Флетч и вдова Бредли - Макдональд Грегори - Страница 9

• Предыдущая
• 9/39
• Следующая

– Вашего сына?

– Не было у меня детей. И жена умерла тридцать лет тому назад. Что б ей гореть в аду. И племянников у меня, слава Богу, нет.

– Интересный вы человек. И в церковь ходите?

– Конечно, хожу.

– А нет ли среди ваших знакомых другого Джеймса Сейнта Э. Крэндолла?

– Если и есть, какая тебе разница?

– Извините, что побеспокоил вас, – Флетч отступил на шаг. – Поболтать с вами – одно удовольствие, – и направился к машине.

– Позвольте посмотреть на ваше водительское удостоверение и регистрационный талон на автомашину.

Флетч еще не выехал за пределы Ньютауна, когда сзади пристроилась патрульная машина и водитель-полицейский, взвыв сиреной, приказал ему остановиться.

Он протянул полицейскому документы.

– Ирвин Морис Флетчер, – прочитал вслух полицейский. – Необычное имя, знаете ли.

– Да, вонючее. Мои родители ожидали скунса.

– Дождались?

– Нет, родился очаровательный мальчуган.

– И чем теперь промышляет их очаровательный мальчуган?

– Что-то я вас не понял.

Полицейский все еще держал документы в руке.

– Приезжаете к человеку, говорите, что нашли его бумажник с деньгами. Зачем вам это надо?

– Ага! Старина Крэндолл позвонил-таки в полицию,

– Неважно, кто позвонил.

– Какой же злопамятный тип.

– Не хотите ли проехать в полицейский участок и объясниться?

– Объясниться можно и здесь.

– Я слушаю.

– Я нашел бумажник, в котором лежала визитка Джеймса Сейнта Э. Крэндолла. Без адреса. Я пытался найти Крэндолла, которому принадлежит бумажник. Приехал к тому, что живет здесь, а он чуть не вышвырнул меня из дома И позвонил вам.

– Покажите мне бумажник.

– Зачем?

– Чтобы не оказаться за решеткой по обвинению в мошенничестве.

– У вас недостаточно улик, чтобы посадить меня.

– Чтобы не оказаться за решеткой за вождение автомобиля босиком.

– За это вы можете лишь оштрафовать меня.

Полицейский выписал квитанцию.

– Штраф двадцать пять долларов.

– Не уходите на пенсию, пока не дождетесь моего чека.

Полицейский протянул Флетчу квитанцию.

– Покажите мне бумажник.

– Нет.

– Вы уезжаете из Ньютауна?

– Во всяком случае, пытаюсь уехать.

Полицейский вернул Флетчу водительское удостоверение и регистрационный талон на автомобиль.

– Уезжайте, Ирвин, да побыстрее.

– Да, сэр. Будет исполнено, сэр.

Открылась дверь, и ноздрей Флетча достиг запах жарящегося гамбургера. За утро он выпил лишь чашку кофе.

– Привет, красавчик, – грудастая женщина, открывшая дверь дома Блейнов оглядела его с босых ног до головы. – Чем я могу вам помочь?

Лет шестидесяти пяти, она была в желтом, под горло, свитере, обтягивающих брючках и теннисных туфлях.

– Как себя чувствует мистер Блейн? – спросил Флетч.

– Откуда мне знать? – карие глаза женщины смотрели Флетчу в лицо.

– Это дом Чарлза Блейна?

– Совершенно верно.

– Разве он не подхватил грипп?

– Надеюсь, что нет. Болеть в отпуске – это ужасно.

– Он в отпуске?

– В Сан-Орландо. На мексиканском побережье. Они уже ездили туда, два года тому назад.

– Извините, я не представился. Это от изумления. Мне сказали, что он заболел гриппом. Моя фамилия – Флетчер. Из «Ньюс-Трибюн». На прошлой неделе мистер Блейн помогал мне в подготовке статьи об «Уэгнолл-Фиппс». В статью попали неточности. Вот я и решил еще раз переговорить с ним.

– Флетчер, Флетчср, Флетчер, – повторила женщина. – Не вы писали, что в некоторых похоронных бюро грабят покойников?

– Нет.

– Где-то я слышала вашу фамилию. Вы голодны?

– Конечно.

– Вот это ответ правильный. Все хорошие мужчины постоянно голодны, – она отступила в сторону, приглашая Флетча войти. – Я поджарю вам гамбургер.

– Отлично.

– Вы собираетесь поблагодарить меня?

– Да.

– Это не обязательно. Женщине всегда приятно накормить голодного мужчину, – дверь за Флетчем закрылась.

– Меня зовут Хэппи Франскатти.

– По вам сразу видно, что вы и впрямь счастливая <Хэппи – по-английски – счастливая.>.

– Да, счастливая, – через гостиную и столовую она провела его на кухню. – Я потеряла мужа и двоих детей в трех автокатастрофах.

– Какой кошмар.

– Кошмар, но я все равно счастливая. Такой уж родилась, – она положила три гамбургера в гриль. – Подозреваю, тут все дело в обмене веществ. Или в железах. А может, в чем-то еще. Я знаю людей, у которых нет никаких проблем, а они постоянно грустят. Даже представить себе не могут, что такое счастье. Каждое утро я просыпаюсь в половине шестого, и мне сразу хочется петь. Я подбегаю к окну и смотрю на мир, зная, что он чем-нибудь да порадует меня. А чего вы не садитесь?

Флетч сел за маленький кухонный столик.

– Я – тетя Мэри Блейн, – пояснила Хэппи. – Вы знакомы с Мэри? Миссис Блейн?

– Нет. Я лишь встречался с ее мужем. В его кабинете.

– Я лишь сторожу дом, – она перевернула гамбургеры. – Они позвонили мне в четверг, сказали, что у них появилась возможность уехать в Мексику, и не могу ли я пожить в их доме. Я тут же согласилась. Видели бы вы мою квартиру. Да нет, не надо вам ее видеть. Она такая маленькая. Если я поправлюсь на десять фунтов, то просто не смогу там повернуться.

– Они не планировали поездку заранее?

– Думаю, что нет. Я ужинала с ними в субботу, и разговора об этом не было. На Чарли это непохоже. Без подготовки он не ходит даже в бакалейную лавку. Составит список, дважды его проверит, сосчитает, сколько у него при себе денег, дважды переоденется. И уходит, когда уже хочется накричать на него. Я сразу же приехала и отвезла их в аэропорт. Они улетели в половине четвертого.

– Понятно. А его секретарь сказала мне в четверг, что у него грипп.

– Может, он и правда заболел. Был такой бледный, все время молчал, хотя обычно любит поговорить.

– Надолго они уехали?

– На две недели. Может, на три. Сказали, что дадут мне знать. А что за неточности попали в статью?

– Вина целиком моя. Я кое-что не проверил, так как посчитал очевидным.

– И у вас из-за этого неприятности?

– Нет. Меня уволили.

Хэппи положила на тарелку три половинки булочек, на них – поджаренные гамбургеры, сверху накрыла вторыми половинками.

– Если кто-то подложил вам свинью, то только не Чарли, – она поставила тарелку перед Флетчем. – Он на такое не способен. Я знаю его двадцать лет. Он, конечно, зануда. Хочет все знать, до последней мелочи. Иногда он сводит меня и Мэри с ума. Сколько стоит это, сколько то, где мы это купили, в каком магазине, кого мы видели, что они говорили. Дело в том, что мы не можем запомнить все эти мелочи. Никому нет дела, где что покупается. Кроме, конечно, Чарли.

Флетч смотрел на гамбургеры.

– Это все мне?

– Разве вы не сможете их съесть?

– Смогу.

– Я уже поела. Хотите молока?

– Да. Выпью с удовольствием.

Хэппи взяла стакан, подошла к холодильнику, открыла его, наполнила стакан молоком.

– Мэри больше похожа на меня. Умеет радоваться жизни. Но рядом с Чарли даже Статуя Свободы покажется комиком.

– Вкусные гамбургеры, – Флетч энергично жевал. – Чарли двадцать лет работает в «Уэгнолл-Фиппс»?

– Нет. Последние четыре года. До того он работал в «Ай-би-эм», – Хэппи поставила стакан с молоком на стол, села напротив Флетча. – Вы не слишком хорошо знаете Чарли.

– Я его совсем не знаю.

– Он из тех людей, которые, вместо того, чтобы смеяться над шуткой, начинают ее анализировать. А потом начинают все объяснять тому, кто пошутил. Кетчупа добавить?

– Нет, благодарю. Хэппи, а вы знаете чету Бредли?

– Босса Чарли и его жену? Да, конечно. Встречалась с ними два или три раза, когда Чарли поступил на работу в «Уэгнолл-Фиппс». Потом не видела два или три года. Не думаю, что они вели активную светскую жизнь. Подозреваю, после того, как они отобедали друг у друга, вы понимаете, необходимый ритуал между начальником и новым подчиненным, каждая парочка залезла в собственную норку. Все они такие необщительные. За исключением Мэри.

• Предыдущая
• 9/39
• Следующая