль глубока.
Я слезы должна сдержать,
Их завтра успею пролить.
Мой голос не должен дрожать:
Ему над волной парить.
Над горем, что в сердце ношу,
Не властны ни дни, ни года.
Да, слезы я нынче сдержу,
Но боль не пройдет никогда…
«Песня для Петирона»
Красотка разбудила ее на рассвете. Остальные файры тоже проснулись, но, кроме них, все в домике еще спали крепким сном.
Накануне вечером, в своем единственном прибежище, Менолли первым делом заперла дверь, потом распахнула ставни и впустила файров. Смазывая полученным у мастера Олдайва снадобьем их шелушащиеся спинки, девочка слегка успокоилась. Впервые после того, как она распрощалась с пещеркой у Драконьих камней, ей представилась возможность позаботиться о своих маленьких друзьях, погладить и приласкать каждого. Они радостно отвечали на ласку, передавая девочке смутные вереницы образов – в основном о том, как они купаются в озерах над Форт холдом, что им там не очень нравится, потому что нет волн, на которых они привыкли качаться. Еще Менолли увидела больших драконов и виды Вейра, который совсем не походил на Бенден. Самые четкие картинки она получила от Красотки. Менолли от души наслаждалась обществом своих питомцев – своеобразной наградой за несправедливость, которую она вытерпела от Данки.
А сейчас, вслушиваясь в утреннюю тишину, девочка думала о том, что у нее, наконец, есть время, чтобы немножко заняться собой. Можно выкупаться и постирать перепачканную соком блузку. Если развесить ее у окна, она быстро высохнет на солнышке. До начала Падения еще есть время.
Менолли тихонько отперла дверь и, выглянув в коридор, прислушалась. До нее донесся только тихий храп – не иначе, как Данка… Призвав файров к тишине, она бесшумно спустилась по лестнице в купальню. Девочка не раз слышала о теплых бассейнах, которыми славились большие холды и Вейры, но сама их никогда не видела. Файры, сбившись в стайку, просочились за ней и беспокойно зачирикали, завидев выемку, в которой струилась дымящаяся вода. Менолли попробовала теплую воду рукой – какая роскошь! – и проверив, есть ли поблизости мыльный песок, сбросила одежонку и скользнула в бассейн.
Восхитительно теплая вода мягко льнула к телу, приятно отличаясь от жесткой воды Полукруглого. Девочка окунулась с головой и отряхнула волосы. Вдруг кто-то из файров столкнул Тетушку первую в бассейн. От неожиданности ящерица испустила пронзительный визг ужаса и протеста, но быстро успокоилась и принялась с удовольствием плескаться в теплой воде. Не успела Менолли оглянуться, как вокруг нее уже плавали и ныряли все файры, то и дело задевая ее коготками, путаясь крыльями в волосах. Она сердито одергивала их, не зная, как далеко разносится шум из купальни – не хватает только, чтобы сюда явилась Данка, разбуженная на заре самыми нежеланными из постояльцев!
Менолли старательно натерла каждую ящерицу мыльным песком, как следует сполоснула, потом сама вымылась с ног до головы, выстирала одежду и, никем не замеченная, вернулась в свою комнату. Втирая масло в шершавую спинку Кривляки, она уловила во дворе первые признаки начинающегося дня: пастухи зычно приветствовали друг друга, направляясь к своим животным, которым сегодня предстоит оставаться взаперти по случаю ожидаемого Падения. Интересно, как отразится Падение на жизни в Цехе арфистов? Может быть, школярам и подмастерьям придется помогать командам огнеметчиков холда? Какая удача, что никто не спросил ее, чем она занималась в Полукруглом после Падения! Вот внизу хлопнула дверь – наверное, Данка встала. Менолли натянула единственную смену одежды – штаны и рубаху, оставшиеся со времен жизни в пещере, латанные-перелатанные, но, по крайней мере, чистые.
Однако за завтраком ей недвусмысленно дали понять, что это неподобающий наряд для юной девицы, проживающей у Данки. Когда Менолли попыталась объяснить, что ее единственная смена одежды сохнет, Данка возмущенно закудахтала и пожелала узнать, где именно сохнет выстиранная одежда, а узнав, обвинила Менолли в очередном смертном грехе: мыслимо ли, как последней голытьбе, развешивать свои постирушки на окне! Ей было велено немедленно снять это неприличие и повесить там, где положено, – в задней комнате. Пришлось подчиниться, хотя Менолли не сомневалась: там ее одежда будет сохнуть не один день и в довершение пропахнет сыростью.
Подавленная очередным выговором и своим невезением, девочка поспешила как можно скорее разделаться с завтраком. Но едва она встала из-за стола; как Данка язвительно осведомилась, куда это она собралась.
– Мне нужно накормить ящериц, а потом я должна явиться к мастеру Домису…
– Первый раз слышу, – выпалила Данка, изображая недоверие.
– Мастер Домис сам сказал мне вчера.
– А вот мне он не давал никаких распоряжений по этому поводу. – Данка явно намекала, что Менолли выдумывает.
– Может быть, и его вчерашнее распоряжение до вас не дошло.
Воспользовавшись тем, что Данка задохнулась от возмущения, Менолли выскользнула из домика и припустила вверх по дороге. Файры стремительно неслись над ее головой, пока не убедились, что она направляется в Цех арфистов, после чего разом исчезли.
Когда девочка вышла из-за угла кухни, они уже ожидали ее, рассевшись на карнизе; глаза их быстро вращались, пылая голодным красным огнем. В кухне царила еще большая суматоха, чем обычно, но Камо, едва завидев Менолли, бросил тушу, которую тащил, так что она, непристойно раскорячив ноги, перегородила проход, а сам ринулся в кладовую. Оттуда он появился с миской невиданных размеров, из которой вываливались кусочки мяса, и вразвалку припустил навстречу девочке. Вдруг он испуганно вскрикнул, и Менолли, заглянув в окно, увидела: за ним, занеся деревянный черпак, гонится Альбуна! К его счастью, юбка женщины зацепилась за торчащую ногу туши.
Менолли прижалась к стене, от души надеясь, что страсть дурачка к файрам не станет причиной ее ссоры с Альбуной. Арфистов нечего бояться, это правда, но женщины Цеха арфистов – совсем другое дело… – Менолли, я не опоздал? – от спальни школяров через двор трусил Пьемур – ботинки незашнурованы, завязки камзола развеваются по ветру, заспанное лицо явно неумыто. Не успел он привести одежду в порядок, как за его рукава уже уцепились Крепыш и Лентяй с Кривлякой. Появившегося из кухни Камо тут же атаковала его троица. Все файры оглушительно верещали в предвкушении завтрака.
- Предыдущая
- 35/78
- Следующая