Лёд - Макбейн Эд - Страница 56

• Предыдущая
• 56/68
• Следующая

– Что это был за дом? – спросил Мейер.

– Дом, в котором он жил.

– Когда его застрелили?

– Нет. Там он жил с Джудит. То на авеню Калвер. А это на Эйнсли.

– Вы знаете адрес?

– Нет. Это рядом с аптекой. На углу Эйнсли и Шестой, по-моему. Аптека «Тру-Вей».

– Вы бы узнали девушку, если бы опять увидели ее?

– Блондинку? Конечно. Красивая девушка. Но что она нашла в Лопесе, это загадка, верно?

– Алонсо, можно попросить вас об одной любезности? – спросил Мейер. – Вы не проедете с нами в участок? Только на пару минут.

– Зачем? С какой целью? – сказал Квадрадо.

– Пустяки, – сказал Мейер. – Мы хотим показать вам несколько фотографий.

Артур Браун не хотел заниматься тем, чем занимался. Артуру Брауну хотелось смотреть телевизор вместе с женой.

Ему не хотелось изучать все эти материалы, которые они с Клингом получили вначале от вдовы Марвина Эдельмана и затем из сейфа Марвина Эдельмана. Если бы Артур Браун хотел стать бухгалтером, то много лет назад он не пошел бы в полицейскую академию. Бухгалтерия навевала скуку. Даже собственная бухгалтерия навевала скуку. Обыкновенно он просил Кэролайн составить баланс расходов и доходов семьи, и она прекрасно справлялась с этим.

Было двадцать минут двенадцатого.

Через десять минут кончатся новости и на экране появится Джонни Карсон. Иногда Брауну казалось, что всех американцев объединяют только прогноз погоды и Джонни Карсон. Этой зимой погода была ужасной по всей стране. Если отсюда полететь в Миннеаполис, то там погода будет такой же. Это создавало ощущение, что здесь и там – родная страна. Это объединяло самых различных людей. Если отсюда полететь в Цинциннати, то там тоже будет дрянная погода. Только вы выходите из самолета, как вас сразу охватывают глубокие братские чувства. Затем вы попадаете в гостиничный номер, звоните в службу обслуживания, просите принести вам выпить, распаковываете багаж, включаете телевизор, и ровно в 23.30 на экране появляется старина Джонни Карсон. И вы знаете, что в то же самое время на него смотрят в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке, в Каламазу, в Атланте и в Вашингтоне (округ Колумбия). И благодаря этому вы чувствуете себя неотъемлемой частью величайшего народа на земле.

Браун прикинул, что, если бы Джонни Карсон выставил свою кандидатуру на выборах в президенты, он побил бы других кандидатов без труда. И как раз сейчас – вернее, через десять минут – Брауну хотелось смотреть передачу с Джонни Карсоном. Ему совершенно не хотелось сверять содержимое сейфа Марвина Эдельмана с его банковскими балансами и погашенными чеками за последние год-два. Это была работа для бухгалтера. А полицейскийдолжен был заниматься совершенно другим: сидеть на диване, обняв Кэролайн, и смотреть на Лолу Фалану, которая была сегодняшней гостьей Джонни и которую он считал самой красивой черной женщиной на свете. После Кэролайн, конечно. Он никогда не говорил Кэролайн, как прекрасна, по его мнению, была Лола Фалана. После всех лет службы в полиции он научился правилу никогда не открывать дверь, если не знаешь наверняка, что за ней находится. И он не очень хорошо понимал, что скрывалось за дверью Кэролайн в последние дни. Однажды Браун обронил, что Дайана Росс достаточно хороша, и Кэролайн швырнула в него пепельницу. Он пригрозил ей арестом за попытку нападения, а она сказала, что он может склеить эту пепельницу сам.Это случилось уже давно, и с тех пор он не пытался еще раз открыть эту дверь. У него было чувство, что он найдет за ней ту же самую тигрицу.

Он был очень счастлив, что миссис Эдельман нашла дубликат ключа от сейфа для хранения ценностей в банке. Благодаря этому им с Клингом не пришлось ехать в центр города и подавать ходатайство в суд для получения предписания о вскрытии сейфа. В таком предписании им могли и отказать: все зависело от того, какой попадется судья. Некоторые судьи были словно на стороне плохихпарней. Возьмите такого судью, как Певец свободы Уилбор Харрис. Вы приводите в зал суда преступника, у которого в одной руке окровавленное мачете, а в другой – отрубленная голова. Старина Харрис цокает языком и говорит: «Ай-ай-ай! Мальчик опять нашкодил? Заключенный освобождается под подписку о невыезде».

Старина Харрис мог назначить смехотворный залог в десять тысяч долларов тому, кто убил свою мать, отца, Лабрадора и всех золотых рыбок в аквариуме. При встречах с Певцом свободы возникало чувство, что работа твоя никому не нужна. Ты работаешь в поте лица, рискуешь жизнью, а Певец свободы отпускает преступника, и тот сваливает навсегда. Какой смысл тогда ловить преступников? Браун был рад, что не придется ехать в центр выклянчивать предписание суда о вскрытии сейфа.

Однако радость улеглась, когда он увидел, какого размераэтот сейф. И радость совсем улетучилась, когда они с Клингом обнаружили, какое количество бумаг и документов находилось внутриэтого ящика. Теперь эти бумаги были навалены перед ним на столе, включая балансы по банковским счетам Эдельмана, погашенные чеки и баночку пива. Из другой комнаты, днем служившей детской для его дочери Конни, а вечером – комнатой, в которой они с Кэролайн смотрели телевизор, – он услышал музыкальную заставку перед «Шоу Джонни Карсона». Он прислушался. Эд Макмагон объявлял список гостей (Лола Фалана была одной из них, это точно), и затем прозвучала знакомая вступительная фраза:

– Это Джонни!

Браун вздохнул, сделал большой глоток пива и принялся рассортировывать различные документы, которые они извлекли из сейфа.

Предстояла долгая ночь.

Когда зазвонил телефон, Клинг вздрогнул. Телефон стоял на приставном столике у кровати, и первый звонок разорвал тишину комнаты, как выстрел из пистолета. Клинг резко выпрямил спину, сердце гулко застучало. Он схватил трубку.

– Алло! – сказал он.

– Привет, это Эйлин.

– А, привет.

– Ты словно запыхался.

– Нет... Просто у меня очень тихо. И телефон позвонил неожиданно... – Сердце по-прежнему колотилось.

– Ты не спал? Я не...

– Нет, я просто лежал.

– В постели?

– Да.

– Я тоже в постели, – сказала она.

Он ничего не ответил.

– Я хочу извиниться, – сказала она.

– За что?

– Я не знала про развод.

– Ничего, все в порядке.

– Я бы не говорила того, что сказала, если бы знала.

То есть, как он понял, она не знала про обстоятельстваразвода. Но со вчерашнего дня она уже узнала, потому что об этом знали все в департаменте. И теперь она извинялась за то, что назвала сценой «Ох! Ах!». Это когда жена находится в постели с любовником, а по лестнице в дом поднимается муж. Именно то, что случилось с Клингом.

– Все в порядке, – сказал он.

Но было не все в порядке.

– Я только сделала хуже, да? – сказала она.

Он хотел сказать: «Ну, не надо говорить глупости, спасибо за звонок». Но вдруг он подумал: «Да, ты задела больное место».

– Вообще говоря, да, – сказал он.

– Прости, я только хотела...

– Что тебе рассказали? – спросил он.

– Кто именно?

– Ладно, выкладывай, – сказал он. – Не важно, кто рассказывал.

– Только то, что была какая-то проблема.

– Ага. Какая проблема?

– Просто проблема.

– Что моя жена гуляла на стороне, так?

– Да, так мне сказали.

– Отлично, – сказал он.

Воцарилась долгая пауза.

– Ну, – вздохнула она, – я только хотела сказать, мне очень жаль, что я расстроила тебя вчера.

– Ты меня не расстроила, – сказал он.

– У тебя расстроенный голос.

– Я расстроен, – согласился он.

– Берт... – сказала она и поколебалась. – Пожалуйста, не злись на меня, ладно? Пожалуйста, не надо! -Ему вдруг показалось, что она плачет. В следующую секунду он услышал щелчок в трубке.

Он поглядел на трубку.

– Что? -сказал он в пустую комнату.

• Предыдущая
• 56/68
• Следующая