Мастера детектива. Выпуск 5 - Кристи Агата - Страница 31

• Предыдущая
• 31/182
• Следующая

— Все кончено! — сказал он.

— Он умер? — пронзительно вскрикнула девушка. — Нет, нет! Он не мог умереть!

— Кто стрелял в вас?

— Не знаю. Я оставила свою машину за углом и пошла вдоль ограды в «Бертрам». Внезапно раздался выстрел, пуля просвистела буквально у моего уха, и тогда он, швейцар из «Бертрама», помчался ко мне, оттолкнул меня, заслонил собою, и тут — второй выстрел… Я думаю — думаю, что тот, кто стрелял, прятался вон там…

Старший инспектор взглянул в указанном направлении. С той стороны отеля «Бертрам» был старомодный цветник, находившийся ниже уровня мостовой, с калиткой, куда вели несколько ступенек. Поскольку на этот участок выходили лишь помещения складов, людей там почти никогда не бывало. Спрятаться там было нетрудно.

— Вы его не видели?

— Как следует — нет. Он промчался мимо как тень. Туман!

Дэви кивнул. Девушка стала истерически всхлипывать:

— Но кто, кто хотел убить меня? Почему меня хотели убить? Это уже во второй раз…

Одной рукой поддерживая девушку, другой Дэви стал шарить в кармане. Пронзительный полицейский свисток прорезал туман.

В холле отеля «Бертрам» мисс Гориндж резко выпрямилась за своей стойкой. Один или два постояльца устремили взгляд на дверь. Лишь старые и глухие никак не реагировали.

Генри, принесший кому–то из клиентов рюмку бренди, замер, не успев поставить ее на столик.

Мисс Марпл выпрямилась в кресле, вцепившись в подлокотники.

— Авария, — веско изрек отставной адмирал. — Наверняка две машины столкнулись в тумане.

Входящую дверь толкнули снаружи, и появился полицейский, показавшийся всем огромным. Он поддерживал девушку в светлом меховом манто. Она едва брела. Полицейский озирался с некоторым смущением, ожидая помощи. Из–за стойки поднялась мисс Гориндж, готовая прийти на выручку. Но в это время спустился лифт. Из него вышла высокого роста женщина, и тогда девушка, стряхнув с себя поддерживающую ее руку полицейского, неистово рванулась через весь холл к ней.

— Мама! — закричала она. — Мама, мама! — и, всхлипывая, упала в объятия Бесс Седжвик.

Старший инспектор Дэви, откинувшись на спинку кресла, глядел на двух женщин, сидевших напротив него. Время было за полночь. Представители полиции ушли. Уже побывали врачи, дактилоскописты[49], карета «скорой помощи» увезла тело убитого, и теперь все сосредоточилось в этом небольшом помещении, специально предназначенном администрацией отеля для дел юридических. Дэви сидел с одной стороны стола. Бесс и Эльвира — с другой. У стены устроился полицейский с блокнотом. Сержант Уэделл расположился у двери.

Дед задумчиво разглядывал обеих сидящих перед ним женщин. Мать и дочь. Внешнее сходство — да, весьма заметно. Понятно, почему в тумане он принял Эльвиру Блейк за Бесс Седжвик. Но теперь бросалась в глаза и их непохожесть, будто перед вами два изображения одного и того же человека: позитив и негатив. И позитив, несомненно, Бесс Седжвик! Жизнелюбие, энергия, магнетическая притягательность. Он восхищался леди Седжвик. Он всегда ею восхищался. Ее отвагой и ее неукротимостью; как–то, читая о ее очередном подвиге в воскресной газете, он воскликнул: «Ну, из этой переделки ей уж наверняка не выбраться», — но она неизменно выбиралась из всех переделок. Ему казалось, что ей не удастся закончить свое очередное путешествие благополучно, однако она его заканчивала. В особенности пленяла ее неуязвимость. На ее счету были одна авиакатастрофа и несколько автомобильных, ее дважды сбрасывала лошадь, и, тем не менее, вот она тут — цела и невредима! Он мысленно снимал перед ней шляпу. Придет, разумеется, день, когда наступит расплата. Такое везение не может продолжаться вечно. Он перевел взгляд на дочь. Удивительно! Просто удивительно!

У Эльвиры Блейк, думал он, все загнано внутрь. Бесс Седжвик шла по жизни, все подчиняя своей воле. А у Эльвиры, он понимал, иной путь. Она сама подчиняется воле других. Она покоряется. Она улыбается, словно соглашаясь, и вместе с тем не дается в руки. «Хитра, — думал Дэви, — полагаю, что лишь хитростью она и может действовать. Она никогда не шла напролом, не вступала в открытое противостояние. Поэтому–то ее опекуны и понятия не имеют о том, чего от нее ждать!»

Интересно знать, зачем она пробиралась к отелю «Бертрам» поздним, туманным вечером? «Сейчас он спросит ее об этом. Вряд ли ответ будет правдивым. Шла ли она сюда повидаться с матерью? Возможно, но он в это не верил. Он подумал о гоночном автомобиле с номерным знаком FAN—2266. Ладислав Малиновский должен находиться где–то рядом, раз его автомобиль тут.

— Ну–с, — обратился Дед к Эльвире добродушным, отеческим тоном, — и как вы себя чувствуете?

— Вполне сносно.

— Прекрасно. Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько вопросов, потому что времени терять никак нельзя. В вас дважды стреляли, и был убит человек. Чтобы найти убийцу, необходимо знать о нем как можно больше.

— Я вам скажу все, что знаю, но это случилось так внезапно. И потом, из–за тумана ничего не было видно! Понятия не имею, кто стрелял, как он выглядел! Вот в чем ужас!

— Вы сказали, что на вашу жизнь покушались вторично?

— Я это сказала? Не помню! — В глазах ее мелькнуло беспокойство. — Я не могла этого сказать… Видимо, была просто вне себя.

— Не думаю, — сказал Дед. — Мне кажется, вы знали, что говорили.

— Да нет! Просто разыгралось воображение! — И вновь в глазах промелькнула тревога.

— И вам показалось, что кто–то покушается на вас? Каким образом?

Бесс Седжвик спокойно обратилась к дочери:

— Лучше скажи ему, Эльвира.

— Вам нечего бояться. В полиции прекрасно знают, что девушки частенько не все говорят своим родным и опекунам. Мы к этому относимся с пониманием.., но, поймите, сейчас как раз необходимо знать все, чтобы напасть на след.

— Это случилось в Италии? — спросила Бесс.

— Да. В пансионе графини Мартинелли. Нас там было восемнадцать или двадцать…

— И вам показалось, что кто–то покушается на вас? Каким образом?

— Видите ли, однажды я получила коробку шоколадных конфет. В коробке была карточка, на ней несколько слов по–итальянски, ну что–то вроде «прекрасной синьорине». Ну, мои подруги и я, мы посмеялись и стали гадать, кто прислал конфеты.

— Конфеты пришли по почте?

— Нет. Нет, что вы! Коробка просто оказалась однажды в моей комнате. Кто–то ее туда положил.

— Понятно. Подкупили кого–то из слуг. Вы, полагаю, ничего не сказали об этом графине… Как ее там? Слабая улыбка показалась на лице Эльвиры.

— Нет–нет. Конечно, нет. В общем в коробке оказались чудные конфеты, разных сортов, в том–числе и с лиловым кремом. Знаете, есть такие шоколадные конфеты с фиалкой из глазури. Мои любимые. Ну я, конечно, сразу съела одну или две. И ночью мне стало плохо. Я не связала это тогда с конфетами. Решила, что съела что–то не то за ужином.

— Еще кто–нибудь захворал?

— Нет, только я. К концу следующего дня полегчало, а через пару дней я снова съела конфету и опять захворала. Я поделилась с Бриджет — это моя лучшая подруга. Мы с ней обнаружили, что у конфет с фиалками снизу маленькая дырочка, которая потом была заделана, и мы решили, что конфеты были кем–то отравлены.

— Никто другой не болел? Никто, значит, не ел этих конфет?

— Думаю, что нет. Видите ли, все знали, что конфеты с фиалками — мои любимые, и их оставили для меня.

— Этот тип, однако, сильно рисковал! Он мог бы всех отравить!

— Абсурд какой–то, — резко сказала леди Седжвик. — В жизни своей не слышала подобной чепухи!

— Прошу вас! — обратился к ней Дэви, сопроводив свою просьбу легким движением руки, и вновь повернулся к Эльвире:

— Ваш рассказ очень интересен, мисс Блейк. И что же вы сделали с конфетами?

— Выбросила.

— И вы не пытались узнать, кто их послал?

Эльвира была явно смущена.

— Ну, понимаете, я подумала, что это мог быть Гвидо.

• Предыдущая
• 31/182
• Следующая