Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 36

• Предыдущая
• 36/122
• Следующая

Эти тенета, опутавшие высших чиновников, привели к появлению лиц, не занимавших высокой должности, но имеющих возможность хлопать Большого Человека без посредства официального хлопальщика, пользуясь каким-нибудь общественным событием, черным ходом или не включенным в справочник телефоном. Эти именовались так: «Партнеры по гольфу», «кухонный кабинет»,[16] «лоббисты», «старые деятели» и так далее. Они плели свои тенета, пока достичь их не становилось так же трудно, как и самого Большого Человека, а неофициальные лица помельче вылезали на свет и образовывали вокруг них новые кольца хлопальщиков. Вокруг наиважнейшей персоны неофициальных лиц толпилось не меньше, чем официальных вокруг просто важной.

Доктор Джубал Харшоу, шут-профессионал, ниспровергатель-любитель и тунеядец по призванию, относился к спешке почти по-марсиански. Зная, что отпущенное ему судьбой время более чем коротко, он намеревался прожить каждый драгоценный миг словно вечность — без страха, без надежды и как подобает сибариту. Для подобного конца ему требовалось нечто большее, чем бочка Диогена, но меньше, чем дворец удовольствий Кубла-Хана. Его скромные владения включали в себя несколько акров земли, защищенных от непрошенных гостей электрифицированной изгородью, и дом из четырнадцати комнат со всякими новомодными удобствами, включая сменных секретарш. Содержа свое строгое гнездо, он старался прилагать к этому по возможности меньше усилий и получать как можно больше выгод, ибо быть богатым легче, чем бедным. Харшоу желал жить в праздной роскоши и делать лишь то, что хотелось Харшоу.

Он страшно обиделся, когда обстоятельства взвалили на него тяжкое бремя спешки и уже не позволяли наслаждаться самим собой. В это утро ему необходимо было переговорить с главой планеты. Он знал, что система хлопальщиков делает такой контакт более чем невозможным. Харшоу претила мысль окружить себя хлопальщиками, подобающими его положению. Он сам отвечал на звонки, если оказывался поблизости от телефона, поскольку телефон обладал тем преимуществом, что Харшоу мог быть грубым с незнакомцем, рискнувшим нарушить его покой без причины. Он знал, что не найдет таких условий в Президентском Дворце. Мистер Генеральный Секретарь просто не ответит на его звонок. Но Харшоу много лет изучал человеческие обычаи и с радостью окунулся в это дело сразу же после завтрака.

Его имя медленно пролагало ему дорогу, раздвигая хлопальщиков. К счастью, он представлял из себя Очень Важную Персону такого калибра, что его не смели не выслушать. Его отсылали от секретаря к секретарю, пока он не застрял на вежливом молодом человеке, желавшем, казалось, бесконечно внимать Харшоу, что бы тот ни говорил… но не желавшем соединять его с почтенным мистером Дугласом.

Харшоу знал, что он добился бы некоторой активности, если бы объявил, что прячет у себя Человека с Марса, но не думал, что результат устроил бы его. Он вычислил, что упоминание о Смите уничтожит любую возможность добраться до Дугласа и при этом вызовет резкую реакцию его окружения. Имея на кону жизнь Кэкстона, Харшоу не мог допустить осечки из-за отсутствия полномочий у секретарей или из-за излишней спешки.

Но этот вежливый вышибала вывел Джубала из себя. В конце концов он взорвался:

— Молодой человек, если вы не имеете полномочий, дайте мне поговорить с тем, кто их имеет! Соедините меня с мистером Берквистом!

Улыбка с лица юного лизоблюда мгновенно пропала, и Джубал радостно подумал, что того наконец-то проняло. Он принялся развивать успех:

— Ну? Что вы сидите? Вызовите Гила по внутреннему телефону и скажите, что заставляете ждать Джубала Харшоу.

— Мистера Берквиста здесь нет, — деревянным голосом ответил молодой человек.

— Меня не волнует, где он есть. Вызовите его! Если не знаете мистера Берквиста, спросите своего босса. Мистер Гилберт Берквист, личный помощник мистера Дугласа. Если вы работаете во Дворце, вы встречали мистера Берквиста — тридцать пять лет, шесть футов, сто восемьдесят фунтов, песочные волосы, редеющие на макушке, много улыбается и имеет превосходные зубы. Если не смеете тревожить его, предоставьте это своему боссу. Перестаньте грызть ногти и пошевеливайтесь!

Молодой человек сказал:

— Пожалуйста, успокойтесь. Я узнаю.

— Вызовите Гила. — Изображение на экране сменилось абстрактным рисунком. Голос произнес:

— Пожалуйста, подождите окончания разговора. Задержка не будет включена в ваш счет. Пожалуйста, сядьте посвободнее… — зазвучала мягкая музыка. Джубал опустился в кресло и оглянулся по сторонам. Энн читала, расположившись вне поля зрения видеомонитора. С другого бока, тоже вне зоны видимости. Человек с Марса смотрел стереобак, воткнув в уши слуховой аппарат.

В голове у Джубала пронеслось, что этот непотребный бормочущий ящик давно бы следовало отнести обратно в подвал.

— Что там такое, сынок? — спросил он, поворачивая верньер звука на панели.

— Я не знаю, Джубал, — отозвался Майк. Ворвавшийся звук подтвердил то, чего опасался Джубал. Смит слушал службу фостеритов. Пастырь читал церковное наставление: «… юный Дух-в-Действии продемонстрирует свое мастерство, поэтому приходите пораньше поглядеть, как полетит пух! Наш тренер, брат Хорнсби, просил меня передать вам, ребята, чтобы вы пользовались только нашими перчатками и битами и не слушали всяких грешников. Маленький Херувим всегда окажется под рукой со своим чемоданчиком первой помощи, если вы слишком переусердствуете. — Пастырь сделал паузу и широко улыбнулся. — А теперь приятные новости, дети мои! Послание ангела Рамзая брату Артуру Ренвику и его доброй жене Дороти. Молитвы ваши услышаны, и в четверг на рассвете вы взойдете на небеса! Встань, Арт! Встань, Доти! Поклонитесь!»

Камера откатилась, показывая паству и крупным планом — брата и сестру Ренвик. Гром аплодисментов, выкрики: «Алилуйя!» Брата Ренвика поздравляли, встряхивая руку, а его жена тем временем краснела, улыбалась и прикладывала платочек к глазам.

Камера снова накатилась на Пастыря — тот поднял руку, призывая к молчанию. Он быстро продолжил: «Банкет по поводу Счастливого Отбытия начнется в полночь, и двери на время будут заперты, поэтому приходите пораньше и давайте устроим самое счастливое празднество из всех, что мы видели. Мы все гордимся Артом и Доти. Кремация состоится через тридцать минут после восхода, а потом последует завтрак для тех, кому рано идти на работу». Пастырь неожиданно посерьезнел, и камера стала наплывать, пока голова его не заполнила весь экран: «После вашего последнего Счастливого Отбытия пономарь обнаружил пустую пинтовую бутылку в одной из Комнат Счастья — бренди, выгнанное грешниками. Что сделано, то сделано. Оступившийся брат признался и заплатил положенную семикратную стоимость, отказавшись даже от обычной скидки. Я уверен, больше он не оступится. Но давайте поразмыслим, дети мои, стоит ли рисковать вечным блаженством, лишь бы выгадать несколько пенни? Всегда ищите лишь вот это бренди, дающее счастье, запечатанное священной печатью, с улыбающимся лицом епископа Дигби на этикетке. Не позволяйте грешнику подсовывать вам „такое же хорошее“. Наши спонсоры поддерживают нас, но и сами жаждут вашей поддержки. Брат Арт, мне жаль, что я вынужден обсуждать такой предмет…»

«О'кей, Пастырь! Поливай дальше!»

«… в такой счастливый день. Но мы никогда не должны забывать, что…»

Джубал выключил звук.

— Майк, это совсем не то, что тебе нужно.

— Не то?

— Э… Черт, мальчику все-таки надо побольше узнать про такие вещи. Хорошо, слушай дальше. Но попозже мы с тобой, поговорим.

— Да, Джубал.

Харшоу собирался дать еще один совет, чтобы Майк по своему обыкновению не понял все слишком буквально. Но музыка стала стихать и вскоре смолкла, и на экране вновь замелькало изображение — человек сорока лет, которого Джубал сразу же окрестил про себя копом.

Джубал сразу же ринулся в атаку.

— Вы не Гил Берквист.

— Что у вас за дело к Гилберту Берквисту?

• Предыдущая
• 36/122
• Следующая