Лики Японии - Берндт Юрген - Страница 53
- Предыдущая
- 53/73
- Следующая
Наконец все трудности преодолены. «Кохи» отличный, правда, неплохо бы заказать еще чашечку «хотто-ван». Теперь достаешь «райта» («lighter»), то есть зажигалку, хотя можно было бы воспользоваться «матти» («matches»), спичками, которые лежат на каждом столе в прелестных маленьких коробочках как «сабису» — бесплатный сервис. Если клиент проявляет склонность к коллекционированию (а при виде столь привлекательных этикеток на мини-коробочках легко впасть в такой соблазн), он получит в Японии много удовольствий, однако в конце путешествия у него может не оказаться места в чемодане. Из «райта» высечен огонь, но оказалось, что нет «табако» (слово «табак» означает в японском «сигареты»). Приходится просить официантку принести маленькую пачку «Сэбун сута» («Семь звезд») — популярная марка, выпускаемая японской табачной промышленностью и являющаяся монополией государства. На упаковке написано на «ромадзи», а также на правильном английском языке «Seven Stars», однако на японском языке они называются «Сэбун сута», а не «Сэбун сутасу». Если бы не ранний час, можно было бы позволить себе «Ондза-рокку» («On the rocks») — «виски со льдом», но ограничиваешься «кохи» и «табако» и торопливо читаешь в газете о краже в «Рабу-хотеру» (очевидно, «Love hotel»), размышляешь об этом «Отеле любви» не без удивления, поскольку проституция в Японии запрещена законом от 1 апреля 1958 года. Ведь не может закон быть первоапрельской шуткой! А это невольно приходит на ум, когда думаешь о «торуко-буро» — «турецких банях».
Вспоминается поездка на машине в невыразимо прекрасные Нихон арупусу — Японские Альпы. День клонился к вечеру. Внезапно перед нами возник рекламный щит, установленный перед «мотэру» — «мотелем», и я обратился к своему другу с вопросом, нельзя ли здесь переночевать. Однако он лишь усмехнулся и сказал: «Нельзя, ведь мы не, авэкку“». От французского «avec» — «с» (предлог) — в японском языке подразумевается быть с дамой («парочка») Неужели все мотели в Японии выполняют подобные функции? Мои друг заверил меня, что это действительно так. Но можно было также привести доказательства обратного.
«Рабу-хотэру» наводило на мысль о «рабу-син» («love scene»), о любовной сцене в театре и кино, и о «рабу-рэта» («love letters»), любовных письмах. Для них в Японии существует прелестное слово «коибуми», но немногие молодые люди знакомы с ним, а если знакомы, то считают его слишком устаревшим. Кто хочет быть современным (а кто же этого не хочет?), тот скажет «рабу-рэта». В газете шла речь еще об одной проблеме — о «патотайма» («part-timer»), о занятых неполный рабочий день, а также о «дзэнэ-суто», «дзэнэрару суторайки» («general strike»), всеобщей забастовке.
Однако мое время истекло. Я взял свои «сан-гурасу» (от «sunglasses» — «темные очки»), которые до конца второй мировой войны назывались «куромэганэ», и направился к кассе, ибо в Японии расплачиваются не за столом, а в кассе, около выхода, и едва не забыл свое «оба» («overcoat») — пальто. «Са-н-кью бэри мати», — произнес мужчина за кассой. Между тем он мог бы сообразить, что его гость понял бы и «аригато» — «спасибо». Но гость был «гайдзином» — «иностранцем», и поэтому человек за кассой, вероятно, счел более уместным пробормотать «са-н-кью бэри мати». Возможно, он хотел намекнуть, что умеет говорить по-английски: ведь «са-н-кью бэри мати» — это не что иное, как японизированное «thank you very much», то есть «большое спасибо».
Я был настолько погружен в размышления, что едва не угодил под колеса «патока» («patrol саг») — полицейской машины. Но все обошлось благополучно. Никто даже не накинулся на меня с бранью. На грубый окрик: «Ты что, ослеп?» — не стоит обращать внимания, поскольку для японцев это нехарактерно.
Тем временем мой взгляд привлекла витрина мага-зима электротоваров. Большими буквами на стекле выведено: хому но хэрупа. «Хому» («home» — «дом») и «хэрупа» («helper» — «помощь») заимствованы из английского языка, а «но» — служебное слово в японской грамматике. «Хому но хэрупа» означает «помощник в доме». Пылесос был рекламирован как «дэнки-но хому мэдо». «Дэнки» означает по-японски «электричество», «мэдо» — английское слово «maid» («девушка»). Таким образом, покупатель пылесоса приобретал «электрическую домашнюю работницу».
Непосредственно к упомянутому магазину примыкала небольшая площадка. Здесь можно было купить «сэкандохандо», или «сэкохан»-машину, то есть легковую автомашину из «second hand» — «вторых рук» (подержанный автомобиль). На некоторых из них было написано: «эа-кон». Снова теряешься в догадках. «Закон» как будто не похоже на чисто японское слово. С трудом можно догадаться, что за ним скрывается английское «air-conditioner» — «кондиционер». Для «эа-кон» имеется еще одно произведенное от английского слово — «руму-кура» («room cooler»), то есть установка для охлаждения воздуха (курьез, однако, заключается в том, что такого словосочетания не существует ни в английском, ни в американском варианте английского языка). Это напоминает «сарари-ман» («salary man» — «служащий»), а также появившееся в 1959 году слово «афута-сабису» («after service»), что означает обслуживание клиентов, или техническое обслуживание, и бесплатные (или платные) услуги по ремонту товара изготовителем. Хотя таких словосочетаний в английском нет, любой японец уверен, что они английского происхождения. Это не что иное, как «васэй эйго» («English made in Japan») — «японский английский». Одному богу известно, кто изобрел для подобных выражений несколько лет назад слово «Japlish» («джэплиш»).
С покупкой «сэкандохандо» — «автомобиля» ничего не вышло, хотя на «курума» («машине») — это на сей раз чисто японское слово — было бы удобнее всего добираться до «сэкандо-хаусу» («second house»), то есть на «дачу». Однако можно обойтись и без «курума».
До двадцатых годов нашего столетия под словом «курума» в городе подразумевался не автомобиль, а рикша (одно из немногих слов, вошедших в международный словарь), в японском — «дзинрикиша» («человек-повозка»). А за то, что я не приобрел «курума», я заслужу, возможно, благодарность японской общественности, ибо на задней стенке автобуса, который только что ушел из-под моего носа, начертано: «Со-энэ!» — «Экономьте энергию!», то есть оставьте свой автомобиль дома и пользуйтесь автобусом. Китайский иероглиф «со» означает «экономить», а два иероглифа из катаканы читаются как «э» и «нэ». «Энэ» от английского «energy» — «энергия». «Со-энэ» — призыв, который появился в Японии в 1973 году и был услышан и промышленниками, и чиновниками, и домашними хозяйками. Многие промышленные нации могли бы у Японии поучиться претворять в жизнь столь необходимые лозунги.
«Экономьте энергию!» Так что я отправился к ближайшей станции метро, чтобы внизу, прежде чем сесть в вагон, еще успеть выкурить сигарету (в городском и пригородном транспорте принципиально не курят), однако объявление гласило: «кинъэн тайму от 7.00 до 9.30 и от 17.00 до 19.00». Пришлось считаться с этой просьбой не курить в указанные часы. «Кинъэн» пишется при помощи двух китайских иероглифов и означает «курить запрещается», «тайму» — английское «time» — «время».
Утренний «рассю ава» («rush hour» — «час пик») с его устрашающей теснотой в поездах тем временем миновал. У каждого пассажира сидячее место. Вот не первой молодости женщина накладывает на лицо косметику — подрисовывает брови, покрывает толстым слоем пудры щеки, красит в ярко-красный цвет губы. В довершение ко всему укладывает перед маленьким, карманным зеркальцем волосы. Все это производит довольно неприятное впечатление, тем более что женщина уже не в том возрасте, когда подобного рода действия могут доставить некоторое удовольствие. Однако японские пассажиры, казалось, ничего не замечают. Каждый занят своим делом: одни читают, другие спят. У многих японцев появилась завидная способность засыпать как только они попадают в общественный транспорт. В то утро в метро каждый вел себя так, словно другие для него вовсе не существовали, ибо каждый в отдельности находился вне «собственной» группы. Кругом были чужие люди, которые его совершенно не интересовали.
- Предыдущая
- 53/73
- Следующая
