На пути к югу - Маккаммон Роберт Рик - Страница 20

• Предыдущая
• 20/86
• Следующая

– Угу. А ты, когда я тебя нанимал, вообще никаких курсов не проходил. И, как я припоминаю, ты был тогда и сам зеленым, как свежий газончик. Билли закатил мне истерику, когда я велел ему взять тебя с собой в первый раз.

– Может быть, но я не был таким полным идиотом!

– Флинт, – сказал Смотс. – Мне нравится его внешность. Поэтому я хочу дать ему шанс.

– Так кто сумасшедший – ты или я?

– Я нанимаю людей, которые, на мой взгляд, способны выполнять мои поручения. И я нанял тебя, потому что убедился, что ты можешь выследить дичь и от тебя ничто не ускользнет. Я верил, что человек с тремя руками должен быть жестким и изворотливым. Я не ошибся, разве не так? Точно так же я верю в Эйсли. Если человек поступает, говорит и выглядит как Элвис Пресли, это значит, что он сознательно выбрал не менее трудную дорогу, чем у тебя. К тому же, тебе никто не давал права в одиночку судить его и решать, на что он способен, а на что – нет. Понял?

– Я не могу рядом с ним находиться! Меня от него тошнит, и я не в состоянии думать!

– Ну и что? То же самое говорил о тебе Билли, как я припоминаю. А теперь кончай жаловаться, бери Эйсли и отправляйся в путь. Позвони мне, когда будешь в Александрии.

Флинт открыл было рот для очередного протеста, но понял, что будет говорить в пустоту, потому что Смотс уже положил трубку.

– Дерьмо! – Флинт с грохотом швырнул трубку на рычаг.

– Следи за своим языком! – заметил управляющий. – У нас приличное заведение!

Флинт бросил на него взгляд, который мог бы свалить стены Форт-Самтера, и управляющий счел за лучшее сразу заткнуться.

У номера 23 Флинту снова пришлось дожидаться, пока Эйсли откроет замок и снимет цепочку. Жара давила ему на плечи, словно тяжелая мантия, в душе зрела злоба. Флинт думал, что понимал все неудобства беременности – только с той разницей, что он носил этого необычного ребенка каждый день в течение тридцати трех лет своей жизни. Едва он вошел, Мамми опять принялась лаять, только теперь держалась подальше, опасаясь другого пинка.

– Все в порядке, мистер Морто? – спросил Эйсли, и очаровательное простодушие его элвисоподобного голоса оказалось той спичкой, которая подожгла внутри Флинта бочонок с порохом.

Он обеими руками схватил Эйсли за воротник и с силой вдавил его тушу в стену, на которой висел плакат с Элвисом.

– Ой, – выдохнул Пелвис, изображая испуганную улыбку Элвиса. – Немного больно.

– Ты мне не нравишься, – ледяным тоном процедил Флинт. – Ты мне не нравишься. Не нравятся твои волосы, твоя одежда, твои деревенские манеры и твоя отвратительная собака. – Он услышал глухое рычанье и почувствовал, как Мамми вцепилась ему в штанину, но в эту минуту весь гнев Флинта был обращен на Эйсли. – У меня еще никто не вызывал такой ненависти, как ты. И Клинт также считает тебя куском дерьма! – Он выпустил воротник Пелвиса и распахнул пиджак. – Клинт! Покажись! – Рука его брата выскользнула наружу, подобно тонкой белой змее. Пальцы быстро отыскали лицо Пелвиса и начали его ощупывать. Пелвис сдавленно пискнул. – Знаешь, что ты для меня? – спросил Флинт. – Дерьмо. И если ты попадешься мне под ноги, я тебя раздавлю. Уловил?

– Боже, Боже, Боже. – Пелвис ошеломленно уставился на руку Клинта.

– У тебя есть автомобиль?

– Сэр?

– Автомобиль! Есть он у тебя?

– Да, сэр. Я хочу сказать, что был. Старая Присцилла взбрыкнула, когда я возвращался от мистера Смотса.

Пришлось отбуксировать ее в магазин. – Глаза Эйсли неотрывно следовали за движущимися пальцами Клинта. – Это… Это волшебный фокус или что-то… еще?

Флинт надеялся, что если уж ему придется взять этого дурака с собой, то, по крайней мере, тот будет ехать в своей собственной машине. И вдруг, без всякого предупреждения, Эйсли сделал нечто немыслимое.

– Мистер Морто, – сказал он, – это самый лучший фокус, какой мне доводилось видеть! – Он взял руку Клинта в свою и… пожал ее. – Привет, компаньон!

Сказать, что Флинт был ошеломлен, значит ничего не сказать. Ни один из всех, кого он встречал, не отважился хотя бы коснуться Клинта. Ощущение рукопожатия отдалось в позвоночнике Флинта, как прикосновение зубьев пилы.

– Клянусь, ты мог бы выступать на телевидении с таким фокусом! – Эйсли продолжал трясти руку Клинта, не замечая опасности, которая ему угрожала.

Флинт, задыхаясь и ловя воздух ртом, попятился назад. Рука Клинта выскользнула из руки Эйсли и продолжала болтаться вверх и вниз; маленькая ладошка все еще была сложена пригоршней.

– Ты… ты… – Слова не могли передать негодование Флинта. Мамми, увидев этот новый поворот событий, выпустила брючину Флинта и ретировалась на кровать. – Ты… Ты лучше не трогай меня! – просипел Флинт. – Даже не вздумай дотронуться до меня еще раз! – Эйсли по-прежнему улыбался. Этот человек, решил Флинт, способен любого свести с ума. – Давай, собирайся, – прерывающимся голосом проговорил он. – Мы уезжаем через пять минут. А эта собачонка останется здесь.

– О… Мистер Морто… Сэр… – Впервые на лице Эйсли отразилось искреннее беспокойство. – Мамми и я – мы везде путешествуем вместе.

– Но только не в моей машине. – Флинт затолкал род рубашку руку брата, но Клинт выставил ее вновь, будто хотел продолжить рукопожатие. – Я не повезу эту проклятую тварь в своей машине!

– Ну, тогда я вообще не смогу поехать. – Пелвис уселся на кровать, всем своим видом выражая раздражение, а Мамми тут же прыгнула ему на колени и принялась лизать его в двойной подбородок. – Я никуда не поеду без Мамми.

– Прекрасно, замечательно! Договорились! Я уезжаю! Флинт был уже около двери, когда Пелвис спросил его с подкупающей невинностью:

– Вы хотите, чтобы я позвонил мистеру Смотсу и сказал ему, что из нашего мероприятия ничего не вышло?

Флинт остановился и на несколько мгновений зажмурился. Ярость вновь вырвалась оттуда, где она постоянно жила и гноилась, и ударила в него, словно черный кулак, прямо в лицо.

– Конечно, я позвоню,. – сказал Пелвис. – Незачем заставлять вас тратить еще четверть доллара.

«Бросить бы эту тупую деревенщину прямо сейчас, – подумал Флинт. – А заодно послать к черту и Смотса. Ни он, ни его грязная работа мне не нужны. Мне вообще не нужен никто”.

Но ярость начала отступать, как прилив в дельте реки, обнажая исковерканный, изрезанный берег правды: он не мог позволить себе вновь очутиться в канаве, а без Смотса что ему оставалось делать?

Флинт повернулся к Пелвису. Мамми сидела у толстяка на коленях и осторожно следила за Флинтом.

– Да ты знаешь, в чем заключается эта работа? – спросил Флинт. – Хотя бы чуть-чуть представляешь?

– Вы имеете в виду охотников за наградой? Да, сэр. Это как в телевизионных передачах, где…

– Чушь! – заорал Флинт, и Мамми негромко тявкнула. – Это тебе не телевизор. Это очень грязное и опасное дело, и ты остаешься совершенно один, и тебе неоткуда ждать помощи, если дела пойдут неважно. Ты не можешь попросить ее у полицейских, потому что для них ты просто отребье. Ты должен пробраться… или проползти… сквозь такие свинюшники, которых ты даже представить себе не можешь. Тебе придется часами просиживать в автомобиле и ждать. Придется добиваться информации от подонков, которые готовы перерезать тебе глотку просто ради того, чтобы увидеть, как льется кровь.

– О, я могу за себя постоять, – заявил Пелвис. – Правда, пока у меня нет пистолета, но я знаю, как им пользоваться. Это была четвертая глава в “Руководстве”.

– Четвертая глава в “Руководстве”! – Голос Флинта был полон сарказма. – Угу. В нашем деле носить пистолет означает либо схлопотать пулю, либо оказаться за решеткой. Ты можешь использовать его только для самозащиты и то при наличии свидетелей, иначе отправишься в тюрьму. И позволь мне заметить, что там ты уподобишься бифштексу, брошенному в собачий вольер.

– Вы хотите сказать, что если кто-то от вас сбежал, вам нельзя в него выстрелить?

– Верно. Если ты выстрелил кому-то в спину и попал, то будешь болтаться в петле. Так что ты должен пользоваться мозгами и быть хорошим игроком в покер.

• Предыдущая
• 20/86
• Следующая