Карнавал Флетча - Макдональд Грегори - Страница 24

• Предыдущая
• 24/37
• Следующая

– Вы все еще думаете, что это шутка, которую разыграли с вами Лаура и чечеточники?

– Нет, конечно. Все эти люди в дверях и у окон, на улице, все они неоднократно слышали эту историю, достаточно хорошо знали мелкие подробности, чтобы поправлять Жаниу, и принимали ее за чистую монету. Такой розыгрыш едва ли возможен.

Вафли буквально таяли во рту.

– Теперь вам известна история Жаниу Баррету. Какой вы можете сделать вывод?

– Понятия не имею.

Глаза Марилии блеснули.

– Хорошо. Но почему не воспользоваться полученной информацией, не привлечь на помощь навык прежней работы. Вы же были репортером, не раз проводили журналистское расследование...

– Да. В свое время мне удалось выяснить, что городской водопровод оказался на пять километров длиннее, потому что трубы проложили в обход участка земли, принадлежащего муниципальному чиновнику, ведающему вопросами водоснабжения. Большое дело. Сейчас ситуация совершенно иная.

– Тем не менее...

– Репортеры не высказывают предположения только ради того, чтобы ублажить слушателей правдоподобным завершением какой-то истории.

– Но репортеры должны думать, не так ли?

– Думать о документально подтвержденных фактах. Как я могу думать о том, что произошло на пляже в Рио-де-Жанейро сорок семь лет назад?

– Так что вы им ответите?

Флетч откусил кусочек вафли.

– Наверное, изберу самый благоприятный для них вариант. Приехали уругвайцы, перерезали ему горло и забрали свою лодку. Тогда не придется винить кого-либо из жителей фавелы, живого или мертвого.

– Жаниу говорил, что выиграл лодку в карты, – Марилия задумчиво жевала вафлю. – И это утверждение подтверждается фактами.

– Какими же?

– Укради вы лодку, даже в другой стране, разве вы не изменили бы ее название?

– Изменил бы. Наверняка.

– Жаниу оставил название лодки. На испанском. «Ла Муньека». После смерти Жаниу лодка исчезла.

Флетч вздохнул.

– И если уругвайцы убили Жаниу Баррету, – продолжала Марилия, – почему они пощадили Тобиаса Новаэса? Он же плавал вместе с Жаниу.

– Возможно, уругвайцы подстерегли их на берегу.

– Возможно, – кивнула Марилия.

– И набросились на Жаниу после того, как Тобиас подался в монахи. Марилия, что-то тут не так. Трудно поверить в такие временные совпадения. Как мог Тобиас уйти в монастырь, никому не сказав о своем решении, и до того, как Жаниу перерезали глотку?

– Вы забываете про шторм. Я слышала, что во время штормов люди часто вспоминают про бога. Они дают обеты. Сохрани мне жизнь, господи, а я остаток дней посвящу молитвам.

– Не исключено, что вы и правы.

– Я думаю, лодка затонула. Оба, Жаниу и Тобиас добрались до берега. Тобиас, чтобы стать монахом, Жаниу, чтобы умереть от удара ножом.

– Эффектно. Блестящая гипотеза. Но как нам узнать, соответствует ли она действительности?

Вновь блеснули глаза Марилии.

– Я бы, кстати, поставил на то, что убийца – Тобиас, – добавил Флетч. – Не он первый совершил ужасное преступление, а потом, сокрушенный чувством вины, отправился в монастырь, искупать свой грех.

– Согласна. Тобиас мог убить Жаниу. Мог украсть лодку. Но стал бы он лгать, проведя столько лет в монастыре? – Флетч промолчал и Марилия ответила сама. – Столько лет замаливая свой грех, Тобиас знал, что ложью он ввергает свою душу в ад.

– Упоминание души заставляет меня вспомнить об отце девушки, которая готовилась в монахини. Как там его звали? А, Таварэс. Он-то уж знал наверняка, что кончит в аду. Так почему бы ему не убить Жаниу?

– Убить он мог. Однако убийство – тягчайшее преступление. Какие-то грешки бог может и простить, убийство – нет.

Флетч посмотрел на браслет Марилии, сплетенный из многоцветных, местами порванных матерчатых жгутов. В Бразилии многие носили такие браслеты. Похоже, они служили не только как украшение. Но для чего еще, он не знал.

– Фернанду, – изрек Флетч. – Отец Идалины. Он ненавидел Жаниу. Долгие годы. И убил его.

– Убил собственного зятя? Оставил дочь без мужа, а внуков – без отца? – переспросила Марилия. – Пожалуй. Фернанду не считал Жаниу хорошим мужем или отцом.

– И он не мог не завидовать Жаниу. Сам Фернанду так и не получил места бухгалтера. А Жаниу приплыл на собственной лодке. Разбогател. Даже поселился в доме, построенном выше по склону.

Тут Марилия, стройная, худенькая, удивила Флетча, заказав большое кремовое пирожное.

– Знаете, – заметил Флетч, – те, кто пытается предсказать будущее, зачастую прикладывают руку к тому, чтобы их пророчества сбывались.

– Фернанду сказал, что кто-то убьет Жаниу ударом ножа, а тот все жил и жил, поэтому Фернанду решил не полагаться не случай и сделал все сам?

– Я полагаю, пророки должны заботиться о своей репутации.

– М-м-м-м-м. Так что вы предпримете, Флетч? Что вы скажете этим людям?

– Не знаю. Я не собираюсь ткнуть пальцем в монаха. Или в дедушку, главу многочисленного семейства. Или опорочить память умершего, дочь которого обесчестил убитый. Сотни людей могли убить Жаниу.

– Теперь, когда вы услышали историю его жизни, вы сможете спать?

– А как по-вашему?

Пирожные они доели молча.

– Марилия, скажите мне, что за браслет вы носите? – спросил Флетч.

Инстинктивно она коснулась браслета пальцем другой руки.

– О, это.

– Я обратил внимание, что многие люди, мужчины и женщины, носят такие плетеные браслеты.

– Я полагаю, это суеверие, – она густо покраснела. – Вы загадываете желание, знаете ли, и вам хочется, чтобы оно исполнилось. Для этого вы надеваете на руку такой вот плетеный браслет. И носите его до тех пор, пока оно не исполняется.

– И если ваше желание не исполняется?

Все еще с пылающим лицом, Марилия рассмеялась, – Тогда его носят, пока жгуты не перетрутся и браслет сам не спадет с руки.

– И вы в это верите?

– Нет, – быстро ответила она.

– Но браслет все-таки носите.

– Почему бы и нет? – она поправила браслет. – Почему бы не прикинуться, что верю. Хуже от этого не будет.

Выйдя из чайной, они остановились у киоска. Марилия купила «Жорнал ду Бразил», Флетч – «Бразил геральд» и «Латин Америка дэйли пост».

Стоящий у «МР» мужчина лет тридцати, пышущий здоровьем, с курчавыми волосами, похоже, поджидал их.

Он что-то затараторил, обращаясь к Флетчу.

Потом заметил, что тот не понимает ни слова, и повернулся к Марилии.

Она, улыбаясь, ответила ему. Открыла маленький кошелек, привязанный к запястью, достала деньги, отдала ему. Мужчина засунул их в ботинок. И отошел к другой машине, «фольксвагену».

– Что он хотел? – спросил Флетч, усадив Марилию и сам садясь за руль.

– О-о-о. Он сказал, что присматривал за нашей машиной, пока нас не было. На него возложена охрана машин, припаркованных с этой стороны улицы.

– Правда?

– Он так сказал.

– Кто же поручил ему охранять машины?

– Никто. Он сам возложил на себя эти обязанности.

Флетч завел мотор.

– Если никто ему этого не поручал, зачем вы дали ему деньги? Почему не послали его куда подальше?

Марилия разглядывала содержимое сумочки.

– Наверное, я дала ему деньги только потому, что вы угостили меня очень вкусным ленчем.

– Флетч?

– Да.

– Тонинью Брага, Флетч. Взгляни, который час.

– Начало первого.

– Правильно. И пока никто не сообщил о теле Норивала.

В приглушенном голосе Тонинью слышалась тревога.

После ленча Флетч отвез Марилию Динис в ее дом в Леблоне, поблагодарил за то, что она смогла поехать с ним в фавелу, повторил, что еще не знает, как раскрыть убийство сорокасемилетней давности, и отправился в отель в надежде уснуть.

За время его отсутствия в его номере в «Желтом попугае» побывала горничная. Прибрала, поменяла постельное белье.

Флетч позвонил в отель «Жангада» и попросил соединить его с миссис Джоан Коллинз Стэнуик из номера 912.

• Предыдущая
• 24/37
• Следующая