Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 78

• Предыдущая
• 78/122
• Следующая

— Я не забуду.

Джил накинула халатик и заторопилась в переднюю.

— Заходите, милочка. Я налью вам стаканчик. А второй примете в ванной. Масса горячей воды.

— Я вымылась в душе после того, как уложила Лапушку в его кроватку, но… да, мне нравится мыться в ванной. Но Джил, детка, я пришла сюда не для того, чтобы попользоваться вашей ванной. Я пришла потому… ну, мне очень жаль, что вы, ребята, уезжаете.

— Мы постараемся не терять вас из виду. — Джил занялась стаканами. — Тим был прав. Нам с Майком надо сделать более зрелищный номер.

— Ваш номер — о'кей. Может быть, немного нуждается в смехе, но… Привет Смитти. — Она протянула ему руку в перчатке. За пределами карнавального балагана миссис Пайвонски всегда носила перчатки, платье с глухим воротничком и чулки. Они выглядела (и была) респектабельной вдовой средних лет с аккуратной фигурой.

— Я говорила Джил, — пояснила она, — что у вас был очень хороший номер.

Майк улыбнулся.

— Пат, мы же не дети. Это была настоящая тухлятина.

— Нет, мои хорошие. О, конечно, его надо было сделать немножко подинамичнее. Несколько шуток или, может, слегка подрезать костюм у Джил. У тебя чудесная фигурка, солнышко.

Джил покачала головой.

— Это не поможет.

— Ну, я знала одного фокусника, который одевал свою ассистентку по моде девяностых годов… тысяча восемьсот девяностых, я имею в виду: даже ног не видать. Затем он срывал одну одежду за другой. Зрители любят это. Не пойми меня неправильно, милочка, ничего неприличного. Под конец на ней было примерно то же, что на тебе сейчас.

— Патти, — сказала Джил, — я сделала бы этот номер хоть голышом, да только тогда шоу прикроют.

— Этого нельзя, милочка. Зрители устроят беспорядки. Но раз уж у тебя есть фигурка, почему бы не использовать ее? Велик бы у меня был успех, не снимай я все, что только дозволено?

— Кстати, об одежде, — вмешался Майк. — Думаю, ты испытываешь неудобства, Патти. Кондиционер в этой ночлежке, похоже, окончательно скис. Сейчас по крайне мере градусов девятнадцать.

Он был одет в легкий халат, вполне подходящий для снисходительной актерской братии. Жара влияла на него очень мало. Просто время от времени ему приходилось перестраивать метаболизм. Но Патриция чувствовала себя комфортно лишь безо всякой одежды и прибегала к ней только для того, чтобы скрыть свои татуировки от зевак.

— Почему бы не сбросить все лишнее. Ведь здесь нет никого, кроме нас, цыплят. — Последняя фраза была шуткой, призванной подчеркивать, что здесь собрались только свои. В свое время Джубал объяснил ему это.

— Конечно, Патти, — поддержала Джил. — Если ты вспотела, я найду чего-нибудь на смену.

— Ну… Я, пожалуй, разденусь до рабочего костюма.

— Тогда не церемонься среди друзей. Я расстегну тебе молнию.

— Дайте-ка я сниму эти чулки и туфли. — Она говорила, одновременно раздумывая, как бы перевести разговор на религию. Благослови их, Господь, эти дети были готовы стать ищущими, она была полностью уверена… Но она рассчитывала на целый сезон, чтобы подвести их к Свету. — К вопросу о шоу-бизнесе, Смитти. Дело в том, что ты не понимаешь толпу. Если бы ты был настоящим волшебником…[26] О, я не хочу сказать, что ты неискусен, ты очень здорово все делаешь. — Она скатала чулки и отдала Джил свои ботинки на молнии. — Я хочу сказать, иногда даже кажется, что ты заключил договор с сатаной. Но зрители знают, что все это ловкость рук. Поэтому нужно как-то облегчить номер… Ты видел когда-нибудь глотателя огня с симпатичной ассистенткой? Господи, да хорошенькая девушка будет для него только помехой. Зрители ждут не дождутся, когда огонь перекинется на него.

Она стянула через голову платье. Джил взяла его и поцеловала миссис Пайвонски.

— Так ты смотришься более естественно, тетушка Патти. Сиди и не забывай про стакан. Я думаю, тебе понравится.

— Секунду, милая. — Миссис Пайвонски взмолилась о поддержке святого дела. Что ж, ее картинки способны говорить сами за себя — для этого Джордж и поместил их сюда. — Смотрите, вот что я показываю зевакам. А вы когда-нибудь смотрели на эти картинки по-настоящему?

— Нет, — призналась Джил. — Мы не хотели смотреть на тебя, словно парочка ротозеев.

— Так посмотрите сейчас, милые мои. Ведь именно для этого Джордж — благослови Господь его светлую душу на небесах — нанес их на меня. Чтобы на них смотрели и изучали. Здесь, под подбородком, вы видите рождение нашего пророка, святого архангела Фостера… Совсем невинный младенец, не знающий, что приготовили ему Небеса. Но ангелы знали. Видите их вокруг него? Следующая сцена — его первое чудо, когда юный грешник в деревенской школе, куда он ходил, подстрелил бедную маленькую птичку… А он взял ее в ладони, подбросил, и она улетела, невредимая. Теперь мне надо повернуться спиной. — Она объяснила, что у Джорджа не было под рукой чистого холста, когда он начинал свое великое произведение, что Джордж, вдохновленный свыше, переделал «Атаку на Перл Харбор» в «Армагеддон», а «Вид на Нью-Йорк» в «Священный город».

— Но, — признала миссис Пайвонски, — хотя каждый квадратный дюйм моей кожи представляет собой священный сюжет, Джорджу пришлось немало повозиться, прежде чем он отразил каждую веху земной жизни нашего пророка. Здесь вы видите его проповедующим на безбожном теологическом семинаре, где его учение было отвергнуто. Тогда его арестовали первый раз, и это было началом гонений. А там, на спине, вы видите его разбивающим образы идолопоклонников… и далее вы видите его в тюрьме, с нисходящим на него священным сиянием. Затем горстка Праведных ворвалась в тюрьму…

(Преподобный Фостер усвоил, что поддержка религиозной свободы, кастетов, дубинок и стычек с копами переживает пассивное сопротивление. Его церковь была воинствующей с самого зарождения. Но он был хорошим тактиком: битвы проводились лишь там, где тяжелая артиллерия была на стороне Господа.)

— … и освободили его, и вываляли в смоле и перьях судию неправедного, что ввергает его в узилище. А спереди… Здесь много не увидишь: мешает лифчик. Жаль.

«Майк, что она хочет?»

«Ты знаешь. Скажи ей».

— Тетушка Патти, — вежливо спросила Джил, — ты ведь хочешь, чтобы мы увидели все картинки, разве нет?

— Ну… как говорит Тим, Джордж использовал всю мою кожу, чтобы закончить повествование.

— Раз Джордж проделал всю эту работу, значит, он хотел, чтобы на картинки смотрели. Снимите ваш костюм. Я уже говорила, что не задумываясь исполнила бы наш номер голой… а он всего лишь развлечение. У тебя же есть цель… священная цель.

— Ну… Если вы хотите. — Она мысленно пропела «алилуйя!» Фостер поддержал ее. С такой удачей (будь она благословенна!) и картинками Джорджа она заставит этих милых детей искать Свет.

— Я расстегну.

«Джил…»

«Не надо?»

«Погоди».

С ошеломляющим изумлением миссис Пайвонски обнаружила, что ее усыпанные блестками трусики и лифчик исчезли! Джил не была удивлена, когда пропал ее халатик, и изумилась только слегка, когда и Майк остался без одежды; она отнесла это к его хорошим кошачьим манерам.

У миссис Пайвонски перехватило дух. Джил обняла ее.

— Ну-ну, дорогая! Все в порядке. Майк, объясни ей.

— Да, Джил. Пат…

— Да, Смитти?

— Ты назвала мои фокусы ловкостью рук. Тебе хотелось снять костюм. Поэтому я сделал это за тебя.

— Но как? Где он?

— Там же, где одежда Джил… И мой халат. Исчез.

— Не беспокойся, Патти, — вмешалась Джил. — Мы вернем его. Майк, тебе не следовало этого делать.

— Я сожалею, Джил. Я грокнул, что все было правильно.

— Ну… возможно. — Тетушка Патти не казалась слишком расстроенной. И не собиралась возмущаться: она была артисткой.

Миссис Пайвонски не беспокоила ни пропажа двух лоскутков, ни нагота… ни их, ни ее собственная. Но ее всерьез волновал один теологический аспект.

• Предыдущая
• 78/122
• Следующая