Игра в кошки-мышки - Малиновская Елена Михайловна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая

– А что тебя не устраивает? – нарочито удивилась она. – По-моему, очень мило. Триксеныш. Так нежно звучит.

– Угу, нежно, – пробурчала я и ядовито добавила: – Совсем как крысеныш.

– Ой, да ладно тебе! – Джемма мелодично рассмеялась, как делала всегда, когда слышала от меня, что мне не нравится это прозвище.

Я мученически возвела очи горе. О небо, за что мне все это? Прекрасно знаю, что сейчас Джемма будет долго и изысканно высмеивать меня, мой наряд, мою жизнь, естественно, не забудет упомянуть и аферу моих родителей. Да, конечно, на прямые оскорбления она не отважится, напротив, осыплет меня выражениями притворного сочувствия. Но тем хуже для меня. Попробуй осади человека, когда он вроде бы искренне желает тебе добра. Правда, при этом не забывает пройтись по самым болезненным точкам твоего самолюбия. И называется это развлечение – заставь друга почувствовать себя полным ничтожеством.

– Триксеныш, – вновь проговорила тем временем Джемма, видимо, получая нескрываемое удовольствие от смакования моего прозвища, – давненько тебя не видела. Зато слышала о твоих проблемах достаточно. Бедная моя! Как же тебе, наверное, нелегко пришлось!

Я заскрежетала зубами в безмолвной ярости и невольно зарыскала глазами по залу, надеясь, что произойдет какое-нибудь чудо. Артайна, пожалуйста, спаси меня! Точно знаю, что после разговора с так называемой подругой я еще неделю в себя приходить буду, страдая от комплекса неполноценности.

– Мне было так жалко, когда я узнала про то, что тебя лишили дворянства, – продолжала восторженно щебетать Джемма. – Представляешь, я чуть не расплакалась. А твои родители… Как они могли так с тобой поступить? Это было так жестоко и бесчеловечно – оставлять тебя здесь со всеми этими проблемами! Почему они не взяли тебя с собой?

Я не пыталась вставить и слова в монолог заклятой подруги, которая расцветала все больше и больше по мере перечисления бед, обрушившихся на меня. Это все равно было бесполезно – Джемма меня просто бы не услышала. Мне оставалось лишь переминаться с ноги на ногу и смиренно дожидаться того благословенного момента, когда собеседнице наскучит забавляться со мной или же она найдет себе новую жертву.

– Драгоценная моя, ты вроде бы отлучалась всего на минутку, – внезапно услышала я за спиной.

Джемма моментально замолчала и с жадным любопытством уставилась на нового участника беседы.

Себастьян собственнически приобнял меня за талию, вежливо склонил голову, здороваясь с моей подругой, и шепнул мне на ухо:

– Я, конечно, не Артайна, но поспешил откликнуться на твой отчаянный призыв о помощи.

– Я бы справилась сама, – буркнула я, испытывая сложную смесь чувств – от облегчения до страха, что теперь Джемма найдет в лице Себастьяна благодарного слушателя и примется распевать о моих недостатках с удвоенной силой.

– Ну зачем же ты так дурно обо мне думаешь? – Себастьян приглушенно фыркнул. – Привыкай, что с некоторых пор обижать тебя позволено лишь мне.

Я скептически кашлянула, ни капли не обрадовавшись столь сомнительному утешению. Но Джемма, устав от наших перешептываний, решила напомнить о своем присутствии.

– Триксеныш, кажется, ты забыла обо мне, – проговорила она и продемонстрировала в ослепительной улыбке, обращенной к Себастьяну, все свои мелкие острые зубки. Кокетливо присела в реверансе таким образом, чтобы представить грудь в самом выгодном свете, и промурлыкала: – Позвольте представиться, я – найна Джемма Виолис, хорошая подруга вашей спутницы. Для близких друзей можно просто Эмма.

Я лишь в последний момент удержалась от изумленной реплики. Эмма? Впервые слышу. На моей памяти Джемма никогда не позволяла сокращать свое имя и сильно злилась, когда кто-нибудь пытался это сделать. Собственно, частенько я прибегала к этой хитрости, когда желала в кратчайший срок завершить очередной завуалированный обмен колкостями с ней.

– Я в курсе, кто вы, – прохладно произнес Себастьян, но от искушения заглянуть в столь выгодно преподнесенное декольте все же не устоял. На губах Джеммы заиграла было довольная усмешка, но она быстро поблекла, когда Себастьян поднял на нее абсолютно равнодушный взгляд, будто совершенно не удовлетворенный увиденным, и ледяным тоном продолжил: – Это ведь ваша матушка намедни угодила в очень неприятную историю?

– Вы, должно быть, ошибаетесь. – Улыбка словно приклеилась к губам Джеммы, хотя в ее глазах заметался страх. – Моя семья никогда не нарушала законов Итаррии. В отличие, к примеру, от родителей Триксеныша.

Последнее слово Джемма произнесла медленно, чуть ли не по слогам, по всей видимости, добиваясь, чтобы Себастьян запомнил мое прозвище. Я мысленно выругалась, призвав в ночные кошмары подруги всех демонов Альтиса. Вот ведь стерва! Хорошо хоть крысенышем не назвала, а то с нее бы сталось.

– А я разве говорил о законе? – Себастьян с демонстративным удивлением вскинул бровь. – Если бы ваши родители, найна, оказались замешаны в каком-либо преступлении, то возмездие бы уже настигло их. Я про другое. Конечно, за нарушение норм морали не наказывают так сурово, как за преступление границ закона, но обществом зачастую это осуждается не меньше, а порой и намного больше. Разве не так?

– Не понимаю, о чем вы, – прошептала Джемма. Кровь так стремительно отлила у нее от лица, что на миг я испугалась – не упадет ли она в обморок. Но подруга взяла себя в руки и чуть тверже сказала: – Наверное, вы что-то путаете. В нашей семье…

– В вашей семье, глубокоуважаемая найна, как, наверное, и в любом знатном роду, хватает фамильных тайн, – с раздражением перебил ее Себастьян. – И вы это прекрасно знаете. Кстати, как поживает ваш братик? Сколько ему исполнилось? Месяц, два?

Джемма испуганно ахнула, прикрыв рот ладонью. Принялась отчаянно озираться, видимо, проверяя, нет ли кого рядом. Но моей заклятой подруге повезло: она поймала меня около самого выхода из зала, в то время как основная часть придворных толпилась в глубине комнаты, поэтому вряд ли кто услышал замечание Себастьяна.

– Надеюсь, он вырастет хорошим человеком, – продолжил тот, даже не подумав понизить голос. – Одно доброе дело ваша матушка все же сделала, пытаясь прикрыть свои любовные похождения. Она выбрала ему достойную приемную семью из второго сословия. Хотя бы фамилия у него будет, ведь ваша матушка могла его вообще в крестьянскую семью пристроить. Отец-то у этого ребенка как-никак обычный конюх.

– Простите, – с трудом выдавила из себя Джемма. Теперь она побагровела, цветом лица сравнявшись со спелым помидором, и бросилась прочь, не особо выбирая дорогу и едва не сбив с ног зазевавшегося слугу.

Я проводила ее злорадным взглядом. Наверное, не стоит так говорить, но на душе у меня немного потеплело.

– Ах, женщины. – Себастьян улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. – Несчастье подруги вернее всего сделает вас счастливыми. Правда, Триксеныш?

– Не забывайся, Себа, – привычно огрызнулась я и поинтересовалась: – Неужели матушка Джеммы действительно родила вне брака?

– А почему бы и нет? – Себастьян флегматично пожал плечами. – Что, собственно, тебя удивляет? Джемма унаследовала красоту от матери, а ведь той и сорока еще нет. Главы семейства подолгу не бывает дома, а природа берет свое.

– Но неужели нейн Марк не заподозрил неладное? – продолжила я расспросы, сгорая от любопытства.

– Последняя его поездка в Ольгестию длилась около года. – Себастьян покачал головой. – И, уверяю тебя, нейна Сильвия прекрасно знает, что именно, а точнее – кто именно заставляет ее мужа проводить столько времени вдали от дома. У него уже давно вторая семья на стороне, где, полагаю, он счастлив куда больше. Поэтому я нисколько не обвиняю бедняжку Сильвию в желании вновь почувствовать себя любимой. А ребенок… Травы и снадобья иногда подводят. Благо, что она не стала травить плод, когда осознала, что беременна. Хотя бы за это нейна Сильвия достойна уважения.

– Понятно, – пробормотала я, затем встрепенулась и виновато улыбнулась Себастьяну: – Прости, Джемма поймала меня на выходе. Я отлучусь на пару минут, ладно?

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая