Сын Флетча - Макдональд Грегори - Страница 31

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая

«Хотя шерифа на месте и не будет», – сказал он себе.

Флетч понимал, что ему нет нужды идти. В овраге лежал труп Хуана Морено, сбежавшего из федеральной тюрьмы в Томастоне, штат Кентукки. Флетч уже видел его. И не хотел лицезреть вновь.

Но журналистская выучка заставила его спуститься вниз, положить чашку в раковину, прогуляться с Эмери до оврага и посмотреть на останки Морено.

Он не мог сообщать о том, чего непосредственно не видел сам.

– Полагаю, мне придется слетать в Чикаго.

Кэрри, в халате, с чашечкой кофе, вошла в кабинет.

Сидя за столом, Флетч просматривал материалы, полученные по факсу из штаб-квартиры ГКН и от Энди Систа. Методы лечения обжор вообще и применяемые в «Блайт-Спирит» в частности, год основания санатория, его структурные подразделения, фамилии владельца, администрации, ведущих специалистов, расчетное число пациентов, номер лицензии.

Помимо этого Энди сообщал, что Мак в больнице с переломом ноги, но в чикагском аэропорту от двенадцати до часа его будут ждать Синди и Роджер. Администрация «Блайт-Спирит» с радостью согласилась принять съемочную группу ГКН во второй половине дня и со своей стороны пообещала уговорить одного или двух пациентов «сказать им несколько слов о качестве лечения и уровне обслуживания».

– Когда? – Кэрри села на диван.

– Сейчас вот оденусь и поеду.

– Ты собираешься пообщаться с Кристел? Но я думала, что она никого к себе не подпускает.

– Я надеюсь пообщаться с ней.

– Может, она покажет тебе почтовые открытки, которые ее сын посылал из Греции?

– Может, и покажет.

– А что ты предпримешь, если так оно и будет?

– Не знаю.

– «Мы все – загадки, требующие разрешения», – процитировала Кэрри Флетча.

– Что-то в этом роде, – ответил Флетч.

– Не знаю, что еще ты можешь предпринять. Ты должен попытаться встретиться с Кристел, и как можно скорее. Но, чьим бы сыном ни был этот парень, прошлой ночью он спас нам жизнь. В этом сомнений нет. Я практически не сомкнула глаз. Все время ворочалась без сна.

– Я знаю.

– Флетч, я до сих пор сомневаюсь, наяву я это видела или мне все причудилось. Эти жуткие мужики. Эти безумные глаза. Оружие. Грязь, в которой живут их женщины и дети. Эти трое парней, которых разметал старина Лири. Их мерзкие речи. «Ниггеры», «дети Сатаны», «сионистское государство». Бесконечные вопли о «правах белых» до сих пор звенят у меня в ушах. А как они все блевали. Неужели Джек добился этого с помощью электроники? А эти бешеные танцы у костра. Эти глупые люди, сталкивающиеся, словно самодвижущиеся игрушки, лупящие друг друга по головам. Шериф Роджерс, убитый одним ударом. Повар, болтающийся на дереве.

Глаза Кэрри припухли от слез.

– Эта ночь далась тебе нелегко.

– Тебе тоже.

– Пока я ни в чем не уверен. Может, причина в тех ударах, которыми наградил мою голову шериф. Я до сих пор не знаю, почему все это произошло, и что, если такое вообще возможно, мы должны предпринять.

– Я не буду знать, что я действительно видела и слышала, пока окончательно не выяснится, сын тебе Джек или нет. Это логично?

Флетч не спешил с ответом.

– Я хочу сказать, – продолжила Кэрри, – что делает Джек среди этих людей, если он твой сын? Так или иначе, почему он втянул нас в эту мерзкую историю?

– Дети только и занимаются тем, чтобы создавать проблемы родителям. Мне не раз говорили об этом. – Флетч потянулся к телефону. – Я должен позвонить в полицию.

– Бедная Фрэнси, – вздохнула Кэрри. – Я же ей ничего не смогу сказать.

– Это точно.

– Этна? Почему ты на работе в воскресенье? А как же хор?

– Доброе утро, мистер Флетчер. Все остальные совершенно вымотались после охоты на сбежавших преступников. И от шерифа со вчерашнего дня ни слуху, ни духу. Словно он умер.

Флетч воздержался от комментариев.

– Этна, мы нашли в овраге покойника.

Глаза Кэрри вылезли из орбит.

– Не может быть!

– Может. Судя по тому, как выглядит труп, он пролежал в овраге больше суток. Тело неимоверно раздулось. Лопнули все пуговицы на рубашке, разорвалась «молния» на джинсах.

– О-о-о, – простонала сидевшая на диване Кэрри.

– Готов поспорить, это один из сбежавших преступников, которых вы искали.

– Шерифа это порадует. Парни разочарованы тем, что не поймали хотя бы одного из этих бандитов. Я сейчас же позвоню ему. Возможно, он захочет взглянуть на покойника до церковной службы.

– Позвоните, пожалуйста.

– А Кэрри далеко?

– Сидит рядом.

– Передайте ей трубочку. У меня есть рецепт орехового пирога Энджи Келли, который Кэрри хотела переписать…

Флетч протянул трубку Кэрри:

– Этна хочет поговорить с тобой. Насчет орехового пирога.

– О господи! – Кэрри пересекла кабинет, взяла трубку.

– Доброе утро, Этна, как поживаешь?

Поднимаясь на второй этаж, Флетч бормотал: «Боже ты мой! Наверное, мы никогда не избавимся от этого проклятого трупа!»

– Майами. – Театральным жестом командор Крайгель расстелил карту города Майами, штат Флорида, на квадратном деревянном столе в столовой бревенчатого дома в лагере Орания под Толливером, штат Алабама. Карта покрыла весь стол.

Командор Вольф уставился на карту.

– Майами?

– Майами! – воскликнул Джек. – Фу!

Трейси зарделся, посмотрев на карту.

В воскресенье, в три часа пополудни, они вчетвером стояли у стола.

Совещание началось позже, чем они намечали.

Джек немного вздремнул, а проснувшись, взялся за подготовку системы громкой связи, дабы все могли услышать проповедь преподобного Крайгеля, намеченную на одиннадцать часов.

Разматывая и подсоединяя провода, он увидел возвращающуюся из леса похоронную команду, семь человек с лопатами. Подойдя к бревенчатому дому, они долго пили воду из шланга. Как он понял со слов мучимых жаждой мужчин, они вырыли одну очень большую яму, в которую и сбросили повешенного повара, неопознанное тело Джозефа Роджерса и кости теленка.

Преподобный Крайгель сказал над могилой несколько слов, отметив, среди прочего, к изумлению могильщиков, что они «похоронили повара в обнимку с ростбифом».

Перед церковной службой Джек запустил через динамики военные марши, как и приказал ему Крайгель. После бурной ночи члены Клана вяло подтягивались к бревенчатому дому.

Крайгель и Вольф, каждый с Библией в руках, сидели на раскладных стульях на крыльце.

С ангельским выражением лица, не отрывая глаз от флага, Трейси пригласил к микрофону «нашего фюрера, преподобного доктора командора Криса Крайгеля, провидением божьим освобожденного из когтей сионистского государства».

Паства, рассевшаяся на земле, пробурчала в ответ: «Хайль». Некоторые подняли правые руки до уровня груди.

– Государства, – без преамбулы продолжил Край-гель, – которое предало каждого настоящего белого гражданина этой великой страны, Соединенных Штатов Америки.

– Права белых, – невнятно донеслось с земли.

– Сегодня, – возвестил Крайгель, – мы стоим у истоков новой мировой революции. Некоторые могут назвать ее возрождением национализма. Это революция Кланов, племен! Мы все поднимемся и ринемся в битву. Говорю вам, братья мои, мы должны быть готовы подняться как белая нация! Каждое племя, каждая народность в этом мире стремится к тому же, поэтому мы должны очиститься духовно, очиститься этнически, изгнать из нашей среды всех, кто не наш.

Стоя за электронным пультом, Джек вставил в уши затычки, надел наушники.

Повернул некоторые диски.

К его величайшему сожалению, первой начала блевать беременная женщина, затем двое детей.

А вскоре все мужчины, провеселившиеся едва ли не до утра, стояли на коленях, покрывая землю лужами блевотины. Потом они начали расползаться, в поисках чистого места для новых луж.

Трейси тем временем ретировался с крыльца в дом.

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая