Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 8
- Предыдущая
- 8/122
- Следующая
— До поры до времени. Генеральный Секретарь должен сделать правильное предположение. Как тебе известно, положение администрации сейчас весьма шаткое.
— Никогда не интересовалась политикой.
— Правильно. Гораздо важнее стук собственного сердца.
— И все-таки я ею не интересуюсь.
— Не перебивай оратора. Пестрая компания, возглавляемая Дугласом, может в один прекрасный день разлететься на мелкие кусочки, стоит Пакистану вильнуть в сторону. Тогда будет выражен вотум недоверия, и мистер Генеральный Секретарь Дуглас станет мелким адвокатом. Человек с Марса может либо возвысить, либо низвергнуть его. Ты не собираешься доносить на меня?
— Я собираюсь в монастырь. Кофе есть?
— Сейчас посмотрю.
Они поднялись. Джил потянулась и вздохнула:
— Ох, мои старые косточки! Бог с ним, с кофе. Бен — завтра у меня будет тяжелый день. Подвезешь меня до дома? Или отправь почтой, так будет безопаснее.
— Ладно, хотя время еще детское. — Он зашел в спальню и вышел оттуда, держа в руке предмет размером с небольшую зажигалку. — Ты не донесешь на меня?
— Слушай, Бен, мне очень хочется, но…
— Ладно. Это опасно не только для твоей карьеры. — Он протянул ей предмет. — Ты согласна подсунуть ему клопа?
— Что это такое?
— Величайшее благодеяние для шпионов со времени Микки Финна. Микромагнитофон. Проволока в нем движется таким образом, что на нее не реагирует аппаратура обнаружения. Внутри все залито в пластик, и ты можешь ронять его на асфальт. В его батарейке радия не больше, чем в стрелках наручных часов, и она надежно экранирована. Проволоки хватает на двадцать четыре часа. Потом ты вынимаешь вот эту штучку и вставляешь другую. В ней новая проволока.
— А он не взорвется? — нервно поинтересовалась Джил.
— Можешь хоть в пирог запекать.
— Бен, мне боязно заходить к нему.
— Ты сможешь войти в соседнюю палату?
— Думаю, что смогу.
— У этой штучки длинные уши. Приложи ее вогнутой стороной к — стене, приклей липкой лентой, и она запишет все, что делается в соседней комнате.
— Я боюсь, кто-нибудь заметит, что я то и дело шастаю в эту дверь. Бен, его палата имеет общую стенку с палатой в соседнем коридоре. Эта штука сработает оттуда?
— Еще как. Так ты согласна?
— М-м… дай-ка ее сюда. Я подумаю.
Кэкстон тщательно протер вещицу носовым платком.
— Нужны перчатки.
— Зачем?
— Обладания этой штучкой вполне достаточно, чтобы занять вакантное место за решеткой. Пользуйся перчатками и смотри, чтобы ее у тебя не увидели.
— Хорошенькое дельце!
— Пошла на попятную?
Джил глубоко вздохнула.
— Нет.
— Вот и умница. — Мигнул огонек, и Бен поднял голову. — Это твое такси. Я вызвал его, когда ходил за клопом.
— Ага… Поищи мои туфли. И не выходи на крышу. Чем меньше меня будут видеть с тобой, тем лучше.
— Как пожелаешь.
Когда он разогнулся, протягивая ей туфли, она взяла его голову в руки и поцеловала его.
— Милый Бен! Ничего хорошего из этой затеи не выйдет, и я даже представить не могла, что ты преступник… но ты очень хороший повар, особенно когда я задаю программу… Я выйду за тебя, если еще раз сумею поймать тебя на слове.
— Предложение остается в силе.
— Разве гангстеры женятся на своих молли?[6] Или ты стал сентиментальным? — Она поспешила уйти.
Джил установила клопа без особого труда. У больной в смежной палате был постельный режим, и Джил часто заходила к ней посплетничать. Она прилепила клопа над полкой встроенного шкафа, болтая о том, что уборщицы никогда не дезинфицируют полки.
Сменить проволоку на следующий день было проще простого: женщина спала. Но она проснулась в то самое мгновение, когда Джил собралась встать на стул, и той пришлось отвлекать ее особо пикантными слухами, занимающими больничный персонал.
Джил послала проволоку почтой, поскольку это было безопаснее, чем уловки времен плаща и кинжала. Но третья попытка сменить проволоку провалилась. Она дождалась, пока пациентка уснет, но только лишь забралась на стул, как та проснулась.
— О! Мисс Бодмен!
Джил застыла.
— Да, миссис Фритчли? — выдавила она из себя. — Хорошо вздремнули?
— Прекрасно, — сварливо ответила та. — Но у меня разболелась спина.
— Я разотру.
— Это не помогает. Что вы все время возитесь в шкафчике? Что-нибудь случилось?
Джил с трудом справилась с желудком: тот скакнул куда-то вниз.
— Мышь, — сказала она.
— Мышь? Пусть меня переведут в другую палату!
Джил отодрала от стены приборчик, спрятала его в карман и спрыгнула со стула.
— Ничего страшного, миссис Фритчли, я просто смотрела, нет ли там мышиных ходов. Ничего нет.
— Вы уверены?
— Конечно. Теперь давайте разотрем спину. Расслабьтесь.
Джил решила рискнуть и использовать пустое помещение, которое было частью К- 12. Она взяла универсальный ключ…
…и обнаружила, что комната не заперта и в ней сидят еще два моряка; охрана была удвоена. Один из них обернулся, когда она приотворила дверь.
— Кого-нибудь ищете?
— Нет. Не надо сидеть на постелях, мальчики, — ответила она севшим голосом. — Если вам нужны стулья, скажите, мы принесем. — Охранники нехотя поднялись, а она захлопнула дверь, стараясь справиться с дрожью в пальцах.
Когда ее смена закончилась, клоп все еще лежал у нее в кармане. Она решила вернуть его Кэкстону. Только в воздухе, когда такси взяло курс на жилище Бена, она вздохнула посвободнее. Она позвонила ему прямо из машины.
— Кэкстон слушает.
— Бен, это Джил. Я хочу с тобой повидаться.
— Не думаю, что это разумно, — медленно ответил он.
— Бен, мне очень надо. Я уже лечу.
— Ну ладно, если все как следует.
— Надо же, какой энтузиазм!
— Понимаешь, сердечко, не то, чтобы я…
— Пока! — Она отключилась, успокоилась и решила не сердиться на Бена: они играли в не совсем обычную игру. По крайней мере, она… Политики всегда следует сторониться.
Она почувствовала себя лучше, упав в его объятия. Бен такой милый… может быть, она все же выйдет за него. Когда она открыла рот, он приложил ладонь к ее губам и шепнул:
— Ничего не говори. Я не уверен, что мне самому не подсунули клопа. Она кивнула, достала магнитофончик и вручила ему. Брови у него поползли вверх, но он воздержался от комментариев. Вместо этого он сунул ей экземпляр вечерней «Пост».
— Видела газеты? — спросил он обычным голосом. — Взгляни, пока я умываюсь.
— Спасибо. — Она взяла «Пост», он ткнул пальцем в колонку и вышел, забрав магнитофон. Джил прочла:
«ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО
Колонка Бена Кэкстона
Каждый знает, что тюрьмы и больницы имеют одно общее свойство: из них трудно выйти. В каком-то смысле преступник изолирован даже меньше, чем больной: заключенный может послать за адвокатом, потребовать Беспристрастного Свидетеля, молить о habeas corpus,[7] требовать от тюремщиков рассмотрения дела на открытом суде.
Но для того, чтобы предать больного забвению более полному, нежели в свое время предали Человека в Железной Маске, требуется всего лишь табличка „ПОСЕЩЕНИЕ ЗАПРЕЩАЕТСЯ“, вывешенная по распоряжению одного из представителей нашего странного племени — лечащего врача.
Конечно, близкие родственники сразу бы ринулись узнавать, в чем дело… Но у Человека с Марса, похоже, нет близких родственников. Экипаж печально известного „Посланца“ имел мало родственных связей на Земле. Если Человек в Железной Маске — простите, я хотел сказать, „Человек с Марса“ — и имеет каких-либо родственников, защищающих его интересы, несколько тысяч репортеров оказались не в состоянии их обнаружить.
Кто говорит за Человека с Марса? Кто распорядился выставить вокруг него вооруженную охрану? Что это за смертельно опасная болезнь, из-за которой никто не может взглянуть на него и поговорить с ним? Я обращаюсь к вам, мистер Генеральный Секретарь; объяснения насчет „физической слабости“ и „послепосадочной усталости“ несерьезны: если дело только в этом, девяностофунтовая медсестра была бы гораздо полезнее вооруженной охраны.
Не может ли эта болезнь иметь финансовые корни? Или — скажем несколько мягче — политические?»
6
Молли (сленг.) — любовница гангстера, «маруха».
7
Habeas corpus (лат.) — личная неприкосновенность.
- Предыдущая
- 8/122
- Следующая