Любовная горячка - Монинг Карен Мари - Страница 44

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая

– А ты не думаешь, что сейчас сообщила мне вещи, которые Ровена не хотела бы мне говорить?

Где находится предел лояльности Дэни? Разве она не воспитанница Ровены?

Дэни около минуты размышляла над моим вопросом, а мне внезапно стал более понятен ее характер. Она, как и я, никому не доверяла. По крайней мере – не полностью. Интересно, почему?

– Заходи с черного хода. – Она тряхнула рыжими кудряшками и вскочила на велосипед. – Я опаздываю с доставкой. Еще увидимся, Мак.

Позади дома оказалось несколько дюжин бело-зеленых велосипедов, четыре мотоцикла и десять почтовых грузовичков, на каждом из которых красовался все тот же несимметричный трилистник. Если «ПСИ» была просто прикрытием, то это прикрытие приносило неплохой доход.

Я поднялась по ступенькам к черному ходу и постучала. Мне открыла женщина лет сорока, в очках без оправы, с сияющей копной каштановых волос. Женщина молча впустила меня внутрь, проводила по двум лестничным пролетам, затем – по длинному коридору к дальней комнате, после чего я осталась одна. Чутье ши-видящей послало мне сигнал. За дверью был либо Фейри, либо один из их Объектов Силы – но я сомневалась, что здесь может оказаться Фейри. Наверняка Ровена держала меч, упомянутый Дэни, в непосредственной близости от себя. Да и другие реликвии тоже.

Я толкнула дверь и вошла в изящно оформленную студию с полированным паркетным полом, стенами, обшитыми деревянными панелями, и огромным камином. Солнечный свет лился сквозь высокие окна, обрамленные бархатными портьерами. Лампы, стоящие на полу и столиках, освещали каждый угол и каждую щель. Думаю, я нашла общую для всех ши-видящих отличительную черту – мы включаем все лампы, до которых можем дотянуться. Мы ненавидим темноту.

За антикварным столом сидела пожилая женщина. Впрочем, сегодня она не выглядела такой уж старой. Во время двух наших предыдущих встреч она была одета в какие-то тряпки. Сегодня Ровена облачилась в бирюзовый костюм классического покроя и белую блузу. В таком наряде она выглядела лет на двадцать моложе: скорее на шестьдесят, чем на восемьдесят с хвостиком. Седые волосы были заплетены в косу, уложенную вокруг головы наподобие короны. В ушах, на шее и на запястьях Ровены блестел жемчуг, подобранный в тон к ее серебристым волосам. Она выглядела элегантной, собранной и при этом, как часто говорил о низкорослых людях мой отец, ядовитой и въедливой. Думаю, ее неприметный облик безобидной бабушки, который она принимала, выходя на люди, был выбран ею сознательно – мы стараемся не замечать неряшливых, неприглядных стариков, и такой образ давал Ровене преимущество, равносильное невидимости. Думаю, люди подсознательно боятся обращать внимание на таких стариков, словно признать их существование означает смириться с тем, к чему они сами приближаются с каждым ударом часов.

С шеи Ровены свисали очки на витой цепочке. Она подняла их и водрузила на свой вздернутый нос. Очки увеличили ее глаза, усилили их голубизну и пронзительность взгляда.

– МакКайла. Входи же, присаживайся, – оживленно сказала она.

Я поприветствовала ее коротким наклоном головы и шагнула вглубь комнаты. Затем осмотрелась, размышляя о том, где Ровена прячет меч. В этой комнате явно ощущалось присутствие чего-то из мира Фей.

– Ровена.

Ее глаза блеснули, и я поняла, что фамильярность ей не нравится. Отлично. Я собиралась общаться на равных, а не в качестве ее ученицы. Ровена упустила свой шанс стать моей наставницей, когда отвернулась от меня. Теперь мы молча смотрели друг на друга. Молчание затянулось. Я не собиралась его нарушать. Это был поединок воль. И не я его проиграю.

– Садись, – снова сказала Ровена, указывая на кресло перед столом.

Я не села.

– О, ради Богородицы, да расслабься же, девочка! – рыкнула она. – Здесь мы – семья.

– Да неужели? – Я прислонилась спиной к двери и скрестила руки на груди. – Там, откуда я родом, семья не бросает своих детей ради выгоды, а ты дважды проделала со мной такое. Почему той ночью в баре ты посоветовала мне умереть? Ты же собираешь ши-видящих. Чем же я тебе не угодила?

Она откинула голову назад и опустила взгляд, оценивая, взвешивая ответ.

– У меня был тяжелый день, я потеряла троих наших. А затем появилась ты. Ты была в шаге от того, чтобы выдать себя, и лишь святые знают, скольких из нас ты погубила бы, если бы не остановилась.

– Это вполне понятно, учитывая, что я ничего о себе не знала.

– Неудивительно, что Фейри тебя очаровал. Я же говорила тебе, я считала тебя при-йа, одной из их игрушек. Откуда мне было знать, что это первый Фейри, которого ты увидела, или о том, что ты не знаешь, кем являешься? Тем, кто стал при-йа, мы уже не способны помочь. Если такой ущерб нанесен, то воля потеряна, равно как и рассудок. И я бы никогда не пожертвовала десятью ради спасения одной.

– Я была похожа на сумасшедшую? – поинтересовалась я.

– Вообще-то да, – сухо ответила Ровена. – Именно так ты и выглядела.

Я подумала о той ночи, моей первой ночи в Дублине. Я была уставшей после тяжелого перелета, раздавленной горем, чувствовала себя совсем одинокой и брошенной и увидела то, чего просто не могло существовать. Возможно, выражение моего лица и было немного… ошарашенным, немного отрешенным. Но…

– А что насчет музея? Ты и там меня бросила, – продолжила я.

Ровена скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла.

– Ты собиралась заключить союз с принцем Фей – и опять вела себя, как при-йа. Ты раздевалась перед ним. И что я должна была подумать? Я поняла, что ошиблась, лишь когда ты начала угрожать ему копьем. Кстати говоря, мне нужно взглянуть на это копье.

Она встала, обогнула стол с проворством куда более молодой женщины и протянула руку.

Я рассмеялась. Да она с ума сошла, если считает, будто я отдам ей свое оружие. Да я скорее загоню его ей в сердце.

– Не думаю.

– МакКайла, – спокойно сказала Ровена, – позволь мне взглянуть на копье. Ты одна из нас. В этой войне мы все – твои сестры.

– Моя сестра мертва. Ты ведь ее тоже видела? И тоже сделала дурацкий вывод и отвернулась от нее? Велела ей умереть в одиночестве? Поскольку именно так она и погибла, – ядовито произнесла я. – Фейри разорвали ее в клочья.

Ровена выглядела удивленной.

– О какой сестре ты говоришь?

– Ой, не надо…

Вот она, истинная причина моей ненависти. Не только то, что Ровена отвернулась от меня в трудную минуту и разбила мою веру в то, что у меня есть семья, – а то, что она не сумела спасти мою сестру. Со всеми своими заколдованными знаками, со способностями, со шпионками на велосипедах, почему она не забрала Алину к себе? Не обучила ее? Не спасла?

– Моя сестра провела в Дублине несколько месяцев и все время гуляла по пабам. Как ты могла проглядеть ее?

– А ты считаешь, что я должна знать всех американских туристов? – огрызнулась Ровена. – Дублин большой город, а мы лишь недавно объединились. Все это время у меня было множество дел в других местах. Как долго твоя сестра пробыла здесь? Как она выглядела?

– Она прожила здесь восемь месяцев. Она была блондинкой, как и… я во время нашей первой встречи. Тот же цвет глаз. Но у нее было более спортивное сложение, и она была немного выше, чем я.

Ровена изучала мое лицо, словно пыталась вычленить и отбросить мои индивидуальные черты, замещая их, переделывая, стараясь представить лицо другой женщины. Наконец она покачала головой.

– Прости, МакКайла, но нет. Я никогда не встречалась с твоей сестрой. Ты должна рассказать мне, что произошло. Мы с тобой сестры не только по способностям и виденью, мы сестры по несчастью. Расскажи мне все.

– Мы не можем быть сестрами, бабушка, ни при каком раскладе. И мое копье ты не получишь. – Ей не удастся приручить меня, внушив симпатию.

Ровена ответила тяжелым взглядом.

– В первый раз я отослала тебя прочь. Во второй я попыталась привести тебя сюда, но ты отказала мне. Мы сравняли счет своих отказов. Я больше не совершу такой ошибки. А ты?

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая