Часовые Вселенной - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 22

Он дошел до телефонной будки и позвонил в «Сузун»:

— Вы забрали деньги?

— Да, — сказал Скрива, — а ты запаздываешь с оплатой второго дела.

— Я ничего не прочел об этом.

— И не прочтешь. Вряд ли покойного можно опознать.

— Ну что ж, я плачу, когда есть подтверждение. Пока ты его не предоставишь, говорить не о чем. Нет доказательств — нет денег.

— Не бухти, получишь свои доказательства. Можешь взглянуть в любой момент.

Моури быстро обдумал это предложение.

— У вас динокар недалеко?

— Ага.

— Тогда я буду ждать вас на той же дороге у отметки восьмого дена. Часов в десять вечера.

Машина появилась вовремя. Моури прислонился к столбику с металлической табличкой — смутная тень в ночном полумраке на фоне полей и деревьев. Динокар подъехал ближе, свет его фар разрезал темноту. Скрива вышел, вытащил из багажника небольшой мешок, открыл его и показал содержимое Моури.

— Боже праведный! — воскликнул тот, чувствуя спазмы в желудке.

— Грубовато сработано, — согласился Скрива. — Шея у него оказалась крепкая, нож был тупой, и Гурд торопился. — Бандит посмотрел на посеревшее лицо Моури. — В чем дело? Ты что, такой чистоплюй?

— Пожалуй, крови могло быть поменьше… Что вам стоило просто пристрелить его?

— Соблюдение санитарных норм ты нам не оплачиваешь. Хочешь, чтобы все было чисто и элегантно — подними расценки.

— Ну, что ж… а впрочем, я не жалуюсь.

— Надеюсь, что нет. Бутин начал тащить одеяло на себя. — Скрива пнул мешок. — Ведь так, Бутин?

— Уберите это. У меня портится аппетит.

Мрачно усмехнувшись, Скрива забросил мешок в придорожную канаву и протянул руку:

— Деньги!

Отдав бандиту сверток, Моури молча ждал, пока тот с помощью Гурда пересчитает в машине купюры. Головорезы ласково ощупывали каждую бумажку, причмокивая и обмениваясь поздравлениями.

Закончив, Слива насмешливо оскалился:

— Мы получили двадцать тысяч ни за что, парень.

— Почему? — спросил Моури.

— Мы все равно бы его пришили — за твои денежки или бесплатно. Бутин собирался нас заложить. Глаза у него бегали, у этого вонючего соко… Ведь верно, Гурд?

Гурд ограничился жестом, полоснув ребром ладони по шее.

Облокотившись на дверцу машины, Моури сказал:

— У меня есть для вас новая работа. Как, возьметесь? — Не дождавшись ответа, он показал еще один сверток. — Здесь десяток приспособлений, снабженных зажимами; и ним прикреплены мотки тонкого кабеля. Я хочу, чтобы вы подсоединили эти устройства и телефонным линиям в центре Пертейна. Их нужно закрепить так, чтобы сами приборчики оставались незаметными, а кабели свешивались на улицу.

— Но, — возразил Скрива, — если видны провода, то рано или поздно кто-нибудь обнаружит и сами устройства. Не пойму, зачем прятать то, что все равно неизбежно будет найдено?

— Не пойму, зачем я плачу вам хорошие деньги за такие пустяки, — отозвался Моури. — Пять тысяч гильдеров за штуку. Пятьдесят тысяч за все.

Скрива беззвучно присвистнул.

— Я сумею проверить, выполнена ли работа на самом деле, — продолжал Моури, — поэтому не пытайтесь меня одурачить. Учтите, мы в одном деле. Не будем портить отношения.

Выхватив пакет, Скрива процедил:

— Думаю, ты ненормальный, но кто я такой, чтобы жаловаться при таких ставках?

Зажглись фары, машина взревела и умчалась. Моури смотрел вслед динокару, пока тот не скрылся из виду, затем побрел обратно в Радин, добрался до телефонов и позвонил в местный штаб Кайтемпи. Он не включил сканнер и постарался придать своему голосу распевные интонации, характерные для уроженцев Джеймека.

— Кто-то лишился головы, начальник.

— Что?

— У отметки восьмого дена по дороге в Пертейн лежит голова. Отрезанная, в мешке.

— Кто говорит? Кто…

Моури повесил трубку. Без сомнения, они проверят звонок. В его планы входило, чтобы власти нашли голову Архавы и опознали ее. Он заставит Кайтемпи подыграть ему — и это доставило ему злорадное удовлетворение. Вернувшись в отель, он взял очередной пакет, снова вышел и отправил двести двадцать писем:

«Бутин Архава был третьим. Список у нас длинный.

Дирак Ангестун Гесепт».

Покончив с этим, Моури в течение часа гулял перед сном, расхаживая по улицам и обдумывая сделанное за день. Очень скоро кто-нибудь заинтересуется свисающими с крыш проводами и вызовет электрика или телефонного техника. Это повлечет спешную проверку всей телефонной сети на Джеймеке — и тогда обнаружатся еще несколько подключений.

В такой ситуации перед властями встанут три довольно неприятных вопроса: кто подслушивал, как долго и что ему удалось узнать?

Он не завидовал жертвам этой мистификации, чья власть с каждым днем становилась все более призрачной — в то время как земляне, согласно официальной версии, терпели поражение за поражением, занимая одну за другой сирианские планеты. Беспокоен сон венценосца — особенно если в его постель забралась оса.

Незадолго до двенадцати Моури свернул на улицу, где находились его шикарные апартаменты, и резко остановился. У ярко освещенного подъезда выстроилась шеренга сверкающих динокаров, пожарная машина и скорая помощь. Между машинами сновали полицейские. Мускулистые парни в штатском вели наблюдение за окрестностями.

Двое из них, появившись в темноте, подошли к Моури.

— Что случилось? — спросил он тоном надзирателя в воскресной школе.

— Не твое дело. Предъяви документы. Пошевеливайся, чего ты ждешь? 

Моури осторожно сунул руку во внутренний карман. Агенты внимательно следили за ним, ожидая подвоха, готовые мгновенно отреагировать, если вместо документов увидят что-нибудь другое. Он вынул удостоверение со штампом Диракты и визой Джеймека и протянул его агентам. Оставалось надеяться, что этим дело и кончится.

Но этого оказалось мало. Агенты, видимо, готовы были рыть землю, лишь бы кого-то сцапать. Явно случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Специальный корреспондент, — процедил парень покрупнее, презрительно выпятив губу. Он поднял взгляд на Моури: — Что еще за специальный корреспондент?

— Я командирован сюда с заданием освещать военные новости в ракурсе Джеймека. Меня не интересуют гражданские дела. Ими занимаются обычные корреспонденты.

— Понятно. — Агент окинул Моури долгим пронзительным взглядом. Его глаза были холодными и какими-то скользкими — как у человека, привыкшего наносить удары исподтишка. — Откуда вы получаете информацию о ходе военных действий?

— Из официальных источников, в основном — из Отдела военной информации Пертейна.

— У вас нет других источников?

— Конечно есть. Я прислушиваюсь к разговорам и сплетням.

— И что вы делаете с этим материалом?

— Я анализирую его, готовлю статью и посылаю рукопись в Отдел цензуры. Если они ее одобряют, значит, мне повезло. Если нет… ну, что ж, — он беспомощно развел руками, — я начинаю работать над новой.

— Следовательно, — коварно предположил агент, — вас хорошо знают и в Отделе военной информации, и в Отделе цензуры? Они удостоверят вашу личность, если их попросить, а?

— Без сомнения, — заверил Моури, моля Бога, чтобы это побыстрее кончилось.

— Прекрасно! Назовите имена тех сотрудников, которых вы знаете лучше всего, и мы с ними немедленно свяжемся.

— Что, ночью?

— Не стоит волноваться по поводу позднего времени, речь идет о вашей шкуре.

Это переполнило чашу. Моури врезал ему в переносицу, быстро и яростно, вложив в удар всю силу. Агент покачнулся, упал и неподвижно замер на тротуаре. Однако второй парень не был рохлей. Не мешкая ни секунды, он подскочил на своих кривых ногах к Моури и ткнул ему в лицо пистолет.

— Подними лапы, соко, не то я…

С отчаяньем человека, которому нечего терять, Моури стремительно пригнулся, схватил агента за кисть, завел его руку за плечо и с силой дернул. Агент пронзительно вскрикнул и сделал кульбит в воздухе. Его пистолет упал на асфальт. Моури подобрал его и помчался так, как не бегал никогда в жизни.