Песни Перна - Маккефри Энн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая

Менолли, как обычно, удалось вернуться в холд незамеченной. Она исправно доложила портовому мастеру о новых отметках прилива.

– Ты бы не заходила так далеко, девчушка, – добродушно сказал он. – Сама понимаешь – Нити могут появиться в любой день. Как рука?

Менолли промычала что-то невразумительное – он все равно не расслышал бы: именно в этот момент к нему обратился мастер-корабельщик.

Ужин прошел в спешке, поскольку все мастера торопились в Корабельную пещеру проверять отметки прилива, осматривать лодки и мачты. В этой суете Менолли удалось держаться в тени.

А потом она поскорее прошмыгнула в свою комнатку и забралась в постель – ей хотелось еще раз пережить в душе сегодняшнее событие. Девочка была уверена: королева ее поняла! Значит, файры, как и драконы, знают что у человека в душе и на уме. Потому-то они и ускользают с такой легкостью, когда мальчишки пытаются их изловить. И еще – им понравилось, как она поет!

Менолли потянулась, не обращая внимания на боль в покалеченной руке, потом замерла, вспомнив, как бронзовые ждали, что предпримет их королева. До чего же эта малютка умная и отчаянная! Как это говорил Петирон? «Нужда научит»!

«Неужели файры на самом деле понимают людей – ведь они так давно с ними не встречались?» – ломала себе голову Менолли. Драконы-то, ясное дело, понимают мысли своих всадников, не зря они вместе проходят Запечатление в момент Рождения… Их связь нерушима, однако дракон слышит только одного человека – так, во всяком случае, говорил Петирон. Как же маленькая королева смогла ее понять. Или тут действительно все дело в нужде?

Бедная малютка! Как же она, должно быть, перепугалась, когда поняла, что прилив вот-вот затопит ее гнездо! Наверное, она уже давным-давно откладывает яйца в этой бухточке. Интересно, сколько живут огненные ящерицы? Жизнь дракона измеряется жизнью всадника. Теперь, когда Перну то и дело угрожают Нити, этот срок порой бывает не так уж долог. Уже несколько всадников погибли от смертельных ожогов, а за ними ушли в Промежуток их драконы. Но, может быть, огненные ящерицы живут дольше: ведь они гораздо меньше и не подвергают свою жизнь постоянной опасности. Вопросы роились в голове у Менолли, как неугомонные файры.

Усмехнувшись пришедшему на ум сравнению, девочка заползла в уютное тепло мехового одеяла. Завтра она постарается вернуться в бухту, взяв с собой побольше еды. Клешнезубы наверняка придутся файрам по вкусу. Может, ей даже удастся завоевать доверие королевы! Или, может быть, завтра лучше не ходить? Пожалуй, стоит выждать несколько дней. К тому же того и гляди повалятся Нити – опасно уходить так далеко от холда. Интересно, как происходит рождение? Забавное, должно быть, зрелище! Ну и дела! Все мальчишки в Полукруглом спят и видят, как бы поймать ящерицу, а она, Менолли, не только побывала в бухте у файров, но даже разговаривала с ними и держала в руках их яйца! А если повезет, может быть, удастся и на рождение попасть. Вот было бы здорово! Ведь это все равно, что побывать на Рождении драконов в Вейре. В Полукруглом никто – даже сам Янус! – не удостаивался такой чести.

Удивительно, как при таком обилии будоражащих мыслей Менолли вообще удалось заснуть.

На следующее утро рука ныла, да и все тело побаливало от падения и возни с яйцами. О том, чтобы вернуться в бухту у Драконьих камней не могло быть и речи и, прежде всего, из-за непогоды. Ночью с моря налетел шторм, валы с грохотом бились о причальную стенку гавани. Даже в Корабельной пещере вовсю гуляли волны, а ветер дул с такой неистовой силой, что никто не осмеливался высунуть нос наружу.

С утра рыбаки собрались в Главном зале и за разговорами занимались починкой снастей. Женщин Мави отправила убирать внутренние помещения холда. Менолли с сестрой так часто гоняли вниз, в кладовую, за светильниками, что Селла утверждала, будто теперь найдет туда дорогу даже в кромешной темноте.

Менолли трудилась с охотой и скоро проверила светильники во всем холде, до последнего закоулка. Уж лучше работать, чем думать. Вечером она постарается ускользнуть из зала. Сегодня народ весь день просидел взаперти и непременно захочет поразвлечься. Тут, конечно, не обойдется без музыки. Менолли вздрогнула. Что делать – никуда не денешься! Все равно когда-нибудь ей придется услышать музыку… Нельзя же прятаться от нее всю жизнь. По крайней мере, можно будет спеть вместе со всеми. Но скоро она убедилась, что даже в этой маленькой радости ей отказано. Как только арфист начал настраивать гитару, Мави погрозила ей пальцем. А когда он кивнул слушателям, приглашая подхватить припев, мать так ущипнула Менолли, что девочка чуть не вскрикнула.

– Не ори! – прошипела Мави. – А если не можешь петь тихонько, как подобает девушке твоего возраста, лучше вообще молчи!

Селла, сидящая у противоположной стены, распевала во все горло, так что ее можно было услышать даже в Бендене, и к тому же отчаянно фальшивила. Но стоило Менолли открыть рот, чтобы возразить, как она получила от матери еще один щипок.

Тогда она вовсе не стала петь и, понурясь, молча сидела рядом с Мави, остро переживая чудовищную несправедливость. Даже музыка перестала быть ей в радость. Мало того, что она не может играть, – так даже петь запретили! Когда был жив старый Петирон, все любили ее слушать, все наперебой просили спеть.

Тут Менолли заметила, что отец не спускает с нее глаз. Янус сидел, похлопывая рукой по колену, но совсем не в такт музыке, а словно повинуясь какому-то внутреннему беспокойству. Так это отец не хочет, чтобы она пела! Какая несправедливость! Наверное, они были только рады, когда она здесь не появлялась! Они не хотят, чтоб она сюда приходила…

Менолли вырвалась из рук матери, которая пыталась ее удержать, и, несмотря на приказ вернуться и вести себя прилично, выскочила за дверь. Тот, кто видел, как она ушла, с жалостью подумал: бедняжка – даже петь больше не хочет с тех пор, как покалечилась…

Но, хотят ее видеть в зале или нет, а уход без спроса наверняка не сойдет ей с рук – как только наступит перерыв, Мави отправится ее искать. Менолли собрала свои спальные принадлежности и удалилась в заброшенную внутреннюю каморку – здесь уж ее никто не найдет! Одежду она тоже захватила с собой. Если к утру перестанет штормить, она отправится повидать файров. Им, во всяком случае, ее пение нравится. И сама она – тоже!

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая