Безжалостное небо(сб.) - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 41

Тирал руководил всеми социологическими исследованиями, был посредником между Советом и правительством триллов, но одновременно — разумеется, эту тайну знали только члены Совета — являлся начальником нашей секретной информационной службы. Это был физически еще молодой человек — ему едва исполнилось 87 лет, — высокий и очень сильный — в студенческие годы он не раз завоевывал звание чемпиона по борьбе. До сих пор я почти не имел с ним дела и не испытывал к нему особой симпатии.

— Орк, — сказал он, — в своей работе вы никогда не сталкивались с чем-либо, хотя бы отдаленно напоминающим саботаж?

— Нет, — ответил я, слегка удивленный. — Разумеется, бывают случаи недовольства, однако это понятно, и мы это предвидели. Но что касается злого умысла, то этого нет. Тем более случаев саботажа. Если бы они были, я бы немедленно предупредил Совет!

— Ну да, конечно, если бы у вас были доказательства. Но разве вы предупредили бы Совет, опираясь только на подозрения? Впрочем, это неважно, раз вы ничего не заметили. Значит, заговорщики еще не решились приступить к действиям…

— Какие заговорщики?

— Фаталисты. Шайка идиотов, которые утверждают, что, если Солнце взорвется, значит такова судьба, фатум, рок, и Земля должна погибнуть. Похоже, они думают, будто, спасая свою плоть, мы губим душу и что солнечный огонь должен нас очистить. Они основывают свою веру на всяких вздорных пророчествах, сохранившихся в священных книгах киристан, этой религиозной секты, которая, по словам некоторых историков, восходит, может быть, даже к эпохе первой цивилизации.

— Я полагал, что киристане — разумные люди, хотя и не разделял их убеждений… Я с ними знаком… Да что там говорить, моя бабушка была одной из них!

— Да нет, это вовсе не они. Если мои сведения точны, это новая, но уже достаточно влиятельная секта. По несчастной случайности один из их пророков объявил о грядущем конце света ровно за два месяца до того, как Совет решил обнародовать сведения о неустойчивом состоянии Солнца. Возможно, среди них уже сейчас есть люди, занимающие высокие посты, например, из полиции триллов.

Я выругался. При условии, что все пойдет хорошо, мы только-только успеем все сделать. Но если начнутся волнения…

— Что же делать?

— Пока ничего. Я надеялся, что вы припомните какие-нибудь подозрительные факты, которые мне позволят действовать. Но при таком положении вещей, если даже мы арестуем кое-кого из заправил, — а мы знаем далеко не всех! — нам не избежать конфликта с правительством, потому что с юридической точки зрения это будет чистейшим произволом. Наш закон гарантирует свободу мысли и вероисповеданий. Мы не можем арестовать человека лишь за то, что он верит, будто мы поступаем неправильно, не желая покориться судьбе!

— Понимаю, — сказал я. — Очевидно, у вас уже есть агенты на всех геокосмосах?

— Разумеется! Тем не менее, если кто-нибудь из ваших инженеров сообщит вам о неполадках…

— Договорились! В свою очередь, если вы что-либо обнаружите…

Тирал ушел. Как всякий теки, я был воспитан на мысли, что человек может и должен бороться с враждебными силами природы, и мне трудно было поверить, что кто-то думает иначе. Это казалось невероятным!

Однако подозрения Тирада оправдались лишь много позднее, а пока все было спокойно, все шло своим чередом, и я отправился в инспекционное турне на Венеру.

Я никогда раньше не был на Венере. Наши отношения с венерианами были довольно щекотливыми. Венеру освоили и веселили задолго до нашествия друмов. Планета, как и предполагалось, была окружена густым слоем формальдегида, и, прежде чем начать заселение, необходимо было сделать ее пригодной для жизни людей. Под руководством выдающегося ученого Пауля Андрсона началась физико-химическая обработка Венеры, известная под названием “Большой Дождь”, которая полностью изменила всю атмосферу. В результате планету окружил плотный слой облаков, но теперь они состояли из водяных паров. Был ускорен слишком медленный суточный цикл вращения Венеры и доведен до 28 земных часов. В ту отдаленную эпоху мы еще не знали космомагнетизма, и необходимую энергию дали атомные станции, где мы использовали не распад атомов, тяжелых или легких, а гораздо более мощную реакцию аннигиляции материи.

И гораздо более опасную! В 2244 году произошла катастрофа. По неизвестным причинам семь из десяти атомных станций взорвались одновременно, и почти над всей Венерой повисло облако радиоактивного газа. К счастью, период его распада оказался коротким. Помощь уже начала прибывать с Земли, когда на нас обрушились друмы.

Тут всякая связь между двумя планетами прервалась более чем на тысячу лет. Все документы, которые могли подсказать друмам, что у нас есть собратья на Венере, были спрятаны или уничтожены. А Марс был уже в их руках, если только можно так назвать суставчатые щупальца друмов.

На Венере люди жили еще в городах под куполами, из последних сил борясь за свое существование. На фауну Венеры радиация оказала неожиданно сильное влияние.

До прихода людей на Венере не было никаких форм жизни, поэтому мы ввезли животных и растения с Земли. В основном это были различные виды из африканских и американских заповедников: крупные и мелкие млекопитающие, хищные и травоядные, некоторые насекомые. За сто лет нам удалось создать на Венере почти устойчивое экологическое равновесие. Большая часть земных животных погибла в результате атомной катастрофы. Некоторые наиболее стойкие виды не претерпели изменений. Зато остальные животные стали жертвой странных мутаций. И теперь на слабо заселенной Венере, особенно на слишком жарком для людей экваториальном континенте, обитали кошмарные существа.

Немногочисленные и лишенные мощной техники колонисты Венеры тем не менее сохранили большую часть теоретических знаний, забытых на Земле за время владычества друмов. И когда после отлета друмов к нам прибыл первый корабль с Венеры, мы сумели быстро наверстать потерянное. Новая цивилизация расцвела на Земле, и мы опять вырвались вперед. Венериане вынуждены были скрепя сердце признать наше превосходство в могуществе и знаниях. Их собственная цивилизация в некоторых отношениях была более утонченной, чем наша, особенно в области искусства, а разделение на текнов и триллов менее четким. Их столица Афрои насчитывала не многим меньше жителей, чем Хури-Хольдэ, хотя все население Венеры составляло лишь ничтожную часть земного.

Монтаж гигантских космомагнитов на Венере продвигался не так успешно, потому что у них не было больших городов-заводов. Однако мы стремились во что бы то ни стало спасти эту необычайно богатую минералами и плодородную планету, Я прибыл туда в сопровождении Хани, Рении и целого штаба специалистов.

Облака, вечно окружающие Венеру, лишь изредка позволяли видеть Солнце, поэтому здесь царил смутный полумрак, тягостный для только что прибывших землян. Все очертания казались неясными, размытыми. И здесь было невыносимо жарко, поэтому венериане одевались более чем легко. Их глаза, приспособленные к полумраку, были заметно больше, чем у землян, гораздо светлее, обычно бледно-серого цвета. Но эта особенность была не стойкой, дети от смешанных браков между венерианами и землянами всегда рождались с нормальными глазами.

Рения происходила из венерианской семьи, но по какому-то капризу наследственности ее огромные глаза были светло-зелеными. Рения покинула Венеру еще в детстве, но хорошо помнила все обычаи своей родины и была для меня бесценным гидом. Благодаря ей я не так уж часто попадал впросак.

На Венере было пять материков: три северных, из которых самый населенный — полярный, и два южных, протянувшихся от тропиков до Южного полюса. В северном полушарии близ экватора разбросана по океану цепь необитаемых островов, средняя температура там выше 55˚. Под почти непрекращающимися проливными ливнями среди странных желтых деревьев на этих островах живут фантастические создания: “лерми” — огромный жук, способный своими клешнями перерубить пополам человека; “фориа” — далекий потомок земного крокодила, бронированная рептилия длиной в двадцать пять метров, тяжелая и медлительная, но способная на расстоянии убить любого зверя ядовитым плевком, и, наконец, гориллоподобная Эри-Куба — загадочное существо, которое никто никогда не видел вблизи, потому что все, кто встречался с ним, погибали. На северных континентах фауна была не столь устрашающей: здесь встречались слоны, крупные, необычайно умные слоны с раздвоенным хоботом, светло-желтые тигры, сочетавшие качества тигра и льва, и, конечно, “флеа” — шестиметровые летающие ящерицы неизвестного происхождения, которых молодые спортсмены на Венере приручали под седло.