Благими намерениями вымощена дорога в ад (СИ) - Вихрева Елена - Страница 33

— Мне нужно допросить заговорщиков и решить их дальнейшую судьбу, — мужчина чувствовал, как энергия потихоньку возвращается к нему, а с ней и сила. — Успокойся, мне уже лучше.

— Шигео, — одним слитным движением она оказалась возле него и заглянула в глаза, — ты же помнишь, что можно выпить за один раз не более трех таблеток и не более девяти за неделю?

— Конечно, — спокойно ответил он.

— Сколько раз ты уже пил стимулятор?

— Дважды.

— Пообещай больше не пить, — настойчиво попросила Хранительница.

— Не могу, — он вздохнул и позволил ей считать его чувства, от чего она охнула и прижала к губам ладонь, а ее глаза наполнились слезами.

— Шигео, — только и смогла прошептать она.

— А выпью стимулятор только еще раз и обещаю перед этим проспать несколько часов, — он на миг обнял ее, а потом уверенной походкой вышел.

— Надеюсь это того стоит, и хоть в этот раз ты не разочаруешься, — она обреченно закрыла руками лицо и исчезла.

Темный Император уверенно вошел в малый зал, где его уже ждал Даичи и Глори, приготовившие все для той демонстрации возмездия, что он задумал. Ему важно было сделать это как можно быстрее и так, чтобы еще долго больше ни у кого не возникло даже и тени мысли пойти против него. Он не мог себе позволить внутренние беспорядки и разногласия в Империи.

Такеши спокойно прошел к стоящему на возвышении креслу, опустился в него и обвел собранных в зале аристократов тяжелым взглядом своих кроваво-красных глаз.

— Даичи? — в звенящей тишине раздался его ледяной голос.

— Все готово, Мой Император, — склонился тот в поклоне. — Аристократия прибыла телепортами, трансляция на все ксеи и экраны Империи активирована. Все Ваши подданные в данный момент внимают Вам.

— Отлично, — кивнул Темный и все тем же ледяным голосом, от которого стыла в жилах кровь приказал: — Введите подозреваемых.

От того, что сотворил с пятью заговорщиками Такеши, животный ужас охватил людей. Каждый из этой пятерки аристократов, гордящихся чистотой собственной крови, вопил от боли и молил о пощаде. По одному они подходили к Императору, который ледяным тоном задавал вопросы и, если они упирались, силой вырывал ответы, ментально ломая их защиты, заставляя и заставляя их самих ломать себе кости… Они признались, что хотели при помощи фоморов совершить переворот. А недавнее нападение на город было всего лишь отвлекающим маневром. Ярость горела в нем, и он буквально выпотрашивал их мозг, и они падали на пол, истекая кровью и, уже даже не в силах стонать от невыносимой боли, медленно и мучительно умирали. Вот последний из заговорщиков затих на некогда белом, а теперь залитом алой кровью, мраморе пола у ног Темного Императора, и тогда он повернулся к семьям заговорщиков, стоящим в первом ряду под неусыпной охраной воинов. Алые глаза чуть потемнели и затуманились, но он колебался недолго:

— Плата за предательство — смерть рода, — резко бросил он и взмахнул рукой, отдавая воинам приказ убить семьи предателей.

Миг и все кончено: члены семей заговорщиков, пытавшихся совершить переворот, и по вине которых погибло множество простых людей во время нападения фоморов на город, замертво падают под точными ударами мечей… кровь полностью заливает пол перед возвышением, на котором стоит Император.

— Помните об этом, — разрезает тишину безжалостный и абсолютно невозмутимый голос Такеши, и он величественно удаляется из зала…

Темный Император едва смог добраться до собственных покоев и упасть на кровать: перед глазами плыло, чудовищная боль пронизывала все его тело, а голова вообще, казалось, готова взорваться. Но сильнее всего его терзало то, что он приказал уничтожить семьи заговорщиков. Перед глазами мужчины все еще стояла картина быстрого, но безжалостного убийства жен и детей предателей. Он понимал, что это был единственный способ остановить постоянные заговоры против него, но от этого ему легче не становилось. Такеши закрыл лицо руками и застонал — он так и не смог примириться с жестокостью своего поступка.

— Шигео, — тихий голос и нежное прикосновение к плечу, заставили его дернуться.

— Прошу, уйди, — прохрипел он, — уйди, Астарта.

Хранительница замерла не в силах уйти и оставить его одного в таком состоянии: как бы он ни закрывался, она чувствовала его боль и отчаяние — принятое решении далось ему с превеликим трудом, хоть и было единственно верным для Империи. Он мог бы отдать семьи предателей на суд горожан и снять с себя всю ответственность за их смерть, ведь никто не стал бы защищать семьи тех, по чьей вине город едва не пал под яростной атакой фоморов. Но ее мальчик взял всю вину на себя, когда приговорил семьи заговорщиков к смерти и отдал приказ об их убийстве, предпочел предстать жестоким и кровавым правителем, чем видеть, как яростно настроенная толпа разрывает их на части.

— Не вини себя, — заговорила она.

— Я чудовище, Астарта… это же были невинные женщины и дети, — глухо выдохнул Темный Император.

— Их бы все равно убили, Шигео, только мучительно, а ты подарил им легкую смерть…

— Я мог бы попытаться их защитить, — простонал мужчина.

— И чего бы ты этим добился? — нахмурилась Хранительница. — Только оставил бы за спиной потенциальную опасность, да и спровоцировал следующий заговор, а так…

— А так они меня теперь боятся, — горько рассмеялся Такеши, — боятся до дрожи. Боятся и ненавидят.

— Это не совсем так, Шигео, — мягко возразила Хранительница, опускаясь на край его кровати. — Согласна, часть аристократии ненавидит тебя, но ведь не все же. А то, что боятся — так это даже хорошо, значит не будут делать глупостей. Что же касается остальных твоих подданных, простых людей и воинов, то они верят в тебя, в твою честь и справедливость, в то, что ты всегда встанешь на их защиту.

— Не надо, Астарта, не стоит меня утешать. Я уже не ребенок и не нуждаюсь…

— Не будь идиотом! — повысила голос и сверкнула глазами Хранительница. — Тебя твой народ любит, они очень ценят ту стабильность и законы, что ты принес с собой. Своей жестокой справедливостью ты заслужил их уважение. А страх… страх только усилит их преданность.

— Как же я устал, Астарта… устал видеть постоянный страх в глазах окружающих, устал от заискивающих, вечно недовольных аристократов, устал постоянно не доверять, устал принимать тяжелые решения…

— А жить ты не устал?! — зло прищурила Хранительница.

— Иногда кажется, что устал… — его холодный безжизненный голос испугал ее не на шутку.

— И в чьих объятьях ты предпочтешь ее видеть? — иронично протянула она. — Дамира? Или Витольда? А может Нифонта? Неужели ты думаешь, что он пройдет мимо такой экзотики как землянка?

— Это удар ниже пояса, — ее слова принесли ему боль иного рода. На миг представив нубит в объятьях своего врага, он скрипнул зубами и осознал, что сделает все, лишь бы привязать ее к себе.

— Вот так, Шигео, — едва заметно улыбнулась Хранительница, отмечая как жизнь возвращается в его глаза. — А теперь тебе нужно восстановить силы. Поспи хоть пару часов.

— Я не могу позволить себе спать больше пяти часов.

— Обещаю, что разбужу тебя вовремя, — она нежно коснулась рукой его щеки и заглянула в глаза. — А теперь спи, — сказала она, и он уснул.

Дамир в сердцах захлопнул очередной том Древних Хроник и отшвырнул его в сторону.

— Да тут ни фомора не написано! — он вскочил и заметался по библиотеке. — Будь проклят Рэм! Он уже наверняка все узнал, но не спешит делиться с нами информацией.

— Притормози, — Лесной Властелин устало потер лицо и отложил в сторону недочитанную книгу. — Он знает, что мы переживаем, и если бы что-то сумел выяснить, то обязательно бы связался с нами.

— Я ему не верю! — вспылил Пустынный Властелин, яростно сжимая кулаки и сверкая серебром глаз. — Он все сделает, лишь бы получить Аниту!