Час волка - Дышев Андрей Михайлович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая

Инга ждала меня у калитки. Когда я остановился рядом с ней, она открыла дверь, но, прежде чем сесть, попыталась устроить мне сцену, очень напоминающую семейную:

– Ты смотрел на часы?

– Смотрел. Нормальные часы, с таймером и секундомером…

– Когда мы договорились встретиться?

– Ты очень громко говоришь. Как жена.

– Да если бы я была твоей женой…

Она не придумала, какого наказания я заслужил, села в машину и приказала:

– Гони! Браз два часа назад на площадку уехал. Он просил, чтобы я напомнила тебе о твоем обещании.

– Ну так напоминай!

– Мускулистые парни! – крикнула Инга.

– Две штуки?

– Да!

– Только одна штука есть, – покачал я головой. – Но зато очень мускулистая штука! Сейчас покажу.

Мы поехали в «Персей». Я искоса поглядывал на строгую Ингу. Лицо ее, лишенное какого бы то ни было макияжа, казалось бледным и усталым. Только что вымытые волосы не были просушены и уложены. В таком виде надо в постель ложиться, а не на съемки ехать.

Инга словно услышала мои мысли, провела пальцами по лицу, повернулась ко мне.

– Я хорошо ресницы отмыла?.. Перед гримом надо все с себя смывать. Кожа должна быть чистой и сухой… Послушай, а ведь ты небрит!

– А зачем мне быть бритым?

– Как зачем? Браз тебе ничего не говорил?

– Говорил. Он говорил, что искусство зависит от денежного мешка…

– Ну тебя! – махнула рукой Инга. – Пусть он сам с тобой разбирается… Куда мы едем?

Я не ответил, круто развернулся перед лечебным корпусом, в подвале которого был оборудован тренажерный зал, и посигналил. Гера не заставил себя долго ждать. Двери раскрылись, и судакский Шварценеггер вышел на улицу. Я едва из машины не вывалился. Тренер по бодибилдингу выглядел так, словно уже собрался на вручение «Оскара» за лучшую мужскую роль. В отличие от меня Гера был гладко выбрит, причесан и напомажен, но что меня поразило больше всего, так это его одежда. Тренер в костюме и галстуке – все равно что президент страны в пижаме. Деревянной походкой он приблизился к машине, осторожно, чтобы не порвать пиджак под мышкой, протянул руку и открыл дверь. Увидев, что переднее место занято, он скомканно извинился, излишне круто повернулся, и оторвавшаяся от пиджака пуговица щелкнула по ветровому стеклу.

– Ты что?! – возмутился я, в то время как Гера устраивался на заднем сиденье и несчастный пиджак трещал на его могучем торсе. – Ты как оделся? Разве я тебе не говорил, что фильм исторический?

– Нет, – покрутил головой Гера. – А какая разница?

Инга ущипнула меня за руку, но я уже не мог остановиться.

– Да где ты видел, чтобы в средние века такие костюмы с галстуками носили?

Гера критически осмотрел себя и взялся за ручку двери.

– Ладно, не наезжай! – сказал он. – Пойду переоденусь…

Он уже готов был выйти, как я тронулся с места, а Инга, повернувшись к Гере, успокоила его:

– Поменьше слушайте этого болтуна! Там вам и костюм дадут, и грим наложат. А то, что побрились, это очень хорошо.

Ишь, как хвостом крутить стала! – подумал я. Шею сейчас свернет!

Гера, чувствуя себя стесненным из-за внимания к себе незнакомой девушки, ослабил узел галстука и молча уставился в окно.

– Между прочим, – сказал я ему, – впереди тебя сидит исполнительница главной роли Инга Арабова, она же Марта Лехтине, она же графиня Лавани.

– Понятно, – едва слышно буркнул Гера и еще сильнее вжался в сиденье. По-моему, он так и не понял, как же на самом деле зовут исполнительницу главной роли.

«Вот кто никогда не вляпается в дурацкие истории, – подумал я, глядя в зеркало на Геру, который от волнения, как мальчишка, слегка покусывал губы. – Ему проще пять тонн железа за тренировку перетаскать, чем с девушкой познакомиться. А может быть, он девственник?»

– Инга, тебе нравится Гера? Сто двадцать килограмм чистых мускулов!

– Очень нравится, – призналась Инга. – Странствующего Рыцаря я представляла себе именно таким.

– Ты понял, да? – заострил я внимание Геры на словах Инги. – Девушка с первого взгляда увидела в тебе рыцаря… Да не волнуйся ты так! Что, первый раз в кино снимаешься, что ли?

В общем, всю дорогу болтал преимущественно я. Когда мы въехали в Новый Свет, а оттуда по грунтовке покатили через лес к каменному мосту, где раскинулись палатки киношников, Гера успел незаметно снять с себя пиджак, галстук и наполовину расстегнуть рубаху.

– Куда? – спросил я у Инги, притормозив у шлагбаума, который охранял милиционер.

– Оставь машину здесь, – ответила Инга и вышла наружу.

Я рванул ручник, вытащил ключ зажигания и, подкинув связку на ладони, повернулся к Гере.

– Ну, что, Арнольд? Пойдем?

– Ты… это самое… – замялся Гера. – Не надо меня насильно с бабами знакомить, хорошо? Если мне надо будет, то я сам.

– Да слышал я уже эти сказки! – взмахнул я рукой. – Ты сам уже десять лет жениться пытаешься! И что?.. С бабами, Гера, как со штангой обращаться надо: хватать двумя руками и сразу на грудь!

– Ну, хорошо! – сделал мне уступку Гера, услышав про близкие его сердцу штанги. – Скажи этой графине Марте, что я хотел бы пригласить ее в наш спортклуб. Как, интересно, она на это отреагирует? Ладно?.. Но только потом, после съемок.

– Вот это разговор! – сказал я, ударяя кулаком в мускулистую грудь Геры, похожую на футбольный мяч.

Мы вышли из машины и сразу очутились в другом веке. Мимо нас по дороге шли турецкие воины с короткими гнутыми мечами, круглыми кожаными щитами, в звенящих доспехах и с факелами, поднятыми над головами. Все было здорово, как ожившая картинка из учебника истории: топот, хруст гравия под ногами, пыль, поднимающаяся над строем, как дым сожженных деревень, ржание лошадей, крики сотников и конвоиров, ведущих вслед за войском связанных одной цепью пленных и рабов. Правда, по строю из рук в руки переходили бутылки с «фантой» и «массандрой», летели на обочину, рассыпая искры, окурки и слышалась родная речь.

Вокруг нас царил приятный хаос, предвещающий какое-то грандиозное действо, который был чем-то сродни толчее в фойе театра перед премьерой. Войско дружно поднялось на склон и рассыпалось по нему на свои позиции. Затрещали палки, сухие деревья и хворост, вспыхнули спички и зажигалки. На склоне стали заниматься бивачные костры.

К Инге подскочила растрепанная худая женщина, покачала головой, схватила девушку за руку и увела к большому навесу из рубероида на столбах. Мы с Герой пошли туда же, стараясь не наступать на кабели, протянутые по дну водостока.

– Никто нас здесь не ждет, – высказал интересную мысль Гера. – Может, вернемся?

Я чувствовал себя виноватым перед ним и искал Браза, чтобы засвидетельствовать верность своему слову. После чего в самом деле нам с Герой лучше будет вернуться в город. Просьба Браза относительно «двух штук», видимо, относилась к той категории, когда ее выполнение создавало для него больше проблем, чем игнорирование.

Мы подошли к кинокамере, установленной на треноге, – к центру виртуального мира, к оси, вокруг которой вращалась вся синематографическая аура. Здесь я и увидел Браза. Он был в бейсболке, под которой чудесным образом уместилась вся его лошадиная грива, в безрукавке «камуфляж» с многочисленными карманами, надетой поверх бежевой футболки с короткими рукавами. Его слабую руку, покрытую рыженькими волосиками и пигментной россыпью, сжимал непропорционально тяжелый браслет с крупными часами, на которые Браз кидал сосредоточенные взгляды, словно ожидал наступления Нового года или лунного затмения. Рядом с ним переминался с ноги на ногу хилый мужичок с немытой головой и в выгоревшей майке, тряс перед лицом Браза какой-то бумажкой и оправдывался:

– Вот! Все уплачено! Дата! Время! Все обозначено! Я привык к порядку! А водитель не пришел! То ли пьяный, то ли больной!

– Где ветродуй? – как можно строже спросил его Браз.

– Так я же объясняю! – теряя терпение, ответил немытый. – Машину я выписал, деньги заплатил, у пропускного поста колонны ждал два часа…

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая