Путешествие рок-дилетанта - Житинский Александр Николаевич - Страница 61

— Пригласите НАУТИЛУС из Свердловска. Замечательная команда, — сказал РД.

— НАУТИЛУС? Я не слышал.

— Его еще почти никто не слышал, но скоро об этой группе узнают.

— Хорошо, я запишу. Я доверяю вашему мнению.

Таким образом НАУ попал в поле зрения Союза композиторов и действительно был приглашен на концерт-диспут, состоявшийся в Ленинградском Дворце молодежи в апреле 1987 года.

Это было потрясающее зрелище! Композиторов привезли три автобуса, в зале мелькали знаменитые физиономии, знакомые по песенным телевизионным шоу. Композиторы заняли часть партера, вокруг набилось множество фанов в заклепках, в браслетах, с гребнями. Думаем, композиторам было не очень уютно, особенно когда молодой голос с верхнего ряда амфитеатра крикнул:

— Долой советских композиторов!

После этой фразы начался концерт. Слава Бутусов с подведенными глазами и непонятным орденом на груди смело шагнул к микрофону и обрушил на головы композиторов всю пронзительную мощь своего вокала: «Марш, марш левой!» Зал завелся с первых тактов, хотя НАУ еще мало знали в Ленинграде. Композиторы вжались в кресла, некоторые заткнули уши пальцами.

Затем выступил АКВАРИУМ. В пении БГ была некая усталая снисходительность: вы хотели послушать, ну что ж… Об АКВАРИУМЕ уже трубили во всех газетах, и Боб мог себе это позволить.

Это не помешало «Советской культуре» в номере от 28 апреля того же года заявить устами своего спецкора А. Александрова: «Несколько „салонный“, с моей точки зрения, „Аквариум“ со спорными поэтическими достоинствами песен Б. Гребенщикова завоевал себе уже признание и соответствующее официальное одобрение позитивностью эстетической программы, а может быть, обаянием личности своего лидера. Зато „Наутилус“, словно по контрасту, обнаружил все, что так симптоматично для сегодняшней негативной проблематики рок-музыки: отрицание ради самого отрицания, агрессивность без цели, эпатаж, дабы привлечь внимание и снискать успех, посредственное владение поэтическим и музыкальным арсеналом рок-музыки. Отсюда и выход лидера ансамбля в галифе, с Георгиевским крестом на груди (?!), заунывное, нарочито глумливое исполнение песни „Разлука“ и агрессивная манера музицирования…»

Уже к осени 1987-го НАУ завоевал безоговорочное признание фанов, а на следующий год, как это часто бывает, стал супер-группой советского рока, его песни звучали из каждого окна, в каждом кафе, магазине, парикмахерской. Те же песни, что слушали тогда, заткнув уши, члены Союза композиторов. Вот вам и «негативная проблематика»…

После того концерта композитор Давид Тухманов тщетно призывал разбушевавшийся зал начать диспут. Однако публика требовала песен. Тогда диспут перенесли в Зеркальный зал ЛДМ, и участники пленума потянулись туда под пальмами зимнего сада. Фаны упрямо двинулись следом, несмотря на то что минуту назад не желали никаких диспутов. Дружинники попытались отсечь фанов от композиторов, но не тут-то было! В лучших традициях рока двери были сломаны, дружинники смяты, фаны опять взяли композиторов в тиски. Диспут начался.

Тон разговору задал Игорь Семенов, тогдашний вокалист ПРИСУТСТВИЯ (позже — РОК-ШТАТ), заявивший в резкой манере: «Вы нас пятнадцать лет давили, а теперь хотите разговаривать? Не выйдет!» Столь обнадеживающее начало было прервано появлением взволнованного фана, который крикнул: «Вот вы тут сидите, а Сашку Титова менты свинтили!» Композиторы окаменели. «Предлагаю всем идти в отделение!» — выкрикнул фан.

РД живо представил, как пленум Союза композиторов РСФСР в полном составе, во главе с Андреем Петровым, шествует в 18-е отделение милиции Петроградского РОВД, и ему стало худо. Впрочем, никто из композиторов не вознамерился внять призыву фана. Они сделали вид, что их это не касается.

Нине Барановской и РД не пришлось дослушать до конца увлекательный диспут. Последующие два часа они дискутировали с дежурным офицером милиции, рядом давал письменные объяснения басист АКВАРИУМА Титов, а за стеклянными дверями отделения толпилось человек тридцать взволнованных фанов — их дальше не пустили. Выяснилось, что Титов вступился за фотографа Наташу Васильеву, женщину экспансивную, известную своим языком, когда ее попытались забрать в «воронок», и сам угодил туда вместо нее.

Титова отпустили. Обратно в ЛДМ шли большой дружной толпой, которую трудно было принять за пленум Союза композиторов.

Эпизодические выступления в роли «папика» и мелкие победы над правоохранительными органами приятно тешили самолюбие и щекотали нервы, но были, в сущности, бесполезны. РД задумал крупную акцию, в которой, как ему казалось, имелся смысл. Она была связана с любительской звукозаписью.

Бурный взлет отечественного рока в начале 80-х годов объяснялся не только массовостью явления, но и чисто техническими обстоятельствами. Рокеры научились записывать свои песни на магнитную пленку достаточно качественно, в стереоварианте, используя различные звуковые эффекты. В их среде появилось несколько профессиональных звукорежиссеров, ухитрявшихся подпольно, по ночам, записывать музыку на студиях, где они работали. Первым среди них нужно назвать Андрея Владимировича Тропилло, с именем которого во многом связана слава ленинградского рока. Заведуя студией звукозаписи в районном Доме пионеров и школьников, Тропилло выпускал в свет альбом за альбомом. Из стен этой студии вышли практически все ранние альбомы АКВАРИУМА («Синий Альбом», «Треугольник», «Акустика», «Электричество», «Табу», «Радио Африка» и др.), альбомы ЗООПАРКА («Сладкая N и Другие», «55», «Уездный Город N», «Белая Полоса»), КИНО («45», «Ночь», «Начальник Камчатки», «Это Не Любовь»), первые альбомы АЛИСЫ и записи многих других групп. Можно сказать, что ленинградским рокерам крупно повезло, ведь такого энтузиаста, как Тропилло, могло не оказаться, как это случилось в Москве, где звукозаписывающая деятельность сразу встала на коммерческую основу, поэтому многие интересные молодые группы не смогли записаться из-за отсутствия средств. Даже ранняя МАШИНА ВРЕМЕНИ (до 1980 г.) не имеет ни одного студийного альбома! В Ленинграде же кроме Андрея Тропилло работал и работает сейчас Алексей Вишня, записавший в своей домашней студии такой замечательный альбом, как «Группа Крови» (КИНО).

Прекрасный звукорежиссер А. Гноевых, по кличке Полковник, работает в Свердловске. Ему мы обязаны альбомами УРФИНА ДЖЮСА, ТРЕКА, КАБИНЕТА и других свердловских групп.

Относительно немногие команды имели и имеют возможность работать с профессиональной аппаратурой: многоканальными магнитофонами, микшерскими пультами, качественными микрофонами. В подавляющем большинстве случаев молодые музыканты используют «квартирный» способ записи, то есть пишутся на бытовую технику, а вместо многоканальной системы применяют метод многократного наложения записей. Таким путем даже в одиночку можно записать фонограмму, имитирующую звучание группы.

У РД понемногу накапливалась собственная фонотека любительских альбомов. Сначала появились ленинградские записи: кое-что приносили сами музыканты, какую-то часть приходилось переписывать у коллег по «МЭ», основным же источником новых поступлений вскоре стала фонотека Сергея Фирсова — по всей вероятности, самое полное в стране собрание записей самодеятельного рока. Сергей имел прямые связи со многими музыкантами страны, которые, записав альбом, сразу же высылали его Фирсову для оценки и последующего распространения. Именно через фонотеку Фирсова РД стал знакомиться с иногородним роком.

Чего тут только не было! Шквал имен, наименований групп и альбомов! Кока и Дмитрий Радкевич из Новосибирска, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА из Омска, множество альбомов группы ДК из Москвы, ХРОНОП из Горького, ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ из Архангельска…

Распространению этой музыки помогало и то обстоятельство, что в благословенные годы застоя страна оказалась почему-то заваленной импортными кассетами, которые потом исчезли. Внешторг внес свою лепту в создание «кассетной культуры». Слушать продукцию молодых музыкантов было весьма «в кайф» — если не с музыкальной и поэтической сторон, то с социальной — точно. Временами возникало обманчивое ощущение, что в стране объявлена свобода слова, и, лишь раскрыв газету, РД убеждался в ошибке.