100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе - Цалер Игорь - Страница 39

1967 год был годом прорыва. Худой тихоня с всклокоченными волосами и мутным взглядом, Сид Баррет облегчил переход группы из психоделических погребов лондонского андеграунда в студию модной телепередачи «Top Of The Pops». Британский эквивалент Джима Моррисона, он вдруг стал модной поп-звездой в полосатых брюках, шелковом галстуке и цветастом пиджаке. Подростковые журналы писали о нем как о «загадочном человеке в группе» и «цыгане в сердце». Сумасшествие маячило где-то рядом среди других модно-декадентских явлений. Дэвид Аллен из The Soft Machine вспоминает: «Было модно сидеть с вытаращенными глазами, будто ты окончательно выжил из ума».

К тому времени, как дебютный альбом «The Piper At The Gats Of Dawn» (1967), который Пол Маккартни назвал «нокаутом», дал новый толчок для Pink Floyd, Сид начал бесконтрольно падать в пропасть безумия. Молодой человек 21 года, написавший 10 из 11 песен, которые поражают воображение и спустя почти полвека, ушел в полномасштабный кататонический ступор. Сид все реже пел и брал в руки гитару, августовские ангажементы были вовсе отменены. На вопрос журналиста о своем будущем Баррет ответил так: «Лучше не иметь установленной цели. Иначе сознание будет ограниченным. Все, что я знаю, — это то, что я сейчас начинаю меньше думать. Становится лучше».

После осенней поездки в США и попыток написать продолжение для сингла «See Emily Play» (получилась «Apples And Oranges») Pink Floyd присоединились к Джими Хендриксу и The Move в общем турне. Басист Эйс Кеффорд, который сам скоро пережил нервный срыв из-за «кислоты» и ушел из The Move, рассказывал: «Тогда голова Сида окончательно уехала. Он сидел в углу и играл с па ровым двигателем, из которого вился настоящий дымок. Я попытался с ним заговорить, но он выглядел напуганным до смерти. Это всегда видно по глазам. Они полны ужаса. Паранойя. Вот что делает с тобой «кислота», если ты чувствуешь себя уязвимым. Ты боишься всех и вся».

Большинство из тогдашних искателей удовольствий были вынуждены вернуться из мира галлюцинаций в суровую реальность. Сид Баррет не покидал Страну чудес. Истории о трипах длиной в неделю, когда поэт и эстет был заперт в шкафу для его же собственной безопасности, — преувеличение, но не такое уж вопиющее. Бывало, что Сид запирал себя в ванной и был настолько не в себе, что не мог найти выхода. Питер Уайтхед: «Музыка могла бы делаться и быть успешной, если бы Сид попросту не жил в 24-часовом трипе каждый день». Неумеренное потребление «кислоты» привело «золотое дитя» психоделии к неизбежному эмоциональному коллапсу.

Когда Сид не мог выйти на сцену, его подменял старый кембриджский друг — гитарист Дэвид Гилмор. Одна из последних записей Сида Баррета с Pink Floyd — песня «Jugband Blues», в которой остроумная игра слов уступила место торжественной прощальной лирике: «Мне все равно, что солнце не светит, мне все равно, что нет ничего моего». Песня состоит из трех частей в разных тональностях и ритмах, так что слушатели решили, будто ее слепили из трех недописанных отрывков. Ничего подобного: Сид Баррет так ее и сочинил. Когда он начал учить Pink Floyd новой песне, но каждый раз менял аккорды, музыканты решили, что с них хватит этого издевательства.

Сид исчез из вида, но продолжал писать. С помощью Дэвида Гилмора («Очевидно, мы чувствовали свою вину; нам казалось, что мы ему должны») он издал альбом «The Madcap Laughs» (1970), который был принят очень тепло и разошелся тиражом 5 тысяч копий. Боссы EMI даже дали добро на продолжение, и в ноябре того же года вышел диск «Barrett». Оба альбома — классика психоделии. Безумный гений сыграл три хаотичных кон церта и уехал в свой родной город, чтобы вести жизнь слегка эксцентричного обывателя. Его сестра Розмари до сих пор утверждает, что он не был по-настоящему сумасшедшим: просто чуть отличался от всех.

5 июня 1975 года располневший лысый мужчина без бровей и с пластиковым пакетом в руках зашел в студию на Abbey Road, где Pink Floyd записывали альбом «Wish You Were Here». Басист Роджер Уотерс спустя почти час распознал в незнакомце Сида Баррета и до того расчувствовался, что зарыдал. По необъяснимому стечению обстоятельств бывший товарищ по группе явился в студию как раз в тот день, когда музыканты доделывали «Shine On You Crazy Diamond» («Сияй, безумный бриллиант») — песню, ему же и посвященную. Незваный гость ушел тихо, без прощаний. С того дня никто из Pink Floyd больше не видел Сида Баррета вплоть до его смерти в 2006 году.

Pink Floyd «The Piper At The Gates Of Dawn» (1967)

Columbia/EMI

Когда The Beatles работали над эпохальным «Сержантом Пеппером», 21 марта 1967 года к ним зашли застенчивые молодые музыканты из соседней студии. Это были Pink Floyd, которые буквально через стенку записывали свою дебютную пластинку. Название альбома «The Piper At The Gates Of Dawn» («Играющий на свирели у порога зари») было позаимствовано из любимой книги Сида Баррета – «Ветра в ивах» Кеннета Грэма, где на свирели играет бог Пан. Шедевр психоделического рока составили по-детски игривые «кислотные» гимны о причудливых космических пространствах, гномах, велосипедах, «комнатах, полных мелодий» и даже об одном коте («Lucifer Sam» Сид Баррет написал о своем домашнем питомце по имени Сэм). Нашпигованные звуковыми эффектами причудливые поп-песни соседствуют с выходами за пределы пространства-времени вроде 10-минутной инструментальной пьесы «Interstellar Overdrive» или «Astronomy Domine» с ее монотонным перечислением небесных тел, раск атистыми гитарами и неземным органом. На пару с «Сержантом Пеппером» этот феерический альбом показал возможности поп-музыки в качестве формы искусства. По проторенной дороге Pink Floyd смело двинулись дальше, а безумный гений Сид Баррет, написавший большую часть альбома, остался на обочине. 

Августовским вечером 1968 года 18-летний автор-песенник с Immediate Records Билли Николс прибыл на железнодорожную станцию сонного городка Марлоу на Темзе, сойдя с последнего поезда из Лондона. Он искал затерянный в лесистой местности дом, в котором в 10-х годах XX века жил автор «Троих в лодке, не считая собаки» Джером Клапка Джером: там обретались его друзья-музыканты. В сумерках Билли заблудился. Устав бродить по сельским гравийным дорогам, он наконец-то увидел вдали очертания дома. Внезапно его внимание привлекли отблески огня среди деревьев. Приблизившись, он обнаружил группу людей вокруг костра, которые исполняли странную жалобную песню. У некоторых были гитары, один играл на конгах, косяк переходил из рук в руки.

Билли Николс был приятно удивлен, когда различил в поющих эльфах тех, к кому ехал, — своих товарищей по лейблу, группу The Small Faces. Хозяева и гость пошли в дом, где вечеринка с музыкой и ямайской травой продолжилась. Эльфы превратились в поп-звезд в бархатных штанах и пиджаках без воротничков. У Билли с собой был подарок из Лондона — ацетатная пластинка с новой песней The Beatles «Dear Prudence», которую те закончили буквально в тот день. После восхищенного прослушивания настал черед оценить другие новинки: дебютный диск «Music From Big Pink» от группы аккомпаниаторов Боба Дилана The Band и «Gris-Gris» Доктора Джона, которую Мик Джаггер только-только привез из Нового Орлеана.

К тому времени альбом The Small Faces «Ogdens’ Nut Gone Flake» не так давно сошел с пьедестала в хит-параде, где он шесть недель красовался на первом мест е. Цветастая смесь попмузыки, психоделии и соула дала группе одобрение критиков, которое она заслуживала. Но в их мир уже вторглись разрушительные силы. Первым сигналом был сингл «The Universal», который не дошел до верхней десятки хит-парада, и ходили слухи, что их звукозаписывающая компания вот-вот обанкротится. За красивым фасадом скрывались и личные проблемы. Вокалист, гитарист и главный автор хитов The Small Faces Стив Мариотт начал разочаровываться в группе. Через несколько месяцев заклинание, которое приносило группе поток хитовых синглов и альбомов, потеряет свою силу.