Собор - Злотников Роман Валерьевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/92
• Следующая

— Слушай, а этим вашим заморочкам, дрова, скажем, давить или вот такие петли, как я утром выписывал, — любой научиться может?

Ответ пришел, когда КЗ уже перестал на него надеяться.

— Захочешь — узнаешь.

— Конечно, хочу, я же спросил, — удивился КЗ. И опять после долгого молчания негромкий голос произнес:

— Спросить и захотеть узнать — не одно и то же.

— Не понял? А как же узнать?

— Захочешь — поймешь, — последовал еще один загадочный ответ, и Сыч закончил дискуссию: — Спи.

КЗ почувствовал, как его глаза захлопнулись, и он провалился в сон.

К двенадцати часам следующего дня КЗ стоял на перроне станции Бологое, дожидаясь электрички на Москву, и размышлял над словами Сыча. Тот исчез, едва они вошли в здание вокзала. КЗ только на долю секунды отвел глаза, высматривая билетные кассы, а когда повернулся, то Сыча уже не было. Вскоре подошел состав.

Спустя полтора часа, сидя у окна в заплеванном вагоне, КЗ подвел итог: «За что убивали — неизвестно, отчего выжил — неизвестно, где жил — неизвестно, кому вопросы задавать — неизвестно, а по Сычу выходит, что и ответ получить проблематично. Короче, задачка со всеми неизвестными в уравнении. Что ж, будем решать».

Такого кошмара он не ожидал.

Первым делом КЗ зарулил к Сашке. Надо было повиниться, что не внял предупреждению, и обмозговать, как жить дальше. Когда он позвонил в дверь, его долго разглядывали в глазок. Потом неуверенный женский голос спросил:

— Вы к кому?

— Оля, не узнаешь? Это же я, Иван.

За дверью раздался приглушенный всхлип, шаги, через некоторое время в квартире все стихло. КЗ позвонил еще раз и несколько раз позвал Ольгу. Но в квартире все было тихо. КЗ пожал плечами и начал спускаться по лестнице. Вообще-то было время обеда, и он собирался застать Сашку дома, тот редко пропускал обед, как бы ни был загружен на работе. Но раз не вышло, придется ловить его на рабочем месте. КЗ вышел из подъезда и, попав из сумрака лестничной клетки на солнечный свет, на мгновение прищурил глаза. В эту секунду ему врезали в пах и повалили на землю. Мгновение спустя на его руках защелкнулись наручники. Ему еще несколько раз врезали по почкам, потом засветили по затылку так, что он разбил нос об асфальт, и только после этого подняли. У КЗ перед глазами плясали цветные шарики, его двинули в спину, и он, пролетев несколько шагов, упал на капот какой-то машины. В глазах понемногу прояснялось. От подъезда раздалось:

— Подождите!

КЗ повернулся и увидел Ольгу в домашнем халатике и тапках на босу ногу, она подошла к нему и с каким-то отчаянным выражением на лице влепила ему пощечину, потом разревелась и, сгорбившись, пошла к подъезду. Какой-то парень в камуфляже и шапочке-маске полуобнял ее за плечи и, бережно поддерживая, помог подняться по ступенькам.

— Оля, что происходит? — прохрипел ей вслед КЗ, за что получил прикладом по почкам.

— Молчать! — Его взяли за наручники, ухватив их так, что они больно врезались в запястья, и, сильно дернув, заволокли в кузов грузовой машины.

— Ну что, козел? — обратился к нему один из «камуфлированных». — Добегался, мы тебе еще Сашку припомним…

В машину просунулась очередная голова в шапочке-маске.

— Ну чего тебе?

— «Дачный» на связи.

— Фу-ты черт. — «Камуфлированный» выбрался из машины и пошел к микроавтобусу-"газели".

КЗ в полной прострации завалился на спинку сиденья. Все, что с ним происходило, казалось дурным сном. Перед глазами все плыло и странно меняло цвет. «Может, все это глюки? — отчаянно взвилась мысль. — Может, я еще умираю на том мосту и все, что произошло, видения умирающего мозга?»

Вернулся, ругаясь, «камуфлированный».

— Давайте этого в «оперативную». — Он кивнул на «газель».

— В чем дело? — удивился водитель.

— Прокуратура ждет.

Водитель зло матернулся и вылез из машины. КЗ чуть ли не волоком протащили по асфальту, не забыв при этом наградить дюжиной ударов, и швырнули на пол микроавтобуса. Когда автобус мчался по улицам, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Глядевший смотрел равнодушно, как-то сквозь него, как человек, занятый серьезным делом, смотрит на утопающего муравья, так, задержался взгляд на какой-то мелюзге и скользнул дальше, а муравей утонул. Что это было, наваждение или…

КЗ привели в кабинет и посадили перед каким-то усталым мужиком в сером, невзрачном костюме, с невыразительным лицом. Тот поднял глаза, вздохнул и вытянул из кипы, лежащей на столике рядом с окном, чистый бланк протокола.

— Фамилия… Имя… Отчество… Год и место рождения… — бубнил он.

КЗ отвечал механически. Следователь продолжал:

— Постоянное место работы… Потом зашелестел бумагой и, развернув лист к КЗ, с нажимом сказал:

— В соответствии со статьей сорок шесть УПК РФ вы имеете право… — Долго перечислял права и закончил, протягивая ручку: — Распишитесь.

— Я хочу знать, в чем меня обвиняют.

— Распишитесь, — настойчиво повторил следователь и, дождавшись подписи КЗ, сунул ему под нос бумагу с крупной надписью «ПОСТАНОВЛЕНИЕ» вверху листа.

Глаза КЗ сразу уперлись в фразу: «… приведшие к смерти потерпевшей…», он обшарил глазами лист, спотыкаясь на словах: «В автомобиле марки „БМВ-525“, принадлежащем Воробьеву Ивану Сергеевичу… с особой жестокостью… предварительно, многократно изнасиловав… многочисленные следы побоев» — и замер на фамилии, имени, отчестве: «СЕРГЕЕВА НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА». У КЗ потемнело в глазах.

— Эй, обвиняемый, что с вами? — удивился следователь, но КЗ его уже не слышал.

Очнулся он под аккомпанемент удивленных возгласов.

— Почему?! Нет, я только начал допрос… Я не понимаю, при чем тут… Нет, я не обсуждаю ваши распоряжения… Хорошо-хорошо… — Следователь положил телефонную трубку и повернулся к КЗ: — Очухался? — Не дожидаясь ответа, он поднял КЗ с пола за лацканы пиджака. И замер, нащупав рукой шов от стилета. — Что это?

КЗ кивнул на постановление:

— Девятнадцатого августа, в день, когда я, по вашей бумажке, убивал самого близкого мне человека, мне в грудь всадили двадцать сантиметров стали.

Следователь задумчиво пожевал губами:

— Вот что, Воробьев, запомни — следователь по особо важным делам Баргин Анатолий Александрович, рабочий телефон 245-64-17… Я твоим делом заинтересовался, уж больно натурально ты в обморок упал. Похоже, что убийство Сергеевой Натальи Петровны для тебя действительно новость. Так что, несмотря на то что твое дело у меня забирают, я немного покопаюсь.

КЗ отчаянно замотал головой:

— Нет, не вздумайте! Меня коснулся взгляд Триглава, я уже мертвец, вам нельзя даже думать обо мне. Черт! Как до меня не дошло! Я должен был остаться. Они бы научили. А теперь поздно, поздно…

— Прекрати истерику! — рявкнул следователь и сунул ему постановление: — Тут еще эпизод взятки, ознакомься.

КЗ углубился в чтение. С оледеневшим сердцем он прочитал душераздирающее описание состояния Наташкиного тела и, перескочив через статью 102, части г) и е), с удивлением узнал, что, судя по показаниям свидетеля Торопчина Всеволода Иннуариевича, которого он знал под именем Сявы, накануне убийства в принадлежащей этому свидетелю столовой передал инспектору управления по борьбе с организованной преступностью крупную сумму взятки, которая была изъята у него из машины в присутствии понятых, факт совместного обеда подтвердили свидетели. КЗ скрипнул зубами:

— Вот подонок!

Открылась дверь в коридор и зашел конвой.

— Уже? — Следователь поднялся навстречу.

КЗ сидел ошеломленный. Сашку подставили через него, он считается убийцей Натали. Господи, а он-то думал, что страшнее, чем было на мосту, с ним ничего случиться не может.

Его вывели во двор и подвели к автозаку. Один из конвоиров открыл дверь, а другой толкнул в спину и сильно ударил свалившегося на пол КЗ рукояткой пистолета под основание черепа.

Очнувшись, КЗ увидел Станислава Владимировича. Заметив, что КЗ пришел в себя, он добродушно улыбнулся и сказал:

• Предыдущая
• 9/92
• Следующая