Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 31
- Предыдущая
- 31/122
- Следующая
— Мимо, — объявил он. — Черт меня побери, я не смотрел. А надо было не сводить с нее глаз. — Он повернулся к Смиту: — Майк, ты… Что случилось, мальчик?
Человек с Марса весь дрожал, он был убит горем. Джил прижала его к себе.
— Ну-ну, все хорошо, дорогой! Ты сделал все просто великолепно. Она даже не коснулась Джубала. Она исчезла.
— Как я и полагал, — заявил Джубал, оглядываясь по сторонам и покусывая ноготь большого пальца. — Энн, ты смотрела?
— Да.
— Что ты видела?
— Коробка не просто исчезла. Процесс занял какую-то долю секунды. С моего места было видно, что она сжалась, словно исчезая вдали, но не вылетела из комнаты. Я видела ее до самого момента исчезновения.
— Куда она делась?
— Это все, что я могу сообщить.
— Ммм… Ладно, позднее прокрутим пленки… Но я удовлетворен. Майк…
— Да, Джубал.
— Где коробка?
— Коробка в… — Смит замолк. — Снова нет слов, Джубал. Мне очень жаль.
— Ничего не понимаю. Сынок, ты можешь вернуть ее?
— Что?
— Ты сделал так, чтобы она исчезла. Теперь сделай так, чтобы она вернулась.
— Как я могу? Коробки нет.
Джубал задумался.
— Если этот фокус станет популярным, это изменит законы о составе преступления. «Я убрал это… ловкость рук и никакого обмана». Майк, на каком расстоянии ты должен стоять?
— Что?
— Если ты будешь в коридоре, а я у окна — тут футов тридцать — сможешь ты убрать эту коробку?
На лице Смита появилось легкое удивление.
— Да.
— Хм… подойди к окну. Положим, мы с Джил стоим на том краю бассейна, а ты здесь. Сможешь ты остановить коробку?
— Да, Джубал.
— Ну… положим, мы с Джил стоим у ворот, в четверти мили отсюда. Это не слишком далеко?
Смит поколебался.
— Джубал, дело не в расстоянии. Это не зрение. Это знание.
— Хм… давай-ка посмотрим, верно ли я грокнул. Расстояние не играет никакой роли. Тебе даже не надо видеть. Если ты знаешь, что существует плохая вещь, ты можешь убрать ее. Так?
Смит, казалось, был в каком-то затруднении.
— Почти так. Но я совсем недавно из гнезда. Чтобы знать, я должен видеть. Старшему не надо глаз, чтобы знать. Он знает. Он грокает. Он действует. Мне очень жаль.
— Не знаю, чего тебе жаль, — проворчал Джубал. — Верховный Министр по делам мира через десять минут объявил бы тебя государственной тайной.
— Что?
— Это я так. — Джубал подошел к панели и взял тяжелую пепельницу. — Джил, постарайся не целиться в лицо. Майк, стань в коридоре.
— Джубал… брат мой… пожалуйста, не надо!
— В чем дело? Мне нужна еще одна демонстрация, и на этот раз я не стану пригибаться.
— Джубал…
— Да, Джил?
— Я грокаю, что тревожит Майка.
— Ну скажи.
— Мы проделали эксперимент, в котором я едва не покалечила вас этой коробкой. Но мы же его водные братья, и одна эта попытка привела Майка в сильнейшее расстройство. Я думаю, в этой ситуации есть что-то очень немарсианское.
Харшоу задумался.
— Пожалуй, этим надо занятая Комиссии по расследованию антимарсианской деятельности.
— Я не шучу, Джубал.
— Я тоже. Хорошо, Джил, я обыграю это дело по-другому. — Харшоу протянул пепельницу Майку. — Попробуй, какая она тяжелая, сынок. Посмотри на эти острые углы.
Смит тщательно осмотрел пепельницу, и Харшоу двинулся дальше.
— Я намерен подбросить ее и дать ей упасть мне на голову.
Майк уставился на него.
— Брат мой… ты сейчас рассоединишься?
— А? Нет-нет! Но мне будет больно… если ты не остановишь ее. Итак, начали! — Харшоу швырнул пепельницу вверх, к самому потолку.
Она достигла высшей точки своей траектории и остановилась. Харшоу поглядел на пепельницу. Чувство было такое, словно он попал в кадр киноленты.
— Энн. Что ты видишь? — хрипло спросил он.
— Пепельница в пяти дюймах от потолка, — бесстрастно ответила она. — Я не вижу ничего, что ее поддерживает. — Она помолчала и добавила. — Джубал, я думаю, что я это вижу… но если камеры не покажут то же самое, я порву свой патент.
— Хмм… Джил?
— Она плавает…
Джубал подошел к приборной панели и сел, не сводя глаз с пепельницы.
— Майк, — сказал он, — почему она не исчезла?
— Но, Джубал, — ответил Майк извиняющимся тоном, — ты же велел остановить ее; ты не говорил, что она должна исчезнуть. Когда я заставил коробку исчезнуть, ты захотел, чтобы она была снова. Я сделал неправильно?
— Нет, ты сделал все точно так, как надо. Я все время забываю, что ты воспринимаешь все буквально. — Харшоу припомнил оскорбления, бытовавшие в годы его молодости, и запретил себе говорить подобные вещи Майку: если он скажет парню что-нибудь вроде «чтоб ты сдох» или «сделай так, чтобы я тебя не видел», Майк, несомненно, воспримет это слишком буквально.
— Я рад, — рассудительно ответил Смит. — Мне жаль, что я не могу заставить коробку быть снова. Мне дважды жаль, что я утерял еду. Но так было нужно. Так я, во всяком случае, грокнул.
— Какую еду?
Джил поспешно вмешалась:
— Он говорит о тех двух людях, Джубал. О Берквисте и том, кто был с ним.
— Ах да, — у Джубала мелькнула мысль, что у него совершенно немарсианские понятия о еде. — Майк, не переживай из-за утери такой «еды». Сомневаюсь, чтобы инспектор мясного отдела допустил ее к продаже. По крайней мере, — добавил он, вспомнив о конвенции Федерации относительно Long Pig[13], - их признали бы негодными для еды. Кроме того, у тебя ведь была необходимость. Ты грокнул всю полноту и поступил как надо.
— Мне очень приятно, — в голосе Майка прозвучало громадное облегчение. — Только Старший может быть всегда уверен в правильности действия в месте пересечения… А мне надо много учиться, чтобы выучиться, и долго расти, чтобы вырасти, прежде чем я смогу присоединиться к Старшим. Джубал, можно, я перемещу ее? Я устал.
— Ты хочешь заставить ее исчезнуть? Валяй.
— Нет, этого я не могу.
— Почему не можешь?
— Она перестала быть над твоей головой. Я не могу грокнуть плохого в ее существовании там, где она сейчас.
— О! Хорошо. Делай с ней, что хочешь. — Харшоу по-прежнему не сводил глаз с пепельницы, ожидая, что она переместится так, чтобы быть над его головой и представлять для него угрозу. Вместо этого она скользнула вниз, повисела над панелью и пошла на посадку.
— Спасибо, Джубал, — сказал Смит.
— А? Спасибо тебе, сынок! — Джубал взял пепельницу. Она была такой же, как и всегда. — Да, спасибо тебе. За самое удивительное событие в моей жизни с тех пор, как юная служанка заманила меня на чердак. — Он поднял голову: — Энн, ты видела раньше левитацию?
Она поколебалась.
— Я видела то, что называли телекинезом. Перемещали игральные кости. Но я не математик и не могу свидетельствовать, что это был телекинез.
— Черт побери! Ты откажешься засвидетельствовать, что солнце взошло, если день будет пасмурный!
— Как я могу? Кто-нибудь может зажечь искусственный свет выше облачного слоя. Один парень, с которым я училась, кажется, мог заставить летать предметы не тяжелее канцелярской скрепки, но он должен был перед этим трижды выпить. Я не могла изучить это явление поближе… потому что пила вместе с ним.
— Ты никогда не видела ничего подобного?
— Нет.
— М-м… Что ж, как Свидетель ты мне больше не нужна. Если хочешь остаться, повесь платье на вешалку и тащи сюда кресло.
— Спасибо, не откажусь. Однако в свете лекции о мечетях и синагогах я переоденусь у себя.
— Как хочешь. Растолкай Дюка и скажи, чтобы он занялся камерами.
— Да, босс. Ничего не делайте, пока я не вернусь. — Энн направилась к двери.
— Ничего не могу обещать. Майк, садись рядышком. Ты можешь поднять эту пепельницу? Я хочу это видеть.
— Да, Джубал. — Смит протянул руку и взял пепельницу.
— Нет, нет!
— Я сделал неправильно?
— Нет, это была моя ошибка. Я хотел знать, можешь ли ты поднять пепельницу, не прикасаясь к ней?
13
Дословно «длинные (или большие) свинки» — так полинезийцы называли людей, которых съедали.
- Предыдущая
- 31/122
- Следующая