Острова междумирья - Арчер Вадим - Страница 53

• Предыдущая
• 53/88
• Следующая

– Договорились, – кивнули оба мага.

Чайка стремительно летела вдоль океанского берега. Она мчалась под синим небом, над синей водой, мимо черного утеса, заканчивающегося сверху черной башней. Серые крылья резали воздух, в отчаянном усилии перекрывая наивысшую мыслимую для чаячьего тела скорость.

Но сокол был еще быстрее. Маленький соколок, мышиный охотник, вдвое меньше чайки, он был не по размеру свиреп и отважен. Юркий и верткий, он был сильнее длиннокрылой птицы и старался скогтить ее на лету, настигая ее в бешеной гонке и ударяя сверху. Каждый раз чайка чудом уходила от гибели и мчалась дальше, роняя перья в океанскую воду.

Мужчина какое-то время наблюдал за ними из окна башни на утесе, но вскоре потерял интерес к их смертельному состязанию. Либо этот соколок получит сегодня свой обед, либо ему придется поискать другую добычу, а чайка еще поживет на свете, пока не наткнется на другого сокола. Все эти гонки хищника и жертвы однообразны и стары как мир, они не стоят никакого внимания.

Он слишком мало интересовался повадками мелких животных, чтобы знать, что мышиный соколок никогда не нападает на чаек.

Иначе он наверняка понаблюдал бы за ними еще. И тогда он увидел бы странное существо, похожее на стрижа с совиной головкой, вылетевшее из расщелины утеса на помощь чайке. У этого существа были крепкие совиные когти, которыми оно вцепилось в соколка, и над океаном завязался яростный воздушный бой. И, что совсем уже противоречило повадкам чаек, та развернулась в воздухе и вместе с неожиданным заступником накинулась на своего недавнего преследователя. Обе птицы били и трепали соколка, пока не заклевали его насмерть – и вместо растерзанного комочка перьев в океан упала капля.

Одна-единственная капля крови.

В устройстве и размещении жилищ многочисленных асфрийских магов можно выявить определенные закономерности. Темные маги, например, имеют привычку селиться во мрачных и зловещих местах, особенно пользующихся дурной славой, неподалеку от кладбищ и склепов, лучше – заброшенных, но можно и действующих. Их особняки черны и грубы, башни унылы, заборы высоки и неприступны, и все это в совокупности выглядит так, что даже не хочется проходить мимо.

Светлые маги предпочитают спокойные и приятные для созерцания окрестности, преимущественно уединенные, но невдалеке от населенных пунктов и связанных с ними удобств. Их особняки уютны и спланированы с большим архитектурным вкусом, всегда имеют сад или хотя бы цветничок, башни чисты и стройны, а заборы выглядят наивными сооружениями, неспособными защитить даже от младенца. Но вы попробуйте, суньтесь…

А как еще прикажете конструировать заборы в мире, где полно темных магов?

Особняк Вольда стоит на окраине Асфасты – причем на ее лучшей окраине, именуемой океанским побережьем. Он обладает всеми признаками жилища светлых магов – то есть, весьма уютен и спланирован с безукоризненным архитектурным вкусом, имеет огромный парк с цветником. Одним из выдающихся украшений парка является башня мага, куда больше похожая на обзорную башню для увеселительных прогулок членов королевской семьи Нафи.

Впрочем, королевская семья Нафи и не пытается соперничать роскошью с Вольдом.

Ажурная решетка, обносящая парк с особняком, предназначена не скрывать ни клочка из находящегося внутри великолепия. Но вы попробуйте, суньтесь…

Тем не менее, посмотрите на выражение лица кого-нибудь из светлых магов, если вы по несчастью назовете при нем Вольда светлым магом – и у вас язык присохнет к горлу. Точно так же не нужно называть его темным магом в присутствии темных магов – они обдадут вас таким презрением, что после целый месяц не отмоетесь.

Вольд – это Вольд, единственный и неповторимый.

– Я не темный – я практичный, – любит он говорить, рисуясь перед ничего не смыслящими в магии обывателями, когда он, весь выхоленный и умащенный душистыми притираниями, в безумно яркой и дорогой одежде, поигрывает драгоценными перстнями на каждом из десяти пальцев под их завистливыми взглядами.

Просторные комнаты его особняка обиты редчайшими и красивейшими сортами тканей, увешаны картинами и гобеленами, инкрустированы ценнейшими породами дерева и обставлены дорогой мебелью и безделушками. То же самое касается холлов, лестниц, коридоров и рабочих помещений Вольда. Постоянной прислуги Вольд не держит, обходясь заклинаниями защиты от пыли и магическими творениями собственной разработки для уборки мусора. Иногда он, однако, нанимает мастеров для новых отделок и переделок особняка – и тогда по всей Асфасте начинают ходить слухи о роскоши и диковинках, скрывающихся там.

Эти слухи весьма интригуют обывателей, потому что Вольд никогда не приглашает к себе гостей.

Вольд любил роскошь и удобство своего особняка, своей одежды и быта – точно так же, как птица любит свое оперение.

Вы можете представить себе птицу без оперения?

В таком случае вы поймете Вольда.

Единственным маленьким неудобством особняка являлось то, что по извечной нелюбви асфрийских магов к прислуге там не было своей кухни. Однако, любой недостаток можно превратить в достоинство – особенно, если для этого имеются средства – и Вольд приспособился обедать и ужинать в самом дорогом ресторане Асфасты. По утрам он обходился кувшинчиком иги с купленными там же лакомствами – и имел лишний повод для довольства собой благодаря тому, что в совершенстве выучился заваривать игу.

Этим утром – и весьма поздним утром, потому что Вольд, как это принято у светских особ, очень поздно ложился спать и очень поздно вставал – он сидел за кувшинчиком иги в своей любимой гостиной с окнами на восток. Густой розоватый настой наполнял ароматом всю гостиную, солнце освещало светло-бежевую обивку стен, придавая вытканным на ней цветам такую свежесть и рельефность, что они казались живыми. Пузатая экзотическая ваза на угловом столике переливалась синью и золотом, многократно отражаясь в зеркалах – чего-чего, а нехватки зеркал не было ни в одной из комнат особняка – и бегущие вдоль выпуклого бока фигурки множились по гостиной, наполняя ее иной жизнью и обычаями, бесконечно удаленными отсюда во времени и пространстве.

Удобное кресло с выгнутой по форме тела спинкой и мягкими валиками подлокотников принимало в себя представительную фигуру Вольда, облаченную в крикливо-яркий красно-сине-желто-лилово-оранжево-зеленый халат и пухлые шлепанцы из меха северного момуса. Любопытно, что этот халат, расцветка которого сама по себе смотрелась так дико, что польститься на нее мог только сумасшедший, выглядел на хозяине уместно и естественно – наверняка потому, что Вольд имел неплохую, заметную внешность, в соответствующей обстановке и оформлении вполне претендующую на звание местного эталона мужской красоты.

Сам Вольд был прекрасно осведомлен об этом и всегда тщательно заботился о соответствующей обстановке и оформлении. Сегодня он ощущал довольство окружающей обстановкой особенно остро, потому что вчера имел успех на вечернем приеме у нового казначея королевства Нафи. Он отхлебнул иги из чашечки тончайшего цветного стекла и неторопливо оглядел искусно вытканные цветы на стенной обивке, безупречный рисунок вазы, превосходную мебель гостиной, выполненную лучшим мастером по последней моде Асфасты. Затем он перевел взгляд на свою руку, на крупную, холеную кисть с длинными ровными пальцами, и некоторое время разглядывал ее, слегка поворачивая и пошевеливая ею так, чтобы была заметна игра драгоценных камней в нанизанных на ней перстнях. Безусловно, во всей гостиной не было ничего более безупречного и совершенного, чем эта рука.

Вдруг резкое ощущение заставило его вздрогнуть – непередаваемо противное, словно у него откуда-то из глубины внутренностей выдернули зуб. Сначала Вольд просто возмутился этим событием, так бесцеремонно нарушившим его приятное времяпровождение. Затем он задумался, чем оно могло быть вызвано, и без труда определил единственно возможную причину.

• Предыдущая
• 53/88
• Следующая