Хохмач - Макбейн Эд - Страница 43

• Предыдущая
• 43/46
• Следующая

– Который час? – спросил Чак.

– Ровно полшестого.

– Они должны уже выбраться из банка и находиться в пути.

– Если только не произошло ничего плохого, – сказал Папаша.

– М-да, – рассеянно протянул Чак и снова принялся расхаживать по комнате. – Послушай, включи-ка радио, ладно?

Папаша включил приемник.

“...вырвался из-под контроля на территорию складов, занимающих примерно половину квадратной мили вдоль берега реки, – проговорил диктор. – Вся пожарная техника, какую только удалось собрать со всего города, брошена в район бедствия. Пожарные героически пытаются предотвратить дальнейшее распространение огня. Идущий сейчас дождь отнюдь не облегчает задачу. Скользкие улицы только затрудняют работу людей и техники. Пожарные и полицейские вынуждены работать, пользуясь автономным освещением от машин, так как взрывы на Восточной электростанции оставили без света две трети улиц этого района; света нет также ни в домах, ни в учреждениях. К счастью, электроэнергия еще есть на вокзале “Юнион”, где после взрыва бомбы, подложенной под двенадцатый путь, сошел с рельсов поезд из Чикаго. Трагедию усугубило то, что одновременно с этим другая бомба взорвалась в зале ожидания. С огнем, который вспыхнул в багажном складе, удалось справиться, хотя обгорелые обломки его все еще дымятся”.

Диктор сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух.

“Именно в настоящий момент мэр города и комиссар полиции проводят консультацию за закрытыми дверьми. На этой встрече речь идет о том, призывать ли в этот чрезвычайно трудный для города момент на помощь отряды Национальной гвардии. Однако, вероятнее всего, за рамками этого совещания останется немало других существенных вопросов, ответы на которые должны получить граждане нашего города, а именно: “Что же, собственно, происходит? Кто должен нести за это ответственность? И почему это происходит?” Вот те вопросы, которые должен задать себе каждый здравомыслящий гражданин нашего несчастного города, борющегося сейчас за свое существование. Диктор снова сделал паузу. “Благодарю вас за внимание и до свидания”, – сказал он.

Папаша выключил приемник. Он вынужден был признаться самому себе, что испытал сейчас некоторую гордость за все содеянное.

Они выбрались из хранилища и, пробравшись по туннелю, вышли на свет ровно в семнадцать часов сорок минут. Они уже успели сделать по три ходки между банковским хранилищем и складским помещением, после чего, не теряя ни минуты, перенесли в машину картонные коробки, набитые пачками денег. Открыв заднюю дверцу рефрижератора, они расставили коробки в кузове. Глухой плотно захлопнул дверцу, и Рейф включил зажигание.

– Погодите минутку, – сказал глухой. – Вы только полюбуйтесь на все это.

Рейф глянул в указанном направлении. Небо над домами переливалось отблесками огня. На фоне его сияния дома в южной части района выглядели совершенно черными, а само небо за ними представляло собой зловещую мешанину красного, оранжевого, желтого, багрового. Казалось, что пламя успело пожрать не только небо, но и саму грядущую ночь. Издалека доносился протяжный вой полицейских сирен, пожарных машин и машин скорой помощи. Изредка раздавались глухие взрывы, которые сливались с пронзительными воплями сирен и тихим шорохом зарядившего дождя.

Глухой удовлетворенно улыбнулся, и Рейф тронул грузовик с места.

– Который сейчас час? – спросил Рейф.

– Без десяти шесть.

– Значит, мы пропустили паром в пять сорок пять.

– Совершенно верно. А сейчас у нас остается пятнадцать минут на то, чтобы поспеть на паром, отчаливающий в шесть ноль пять. Я не вижу тут никаких затруднений.

– Я тоже, – сказал Рейф.

– Вы хоть представляете, сколько у нас в этом холодильничке за спиной находится денег? – спросил с улыбкой глухой.

– Сколько же?

– Более двух миллионов долларов, – глухой выдержал многозначительную паузу. – А ведь это, Рейф, чертовски солидная сумма. Как вы считаете?

– Я тоже так считаю, – сказал Рейф, занятый своим делом. Он очень внимательно следил за дорогой и дорожными знаками. Они проехали уже восемь кварталов, но так и не увидели ни одного полицейского. Без них улицы выглядели как-то странно. Полицейские всегда были неотъемлемой частью городского пейзажа, но сейчас каждый поганый полицейский этого района наверняка находился в южной его части. Тут Рейфу следовало признать пальму первенства за глухим. И все-таки ему не хотелось ни мчаться на красный свет, ни превышать скорость. А кроме того, улицы были сейчас очень скользкими. Черт побери, он совсем не собирается разбиваться о какой-то дурацкий фонарным столб, когда в кузове его рефрижератора лежит такая куча денег.

– Который час? – спросил он у глухого.

– Без пяти шесть.

Рейф не особо нажимал на педаль газа. Он включал сигнал поворота каждый раз, когда ему нужно было сворачивать в сторону. Один раз он запаниковал, услышав приближающийся сзади вой полицейской сирены, но полицейская машина обогнала их, имея, по-видимому, какое-то важное задание.

– Похоже, что они все мчат в одном направлении, – проговорил глухой с довольной улыбкой.

– Ага, – отозвался Рейф, у которого по-прежнему бешено колотилось сердце. Он был перепуган насмерть, хотя никому не признался бы в этом. Столько денег! А что, если вдруг случится какая-нибудь накладка? Глупо было бы засыпаться, да еще с такой кучей денег. – Который час? – спросил он, делая поворот, выводивший их прямо на стоянку у паромной пристани.

– Одна минута седьмого, – сказал глухой.

– А где же паром? – спросил Рейф, окидывая взглядом реку.

– Придет паром, – ответил глухой. Он был в отличном настроении. Его план учитывал вероятность того, что по пути им могут встретиться полицейские. Ну что ж, они и были совсем рядом с ними, когда полицейская машина промчалась мимо, спеша к бушевавшему пожару. Зажигательные бомбы сработали просто великолепно. Может быть, ему удастся уговорить остальных несколько увеличить долю Папаши в качестве премии. А может быть...

– Да где же этот проклятый паром? – нетерпеливо спросил Рейф.

– Еще рано. Придет, когда нужно.

– А вы уверены, что он отходит в шесть ноль пять?

– Вполне уверен.

– Дайте-ка я гляну на это расписание, – попросил Рейф.

Глухой молча полез в карман, достал листок с расписанием движения парома и протянул Рейфу. Тот принялся бегло просматривать его.

– О Господи! – воскликнул он с отчаянием в голосе.

– Ну, что там еще?

– Так он сегодня не ходит, – лихорадочно заговорил Рейф. – Тут рядом мелким шрифтом напечатано “Пр.д.” – праздничные дни. Это значит, что паром этот ходит только тринадцатого мая, четвертого июля и...

– Вы ошибаетесь, – спокойно отозвался глухой. – Буквы “Пр.д.” стоят у того парома, который отходит в четверть восьмого. А рядом с тем, что отходит в шесть ноль пять, никаких пометок нет. Я это расписание, Рейф, вызубрил уже наизусть.

Рейф снова сверился с расписанием.

– О, да, – смущенно пробормотал он. – Все верно. Так куда же он провалился, черт побери?

– Придет, придет, – заверил его глухой.

– А который час?

– Четыре минуты седьмого.

В Маджесте Чак прикурил очередную сигарету и склонился поближе к стоявшему рядом приемнику.

– Пока нет никаких сообщений, – сказал он. – Они даже не представляют себе, что на них обрушилось. – Он помолчал. – Я считаю, что наша операция удалась.

– А что, если нет? – спросил Папаша.

– О чем это ты?

– Что тогда нам делать? Ну, если они засыпались.

– Об этом тут же скажут по радио. Весь народ сейчас только того и ждет, чтобы ему объяснили, что творится в городе. Такую информацию они постараются сразу же сообщить. Ну, а тогда мы тут же смоемся.

– А что, если они сообщат полицейским, где мы находимся?

– Они не засыплются, – сказал Чак.

– Ну а вдруг... Да еще расскажут о нас, что тогда?

– Они этого не сделают.

• Предыдущая
• 43/46
• Следующая