Прикосновение теней - Монинг Карен Мари - Страница 32

• Предыдущая
• 32/122
• Следующая

Я пячусь.

У нас с Дэрроком не было ни единого шанса подняться в ночное небо и охотиться за «Синсар Дабх».

Она обыграла нас вчистую.

Захватила Охотника и пришла за нами.

А я беспомощна. У меня нет камней, мое копье бесполезно...

Амулет! Когда Охотник оторвал Дэрроку голову, амулет остался на его теле! Я дико оглядываюсь и пытаюсь рассмотреть все, не выдав своих намерений.

Где эти чертовы Принцы? Они могли бы телепортировать меня отсюда! Что они сделали — исчезли в тот миг, когда Дэррока убили? Трусы!

Он там! Когда тело Дэррока упало на землю, амулет соскользнул с обрубка шеи. Серебряный с золотом, он лежал в луже крови в десятке футов от меня! Темное гладкое озеро дает мне силу. Если амулет еще больше увеличит ее, хватит ли мне этого, чтобы выстоять?

Я тянусь внутрь, чтобы выйти на берег, усыпанный галькой, но проклятая стена возникает прежде, чем я успеваю добраться до озера. «Синсар Дабх» смеется. Прошлой ночью я повредила эту стену. Сегодня я либо смету ее, либо умру при попытке это сделать.

Силу нужно заслужить, ты не заслуживаешь ее.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять: Книга отделяется от Охотника, взмывает вверх и превращается в монстра, готовясь раздавить меня болью.

Или, на этот раз, чем-нибудь похуже. Возможно, к'вракнутъ меня.

Я прыгаю вперед и делаю хватательное движение. Пальцы смыкаются на цепочке. Получилось! Я тяну амулет к себе!

И тут внезапно что-то врезается в меня сбоку, амулет вылетает из моих пальцев и исчезает. Моя рука вывернута под неестественным углом, вытянута вперед, и, скользя по мостовой, я слышу, как в ней что-то щелкает. Я ударяюсь головой о землю и чувствую, как сдирается кожа.

А потом меня подхватывают и подбрасывают в воздух. Я бешено оглядываюсь, но нигде не вижу амулета. Я падаю, и кто-то забрасывает меня на плечо. Волосы закрывают мое лицо, рука безвольно болтается, кровь со лба стекает на глаза. Я едва не оставила свой скальп на мостовой.

Все размывается от скорости движения.

Суперсила. Суперскорость. Я чувствую, что меня укачивает.

— Дэни? — ахаю я.

Она пришла спасти меня, несмотря на то, что я вела себя, как последняя сволочь, прогоняя ее?

— Нет, Дэни! Мне нужен амулет!

Я вишу вниз головой и вижу, как летит подо мной мостовая.

— Дэни, стой!

Но она не останавливается. Я слышу рычание за спиной.

Это ревет Охотник.

Кровожадные вопли разрывают ночь.

Я вздрагиваю. Мне знаком этот звук. Я уже слышала его.

— Вернись, вернись! — Я кричу, но теперь по иной причине. Кто они — твари, которые рычат, как Бэрронс? Мне нужно знать!

— Дэни, мы должны вернуться!

Но она продолжает бежать. Похоже, она не слышит ни слова. И несет меня к месту, которое я никогда больше не хочу видеть.

К «Книгам и сувенирам Бэрронса».

Подозрение о том, что меня несет не Дэни, подняло голову, когда мы влетели в дверь магазина.

Точнее, подозрение повернуло голову и слизало кровь с моего бедра.

Либо у Дэни серьезные проблемы, о которых я и не догадывалась, либо это не на ее плече я вишу.

Меня лижут снова, проводя языком по ноге, под самым задом. Платье задралось, сбилось между моим животом и плечом несущего. Меня кусают. Больно.

— Ой!

Клыками. Не так глубоко, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы болело. Я провожу по лицу рукавом, меховой манжетой стираю кровь с глаз.

Внезапное убийство Дэррока и мой шок из-за того, что К'врак оказался Книгой, вывели меня из равновесия. Если бы я могла связно мыслить, я бы с самого начала поняла, что это не Дэни, слишком уж высоко я висела.

Плечо подо мной было массивным, как и остальное тело, но в темноте я не могла его рассмотреть. Прожекторы на крыше не горели, а внутри не было янтарной подсветки. Только свет почти полной луны проникал через высокие окна.

Кто меня унес? Невидимый? Зачем ему приносить меня сюда? Я больше никогда не хотела видеть это место! Я ненавидела «КСБ». Здесь пусто, темно и повсюду призраки. Они смотрят грустными глазами из-за кассы, свисают с книжных стендов, лежат, истончившиеся и побежденные, на моем диване, дрожат у каминов, которые никто больше не зажжет.

Я оказалась не готова к падению. Я лечу спиной вперед, врезаюсь в диван в конце комнаты, отскакиваю от него, влипаю в стул и запутываюсь в одном из дорогих ковров Бэрронса, скольжу по полированному полу. Головой врезаюсь в изукрашенный камин.

Какое-то время я могу только неподвижно лежать. Все кости ноют. Кровь струится по лицу из уголков глаз.

Застонав от боли, я перекатываюсь и поднимаюсь на локте, чтобы оценить повреждения. По крайней мере, рука не сломана.

Я убираю волосы с лица.

И застываю. Силуэт в тусклом освещении магазина странно мне знаком.

— Выйди из тени, — говорю я.

В ответ раздается низкое рычание.

— Пожалуйста, ты же понимаешь меня? Выйди.

Он тяжело дышит у книжного шкафа. Он огромен, не меньше шести футов. Силуэт подсвечен луной из окна, видны три пары острых загнутых рогов и два костяных хребта по бокам.

Я уже видела такие рога. К ним была привязана моя сумка с камнями. Я видела, как они таяли, когда монстр снова превращался в человека.

Днем в Зеркалах Бэрронс был серым с желтыми глазами, ночью его кожа становилась черной, а глаза красными. Это ночная форма, бархатная чернота во тьме, за исключением алых глаз. Прежде чем он унес меня, я слышала рычание других таких же существ. Откуда они появились?

Мои руки начинают дрожать. Я осторожно отрываюсь от пола, чувствуя каждое растянутое сухожилие и мышцу. Прислоняюсь спиной к камину, подтягиваю ноги и обнимаю колени. Я не решаюсь встать. Это существо того же вида, что и Бэрронс, оно связано с тем, кого я потеряла.

Что оно здесь делает? Или Бэрронс даже мертвый продолжает защищать меня? Он приказал другим, таким же как он, охранять меня, если случится худшее и его убьют?

Монстр внезапно поворачивается и бьет когтистым кулаком по книжному шкафу. Высокие полки шатаются на болтах, крепящих шкаф к полу. С металлическим скрипом болты выскакивают, и шкаф начинает падать. Он врезается в следующий, и, словно костяшки домино, шкафы рассыпаются по моему магазину. — Прекрати! — кричу я. Но если монстр и понимает меня, то не слышит в общем шуме — или ему все равно. Он поворачивается и начинает громить один стенд за другим. Журналы и газеты разлетаются вместе со щепками от полок. Стулья врезаются в стены.

Мой телевизор монстр раздавил. Разгромил холодильник. Касса взорвалась, звеня колокольчиком.

Монстр бушевал, разрушая первый этаж, все то, что я любила, превращая мое убежище в руины. А я могла только сидеть и смотреть.

Когда не осталось ничего, что можно было бы сломать, монстр обернулся ко мне.

Лунный свет серебрил его черную кожу, отражаясь в красных глазах. На руках и шее монстра вздулись вены и сухожилия, грудь работала, как меха. На рогах повисли обрывки мусора. Он яростно замотал головой, кусочки пластика и дерева разлетелись.

С доисторического лица, сквозь пряди свалявшихся темных волос на меня смотрели полные ненависти глаза.

Я смотрела в ответ и боялась дышать. Он спас меня, чтобы убить? Большего я не заслуживала.

Он был ходячим напоминанием о том, что у меня было — и что я потеряла. Чего я так и не увидела — и что убила. Он был так похож на моего монстра из Зеркал, но в то же время чем-то отличался от него. Бэрронс был неконтролируемо агрессивен, не мог — или не хотел — перестать уничтожать все живое в пределах зрения, не важно, насколько оно мелкое и беспомощное. Там, на обрыве, в глазах Бэрронса я видела безумие.

Этот монстр был машиной для убийства, но не безумной. В его глазах не было сумасшествия, только ярость и жажда крови. Это был Бэрронс... но нет.

Я закрываю глаза. От его вида моя душа исходит болью. Монстр издает грудной рык, гораздо ближе, чем секунду назад. Мои глаза распахиваются.

• Предыдущая
• 32/122
• Следующая