Звездный десант - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 89

• Предыдущая
• 89/233
• Следующая

— Даже ваши вторичные обычаи,— продолжала она,— формируются под воздействием этого уникального института. Одежда, например. Ты заметил, что в Невии нет существенных различий между одеждой обоих полов. Сегодня утром я надела облегающие брюки, а ты — шорты, но если бы мы поменялись одеждой, никто бы не обратил внимания.

— Как же, не заметили бы! Твои штаны на меня не налезут.

— Они растягиваются. А стыд перед обнаженным телом — это же тоже следствие узкой половой специализации одежды! Здесь обнаженность так же обычна, как на том очаровательном маленьком островке, где я встретила тебя. Все лысые покрывают чем-то свою лысину, все остальные, независимо от прически, украшают свои волосы драгоценностями, но табу на обнаженное тело существует только там, где плоть является товаром, который упаковывают и помещают на витрину. И все это есть на Земле. Между прочим, все это близко таким вещам, как объявление «Грейпфруты руками не мять» или как двойное дно в ящиках для ягод. Если вам не намерены всучить какое-то гнильцо, то зачем прятать его под пологом таинственности?

— Следовательно, если мы откажемся от одежды, то разделаемся и с проституцией?

— Господи, да нет же! Ты все ставишь вверх ногами.— Она нахмурилась.— Я понятия не имею, как ликвидировать проституцию на Земле Она, в сущности, часть всего вашего образа жизни.

— Стар, ты ошибаешься! В Америке проституции практически нет.

— В самом деле? — удивилась она.— Но разве слово «алименты» изобрели не в Америке? А такие слова, как «золотоискательница»?[75] «Девушка по вызову»?

— Да, но проституция как таковая почти вымерла. Черт возьми, я даже не знаю, как задать вопрос, есть ли публичный дом в каком-нибудь военном поселке. Не хочу сказать, что у нас негде «поваляться на сене», но это же не за деньги! Стар, если даже о какой-нибудь американке говорят, что она «легкого поведения», то, если ей предложат пять или двадцать долларов, в девяти случаях из десяти можно получить по морде.

— А как же это делается?

— Ну, ты обращаешься с ней вежливо. Ведешь ее поужинать, может быть, в театр. Покупаешь ей цветы — девушки их обожают. Ну а затем делаешь ей в деликатной форме предложение.

— Оскар, разве этот ужин, театр, а возможно, и цветы не стоят больше пяти долларов? Или даже двадцати? Я слышала, что цены в Америке выше, чем во Франции.

— Да, конечно. Но нельзя же ожидать, что тебе стоит лишь раскланяться, как девушка тут же готова лечь. Толстый кошелек...

— Все! Обвинительное заключение вручено. Все, что я говорила, сводится к одному: обычаи могут резко отличаться в различных мирах.

— Это верно даже для Земли... Но...

— Пожалуйста, не торопись, милорд Я не буду оспаривать достоинства американок и не буду их критиковать. Если бы я выросла в Америке, думаю, потребовала бы как минимум бриллиантовый браслет, а не ужин или киношку. Но все это лишь подходы к вопросу о законах природы. Разве презумпция неизменности законов природы не является ничем не обоснованной даже на Земле?

— Ну... Ты неправильно формулируешь. Это действительно презумпция, насколько я понимаю. Но пока не было случая, чтобы она не подтвердилась.

— Значит, черных лебедей не бывает? Разве не может быть, что исследователь, увидев исключение, предпочтет не поверить собственным глазам? Точно так же, как ты не хочешь поверить, что Игли съел самого себя при твоей помощи, мой Герой. Впрочем, не в этом дело. Давай оставим Сократа его Ксантиппе. Законы природы могут быть неизменны в пределах какой-то Вселенной, особенно из категории «устойчивых». Хорошо известно, однако, что законы природы варьируются от Вселенной к Вселенной, и тебе следует смириться с этим, милорд, иначе никто из нас долго не проживет.

Я задумался. Черт, но куда же в самом деле девался Игли?

— К такой мысли трудно привыкнуть!

— Не более трудно, чем свыкнуться со сменой языков и обычаев при переезде из одной страны в другую. Скажи, как много химических элементов на Земле?

— Девяносто два да еще несколько производных, так что всего сто шесть или сто сели>.

— В Невии примерно столько же. Тем не менее земной химик испытал бы здесь сильный шок. Электроны тут не вполне те же и ведут себя не совсем так, как на Земле. Водородная бомба здесь не сработает, динамит не взорвется.

Я воскликнул громче, чем требовалось:

— Подожди-ка! Уж не хочешь ли ты доказать, если смотреть в корень, что электроны и протоны тут не такие?

Она пожала плечами.

— Может — да, а может — нет. А что такое электрон, как не математическая абстракция? Ты какой-нибудь из них пробовал на вкус? Пытался насыпать соли на хвост кванту? Разве в этом дело?

— Конечно, в этом! Ведь человек может умереть от нехватки некоторых элементов так же легко, как от отсутствия хлеба!

— Это правда. В некоторые миры мы, люди, должны брать с собой пищу, когда отправляемся туда, ну, например, если нам необходимо туда попасть для пересадки с места на место. Но в Невии и в каждой из Вселенных и бесчисленных планет, где живем мы, люди, нам нет нужды беспокоиться: местная пища вполне пригодна для еды. Конечно, если бы ты жил тут долгие годы, а потом вернулся на Землю и вскоре умер там и было бы сделано вскрытие, то патологоанатом, должно быть, не поверил бы своим глазам. Однако желудку до этого дела нет.

Я подумал о своем желудке, набитом удивительной пищей, о воздухе — чистом и прекрасном... Телу моему явно было безразлично, существуют ли те различия, о которых говорила Стар. Затем я вспомнил об одном деле, где мелкие отклонения могут вызвать важнейшие последствия. Я спросил Стар об этом.

Ее взгляд был светел и невинен:

— А что тебе до этого, милорд? Когда у Дораля возникнут проблемы, тебя уж тут давно не будет. Я считала, что все эти три дня у тебя была лишь одна цель — помочь мне в решении моей задачи. Получая известное удовольствие от этой работы, ты отдался ей душой и телом...

— Дьявольщина, да прекрати ты смеяться надо мной, Стар! Правильно, я все это делал ради тебя! Но поинтересоваться-то все-таки можно?

Она хлопнула меня по мягкому месту и захихикала:.

— Ох, мой милый, мой родной! Не надо так напрягаться — человеческие расы во всех Вселенных могут скрещиваться. Некоторые результаты такой операции очень хороши, в других случаях дело кончается тем же, чем у мулов. Но этот случай — иной. Ты можешь жить в Невии сколько угодно долго, даже вообще не возвращаться на Землю. И ты не стерилен, это я установила во время осмотра твоего великолепного тела в Ницце. Разумеется, прогнозировать с точностью, как лягут игральные кости, нельзя, но думаю, у Дораля не будет оснований для разочарования.

Она склонилась ко мне:

— А не ознакомишь ли ты своего врача с более точными данными, чем те, о которых распевал Дораль? Тогда бы я могла определить статистическую вероятность. Или даже воспользоваться Знанием.

— Ни в коем случае! Нечего тут вынюхивать!

— Вынюхивать? Вот даже как? Ну, как угодно милорду. Тогда если отрешиться от личностей, то факт возможности скрещивания людей различных рас из разных Вселенных, равно как и таких животных, как кошки и собаки,— вопрос в высшей степени интересный. Единственное, что установлено точно,— это то, что человеческие существа процветают лишь во Вселенных, обладающих химическим обменом столь сходным, что элементы, составляющие ДНК, практически неразличимы.

Что же до остального, то у каждого ученого — свои гипотезы. Некоторые прибегают к теологическим объяснениям, считая, что человек возникал в каждой Вселенной, которая могла обеспечить его развитие, как результат или Божественного Промысла, или Слепой Необходимости, что заставляет последователей этих учений принимать религию в чистом виде или разбавлять ее содовой водичкой.

Другие думают, что мы возникли (или сотворены) лишь однажды и только потом постепенно проникали в другие Вселенные. Они очень любят рассуждать о том, какая именно Вселенная была родиной Человечества.

• Предыдущая
• 89/233
• Следующая