Тропою архаров - Станюкович Кирилл Владимирович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/51
- Следующая
Мы медленно поднимаемся вдоль долины реки Кукуй-бельсу. Это широкая долина с плоским дном, окруженная крутыми склонами гор. Склоны покрыты скудной пустынной растительностью – низкими кустиками терескена и полыни, жалкими куртинками ковыля. Только по плоскому дну долины, вдоль русла реки идут довольно широкие полосы лугов. Это типичные для Памира густые и низкотравные высокогорные кобрезиевые и осоковые луга. Они довольно однообразны. На протяжении многих километров вдоль реки все тянутся полосы кобрезников, а у воды – сплошные бордюры осоки с черной копьевидной головкой.
Подъем продолжается. И чем дальше, тем все диче, все нетронутей. Ни стад, ни людей, ни юрт, ни аулов.
Здесь уже не человек хозяин – здесь царствуют звери.
Вот под склоном лежит череп с великолепными рогами и весь позвоночник, рядом шкура. На островке среди речки – второй череп с позвоночником. Это зимой орудуют волки.
В омутах реки ходит рыба. Олег выстрелом из винтовки оглушил несколько крупных маринок. Я только успел подбежать, чтобы присутствовать при том, как Олег в погоне за оглушенной рыбой соскальзывает в воду головой вниз. Это он ловит рыбу руками. Я едва успеваю в последнюю минуту схватить его за ноги.
Вслед за рыбой подбит крохаль, потом пара песчанок, затем сурок. Сурка бить трудно, он должен быть убит обязательно наповал, потому что иначе и смертельнораненый уйдет в нору. Но наша Шавка, слопавшая вчера целого сурка, сегодня или измучена, или сыта – она даже не трогает зверька. Вчера она настолько ловко съела сурка, оставив только череп и чистенькую шкурку, что зоолог уверял, будто многие специалисты препарируют шкуры хуже.
Кругом безлюдье. Прекрасные нетронутые луга широкой лентой тянутся вдоль реки на протяжении всех 20 километров , которые -мы прошли сегодня. Горы все выше и выше, и сейчас мы стоим в верховье долины и смотрим на снежный перевал, который завтра нам предстоит преодолеть. В закатных лучах блестят осыпи, и хотя я высмеял тех, кто заявил, что перевал труден и через него проходят только звериные тропы, но это, кажется, действительно так. По-видимому, никто в этом году не ходил через перевал – тропа видна очень плохо.
За сегодняшний переход все измотались. Что-то будет завтра?
Несмотря на близость снега, лежащего уже на всех горах над нами, и большую абсолютную высоту, солнце греет очень сильно. В мелких ручейках вода настолько теплая, что я с удовольствием выкупался в небольшом омуте. А в ключах, выходящих из земли, вода ледяная.
Почти целый день в поле нашего зрения "находятся стада архаров. Днем, пока было жарко, они группами по пять-семь штук лежат на снегу высоко по склонам гор, а сейчас, вечером, когда северный склон в тени, они спустились ниже и кормятся. На ближайшем склоне по примерному подсчету их свыше шестидесяти пяти.
Архары-горные бараны, были открыты еще Марко Поло. На Памире они достигают огромной величины. Некоторые самцы рогачи весят до 170-200 килограммов. У них великолепные рога, свыше метра в размахе. На Памире они были очень многочисленны, да и сейчас их довольно много. Архары покрыты густой шерстью из трубчатого (как у северного оленя) волоса. Поэтому им летом жарко, и они проводят большую часть дня лежа на снегу, а кормятся утром и вечером по холодку.
Удивительно приятно наблюдать спокойно пасущихся диких животных. К закату они спустились еще ниже, и простым глазом стало видно, что это матки с архарятами.
Солнце спускается, скоро и наш лагерь уже будет в тени Тадик закладывает гербарий. Олег снимает шкурки с убитых птиц и чистит их черепа. Мамат в который раз пробует суп из утки и качает головой, так как крупа не разваривается. Аркадий все смотрит в бинокль на перевал и громогласно утверждает, что через перевал пройти нельзя. Я пишу дневник и, когда мне надоедают театральные тирады Аркадия, посылаю его собирать кизяк. Вечером, покончив с делами, Олег долго сидит на перевернутом ведре, следит в бинокль за архарами и что-то записывает. Чуть не целый час понаблюдав за архарами, пасущимися на склонах гор, он решительно встал и спрятал бинокль в футляр.
– Ну, как,-спрашивают у него,-архары, кажется, есть?
– Архары, архары…- отвечает он,- козлов-то нет, черт подери!
Эту ночь мы опять провели на месте моей старой стоянки 1936 года. Вечером мне вспомнилось, как мы приехали сюда вдвоем с Мумеджаном и стояли здесь лагерем. Ночью, в полной темноте, к нам подъехал всадник с ружьем. Он сказал, что он охотник, зовут его Надир; услышал, что нам нужен проводник, и хочет поработать у нас. Ом был высок, широкоплеч и красив какой-то мрачной красотой. Мумеджан обрадовался,- нам втроем будет и веселей и безопасней,- я тоже обрадовался. А потом, когда я лег и лежал в мешке, меня замучили сомнений. Кто он? Может, он из «тех». Что я знаю о нем? Ничего! А не он ли бил Т. в спальном мешке палкой. Не он ли задушил Р.?..
И с тех пор днем я верил Надиру, а ночью боялся и ненавидел его. И боялся спать; каждую ночь засыпал с мыслью о том, что пистолет под головой и что предохранитель спущен.
24 июня.
Мамат с утра жаловался, что ишак «не кушит, на земле лежит, руки-ноги разный сторона». Видно, они еще не акклиматизировались здесь, в высокогорьях, и чувствуют себя плохо.
Опять кругом на склонах тут и там стада архаров, но нам не до них. Сегодня нужно преодолеть тяжелый перевал. Он с утра был весь, как подушкой, покрыт небольшим облаком.
Еще вчера стали отчетливо видны крутые осыпи и снежное седло перевала.
– Пройдет ишак? – спросил я у Мамата. Мамат долго вглядывался в белую кромку перевала и, наконец, сказал:
– Пройдет потихонька.
Мне не нравилось, что на карте не показано тропы через перевал, да и высота в 5000 метров не могла сильно радовать. Отсюда, от нашего лагеря, нам предстоит сделать подъем в 700 метров по очень крутым осыпям и, наконец, может быть (снизу это не было видно), карабкаться по снегу.
Похлебав супу с консервами, мы тронулись. Я хотел довести людей и животных до верхней, наиболее трудной части перевала без большого утомления, поэтому идем медленно. Я иду первым и изо всей силы сдерживаю Мамата, который ведет Партнера и норовит двигаться побыстрее. Сзади цепочкой, через одного, шагают ишаки и люди – это каждый из нас гонит перед собой своего ишака.
Сначала идем по дну долинки возле снежных морен. На склонах все время видны стада архаров.
Всех бодрее сегодня Шавка: после съеденных вчера и позавчера сурков она уже не тащится сзади, а летит впереди и сама норовит добыть для себя сурка. И действительно, вскоре после выхода из лагеря она придушила одного из этих рыжих болтунов.
Мы поднимаемся все выше вдоль реки, кругом начинаются безжизненные каменистые осыпи.
Вверху на склоне тропа видна пока что отчетливо. Неожиданно на тропинке обнаруживаем следы кованого коня не более недельной давности. Увидав их, я успокаиваюсь – значит, перевал уже кто-то проходил в этом году. Но напрасно я успокоился – как выяснилось потом, всадник, оставивший этот след, не смог преодолеть перевал и вернулся. На склонах много архаров, они видны и впереди, и справа, и слева.
Вот метров за 200 от нас пасется небольшое стадо маток архаров, одна из них усиленно лижет свое чадо; некоторые упорно смотрят на нас. Смотрят и не думают удирать, в их взглядах скорее любопытство, чем страх или недоверие.
Вдоль реки, по берегам которой мы поднимаемся, на лужках цветут снежные примулы, сочные черноголовые осоки густыми сплошными щетками покрывают берега ручейков. На склонах гор более пустынно и меньше растений. Большая часть склонов обнажена, но и здесь по понижениям разбросаны куртины копеечника с яркими красными цветками, кустики памиро-алайских лапчаток со своими бело-зелеными сильно опушенными листьями. В трещинах сухой растрескавшейся почвы много молевидной гречихи – крошечного растения; всего один-два сантиметра высотой.
4380 метров . Мы потихоньку поднимаемся. Все бодры. Переправляемся через небольшую речку. Делаем несколько снимков растений. Вдруг сзади выстрел – Олег не выдержал и пугнул архаров. Они просто удивительно нахальны – подходят и разглядывают нас с расстояния 100-150 метров. Это в конце концов просто неприлично.
- Предыдущая
- 21/51
- Следующая
