Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 42

• Предыдущая
• 42/119
• Следующая

— Волки — наименьшая из наших бед, — сказал Холодные Руки. — Надо подняться в гору и укрыться, пока не стемнело. Их притягивает ваше тепло. — Он посмотрел на запад, где солнце проглядывало сквозь лес, как отдаленный пожар.

— Это единственный вход? — спросила Мира.

— Другой находится в трех лигах к северу. Это колодец.

Все было ясно без слов. Ходор с Браном на спине не пролезет там, а для Жойена три лиги пешком — все равно что тысяча.

— Вроде бы чисто, — сказала Мира, глядя наверх.

— Именно «вроде бы», — мрачно ответил разведчик. — Чувствуешь холод? Они где-то рядом, но где?

— В пещере? — предположила Мира.

— Пещера заговорена, им туда не пройти. Вон она, видите? — указал мечом Холодные Руки. — На середине склона, между чардревами.

— Я вижу, — сказал Бран, глядя, как вороны влетают в скалу и вылетают обратно.

— Ходор. — Конюх переступил с ноги на ногу.

— Темное пятно на утесе, и только, — сказала Мира.

— Там есть ход, — подтвердил разведчик. — Крутой, извилистый, но проходимый. Доберетесь туда — будете в безопасности.

— А ты как же?

— Пещера заговорена. Мне в нее доступа нет.

— Отсюда до нее не больше тысячи ярдов, — прикинула Мира.

«Не так уж много, но в гору», — подумал Бран. Склон крут и весь покрыт лесом. Снега уже три дня не было, но тот, что выпал, не тает — под деревьями лежат глубокие, нетронутые сугробы.

— Нет тут никого, — храбро сказал он. — Ни одного следа на снегу.

— Белые Ходоки ступают легко, не оставляя следов, — ответил разведчик. Ворон, слетев сверху, сел ему на плечо. С ними осталась только дюжина черных птиц, все остальные по дороге куда-то пропали; каждое утро их становилось все меньше.

— Идем, — сказал ворон. — Идем, идем.

«Трехглазая ворона, древовидица…»

— Пошли, — поддержал Бран. — Скоро будем на месте — может, даже костер разведем. — Все они, кроме разведчика, промерзли, промокли и страдали от голода, а Жойен без помощи шагу ступить не мог.

— Ступайте вперед. — Мира склонилась над братом. Жойен сидел между корнями большого дуба с закрытыми глазами и весь дрожал. Лицо его совсем истаяло и побелело, как снег кругом, но парок от дыхания еще шел из ноздрей. Мира весь день несла мальчика на себе. Накормить бы его, согреть — может, все бы еще и наладилось. — Я не могу драться и в то же время нести его. Поднимайся с Браном к пещере, Ходор.

— Ходор, — хлопнул в ладоши тот.

— Ему бы поесть, — беспомощно сказал Бран. Двенадцать дней назад их лось упал в третий раз и уже не поднялся. Разведчик, опустившись рядом с ним на колени, прочитал отходную на непонятном языке и перерезал животному горло. Бран плакал, как девчонка, при виде хлынувшей на снег алой крови, чувствуя себя жалким как никогда. Мира и Холодные Руки разделали лося. Бран твердил себе, что не станет есть мертвого друга, но в конце концов поел, даже дважды: один раз как человек, другой в шкуре Лета. Лось сильно исхудал, но его мяса хватило им на семь дней; остатки они доедали у костра в руинах старого форта.

— Хорошо бы, — согласилась Мира, гладя брата по голове. — Нам бы всем не мешало, вот только еды у нас нет. Идите.

Бран смигнул слезу, тут же застывшую на щеке. Холодные Руки взял Ходора за локоть.

— Смеркается. Если их здесь пока и нет, скоро явятся. Пошли.

Ходор, промолчав в кои веки, потопал ногами и двинулся вверх по склону. Разведчик шел следом с мечом в черной руке, Лето замыкал восхождение. Снег кое-где был ему с головой — он то и дело отряхивался. Бран оглянулся, насколько позволяла корзина: Мира внизу помогла брату встать на ноги. Он был слишком тяжел для нее, ослабевшей от голода. Свободной рукой она опиралась на свой лягушачий трезубец. Ходор протиснулся между двумя деревьями, и Бран потерял сестру с братом из виду.

Подъем делался все круче. Ходор наступил на нестойкий камень, съехал назад и чуть не сверзился вниз — его удержал разведчик.

— Ходор, — сказал он при этом. Ветер поднимал в воздух белую пыль, сверкавшую как стеклянная в последних отблесках дня. Вокруг хлопали крыльями вороны. Один полетел вперед и скрылся в пещере. Всего ярдов восемьдесят осталось, совсем немного.

Лето замер у подножия девственно-белого холмика, зарычал, ощетинился, попятился.

— Ходор, стой, — сказал Бран. — Погоди. — Лето чуял что-то неладное, и он тоже, совсем рядом. — Назад, Ходор! Назад!

Холодные Руки продолжал подниматься — Ходор не хотел отставать.

— Ходор, ходор, ходор, — забормотал он, заглушая команды Брана. Снег был ему почти по пояс, склон очень крут. Хватаясь за деревья и камни, он сделал вверх шаг, другой. Потревоженный им снег вызвал небольшую лавину.

Шестьдесят ярдов. Бран повернул голову вбок, чтобы лучше видеть пещеру.

— Огонь! — В скальной трещине между чардревами мерцало пламя, хорошо заметное в густеющих сумерках. — Да посмотрите же…

Ходор завопил, оступился, упал.

Из Брана дух вышибло, рот наполнился кровью. Ходор катился вниз, подминая его под себя.

Что-то удержало большого конюха за ногу. Корень, подумал сначала Бран, но нет: из-под снега высунулась рука, а за ней показался и весь упырь.

Ходор лягнул его каблуком прямо в лицо, но мертвец ничего не почувствовал. Упырь с Ходором теперь скользили вниз вместе, сцепившись и молотя один другого куда попало. Бран с забитыми снегом носом и ртом на миг оказался сверху. Что-то ударило его по голове — камень, льдина, кулак мертвеца? Он вылетел из корзины и растянулся в снегу, сжимая в горсти прядь вырванных волос Ходора.

Всюду, куда ни глянь, вылезали из-под снега упыри. Двое, трое, четверо — Бран потерял им счет. Одни в черных плащах, другие в обтрепанных шкурах, третьи вовсе раздетые. Белые, с черными руками, глаза как синие звезды.

Трое напали на Холодные Руки. Одного разведчик полоснул клинком по лицу, но тот продолжал надвигаться, оттесняя противника к другому упырю. Двое съезжали за Ходором. Мира сейчас наткнется прямо на них, в бессильном ужасе сообразил Бран.

Он закричал, предупреждая ее, и тут кто-то схватил его самого.

Крик Брана перешел в вопль. Он кинул в упыря снегом, но тот даже и не моргнул. Одна черная рука с пальцами как железо шарила по лицу, другая по животу. «Сейчас он мне кишки выпустит», — понял Бран, но на помощь подоспел Лето.

Кожа на мертвеце лопнула, как дешевая ткань, хрустнули кости. От черного рукава отделилась кисть. Черное… раньше он был братом Дозора. Лето, бросив руку, вцепился в шею у подбородка и вырвал кусок бледной гниющей плоти.

Оторванная рука все еще шевелилась. Бран отполз от нее. Между белыми, занесенными снегом деревьями светился огонь.

Пятьдесят ярдов. Если он одолеет их, его уже не достанут. Бран, подтягиваясь за корни и камни, полз к свету. Еще чуть-чуть — и он отдохнет у огня.

Дневной свет померк окончательно. Холодные Руки рубил и резал в кругу обступивших его мертвецов, Лето продолжал терзать своего, никто не смотрел на Брана. Он подтянулся чуть выше, волоча бесполезные ноги. Вот она, пещера, рукой подать…

— Хооооодор, — слабо донеслось снизу, и мальчик-калека преобразился в здоровенного парня. Упырь норовил выцарапать ему глаза. Бран, с ревом поднявшись на ноги, отшвырнул врага прочь, сорвал с пояса длинный меч. Ходор стенал глубоко внутри, но семифутовый гигант со сталью в руке не имел никакого отношения к бедному дурачку. Он рубил мертвеца, круша мокрую шерсть, ржавую кольчугу, полусгнившую кожу, мясо и кости.

— ХОДОР! — рявкнул он и рубанул снова. Голова упыря отделилась от туловища, но торжествовать было некогда: мертвые руки все так же тянулись к горлу Ходора-Брана.

Бран попятился, весь в крови. Мира Рид вонзила свою острогу упырю в спину.

— ХОДОР! — гаркнул Бран, делая ей знак продолжать подъем.

На снегу шевельнулся Жойен. Бран-Ходор подхватил его на руки.

Мира полезла вверх, коля упырей острогой. Боли они не чувствовали, но двигались медленно, неуклюже.

• Предыдущая
• 42/119
• Следующая