Дочь дыма и костей - Тейлор Лэйни - Страница 38

• Предыдущая
• 38/66
• Следующая

— Мне просто интересно… как вы сделали это?

Кэроу недоуменно посмотрела на нее. Девушка была одного с ней возраста, щекастая и румяная.

— Вчера вечером, — пояснила она. — Вы летали.

Ах, это.

— Вы там были? — спросила Кэроу, удивленная странным совпадением.

— Если бы, — ответила девушка. — Я смотрела по телевизору. Сегодня все утро в новостях передают.

«Ничего себе», — подумала Кэроу. Рука потянулась к телефону, который весь последний час то пиликал, то отрывисто фыркал, и включила экран. Куча пропущенных звонков и сообщений, в основном от Зузаны и Каза. Черт!

— У вас были тросы? — спросила официантка. — Их вроде не обнаружили.

— Никаких тросов. — Кэроу одарила ее своей фирменной ухмылкой. — Мы взаправду летали.

Девушка улыбнулась в ответ, решив, что ее разыгрывают.

— Не хотите говорить, и не надо, — сказала она притворно сердитым тоном и оставила их в покое, не забыв, однако, принести Акиве еще чаю.

Он все еще сидел, откинувшись на спинку стула, и внимательно изучал ее глазами-молниями.

— Что? — спросила она, ощутив неловкость. — Почему ты так на меня смотришь?

Он провел пальцами сквозь густые, коротко стриженные волосы, на мгновение задержав ладонь на лбу, и смущенно ответил:

— Не могу не смотреть.

Кэроу ощутила прилив радости. Этим утром суровость исчезла с его лица. Губы слегка раскрылись, взгляд стал не таким подозрительным, да к тому же она увидела — или вообразила? — мелькнувшую улыбку. Нетрудно было представить, как он улыбается по-настоящему.

Возможно, для нее.

«О боже! Будь кошкой, — напомнила она себе. — Кошкой, которая не даст себя погладить и никогда — ни за что — не заурчит».

Она вкратце рассказала ему, что узнала от официантки, но не была уверена, понял ли он хоть что-нибудь. Имел ли он представление о телевидении, не говоря уже об Интернете. Или о телефонах, если уж на то пошло.

— Подожди минутку, — сказала она и набрала номер Зузаны, которая ответила после первого же гудка.

— Кэроу! — взорвался ее голос в трубке.

— Это я…

— О господи! С тобой все в порядке? Я видела тебя в новостях. И его тоже! Ну и дела, Кэроу! Ты хоть поняла, что умеешь летать?

— Да, знаю, знаю. Клево, правда?

— Это не клево! Это ужасно! Я думала, ты погибла.

Зузана была на грани истерики, и несколько минут Кэроу успокаивала ее, не отводя взгляда от Акивы и стараясь сохранять кошачью надменность.

— С тобой правда все в порядке? — спросила Зузана. — Он тебе часом нож к горлу не приставил?

Кэроу быстро пересказала Зузане события прошлой ночи, не забыв упомянуть, что он не хотел причинить ей боль, и закончив фразой: «Мы… э-э-э… встречали рассвет на крыше собора».

— Какого черта? Это что, свидание?

— Нет, не свидание. Честно говоря, не знаю, что это было. Понятия не имею, что он делает здесь.

Она взглянула на него, и голос ее дрогнул. Нет, ее смутила не улыбка и не метки на руках. Непонятно откуда, но она знала, что на правом плече у него множество рубцов. Наверное, заметила, как он осторожничает с ними… Однако откуда ей известно, как они выглядят?

И какие они на ощупь?

— Кэроу? Алло, Кэроу!

Кэроу зажмурила глаза и откашлялась. Ее собственное имя пролетело мимо, никак не связанное с ней. По тому, как разволновалась Зузана, она поняла, что выключилась из разговора.

— Я здесь.

— Где? Я спрашиваю: где ты?

Кэроу насилу вспомнила:

— М-м-м… В чайной на Нерудовой.

— Оставайся там. Я иду к тебе.

— Не надо…

— Я иду!

— Зузи!

— Кэроу! Не заставляй меня прибегнуть к моим кулачкам!

— Ладно, — смилостивилась Кэроу. — Давай!

Зузана снимала жилье неподалеку, в Градчанах,[8] у тетки-вдовы.

— Буду через десять минут.

— Если б ты могла летать, явилась бы куда быстрее, — не удержалась Кэроу.

— Офигеть! Только попробуй смыться! И его не отпускай. Я вам покажу!

— Думаю, он никуда не уйдет, — сказала Кэроу, пристально глядя в глаза Акиве, и понимала — он действительно не уйдет, но не понимала почему.

Он — не человек. И даже не из ее мира. Он — солдат, ведущий счет жертвам, и враг ее семьи. И все же что-то связывало их, что-то, по силе превосходящее все эти доводы и дарящее ей чувство такой внутренней гармонии, что любые попытки сопротивляться вели к разладу с собственным «я».

Всю жизнь ее постоянно дразнила иллюзия чего-то недостижимого, но теперь все было иначе. Здесь, в присутствии Акивы, даже когда они говорили о войне и нескончаемой вражде, она чувствовала, как ее обволакивает его тепло. Вопреки всем разумным доводам, она была уверена, что ее место — рядом с ним.

— Сейчас сюда явится моя буйная подруга, — барабаня пальцами по столу, сказала Кэроу.

— Которая была на мосту?

Вопрос напомнил о том, как вчера Акива ходил за ней следом. Наверное, видел Зузанино представление.

Кэроу кивнула.

— Она знает о существовании твоего мира. И в курсе, что ты пытался меня убить, так что…

— Мне следует бояться? — спросил Акива, и Кэроу показалось, что он говорит серьезно. Однако это была очередная попытка пошутить с невозмутимым видом, как давеча на крыше собора, когда он удивил ее предложением сталкивать вниз неудавшихся кавалеров.

— Еще как, — ответила она. — Перед ней все дрожат от страха. Сейчас увидишь.

Кэроу сидела, прижав ладони к пустой чашке, — не столько из боязни направить на Акиву их магическую силу, сколько для того, чтобы устоять перед соблазном прикоснуться к его рукам. Вид смертельных меток отталкивал. Но одновременно с отвращением она чувствовала… притяжение.

Она догадывалась, что он тоже борется с желанием протянуть к ней руки. Он не сводил с нее глаз, она то и дело заливалась краской, разговор еле теплился, когда дверь распахнулась.

В чайную ворвалась разъяренная Зузана, протопала прямиком к столу и уставилась на Акиву, готовая разразиться бранью. Но осеклась. На ее лице злость боролась с благоговейным трепетом, и последний победил. Она бросила косой взгляд на Кэроу и выдала в изумлении:

— Ух ты! Спаривайтесь! Немедленно!

Это было так неожиданно, что Кэроу расхохоталась. Откинувшись на спинку стула, она дала волю смеху — чудесному, заливистому, — который снова изменил невозмутимое выражение лица Акивы. Тот изучал ее с таким вниманием, что она вздрогнула.

— Нет, правда, — сказала Зузана. — Прямо сейчас. Найти лучший генетический материал — вот что важно для продолжения рода, правильно? А это, — она сделала картинный жест рукой в сторону Акивы, — это лучший генетический материал, который я когда-либо видела.

Она придвинула стул, уселась рядом с Кэроу, и обе они — ни дать ни взять посетительницы художественной галереи — принялись в упор разглядывать серафима.

— Фиала возьмет свои слова обратно. Ты просто обязана привести его на урок рисования с натуры.

— Точно, — улыбнулась Кэроу. — Уверена, он будет счастлив раздеться перед толпой людей.

— Разоблачиться, — поправила Зузана, приняв официальный вид. — Во имя искусства.

— Ты собираешься нас познакомить? — спросил Акива. Химерский язык, на котором они разговаривали до появления Зузаны, прозвучал неуместно, как отголосок другого мира.

Кэроу кивнула, подавив смех.

— Прости, — сказала она и быстро представила их друг другу. — Мне, разумеется, придется переводить, если вы захотите пообщаться.

— Спроси, он влюблен в тебя? — немедленно потребовала Зузана.

Едва не поперхнувшись, Кэроу всем корпусом повернулась к Зузане и уставилась ей в лицо, но не успела сказать и слова, как та подняла руку.

— Знаю, знаю. Конечно, ты не спросишь. Да этого и не требуется, все и так ясно. Посмотри на него! Он же сейчас сожжет тебя своими оранжевыми глазищами.

Действительно, пришлось это признать. Но любовь! Нелепость…

• Предыдущая
• 38/66
• Следующая