Собор - Злотников Роман Валерьевич - Страница 87

• Предыдущая
• 87/92
• Следующая

— Те, кто общается с нами, — сказал Конрад, — гораздо легче избавляются от вредных привычек. По отношению к ним не применяются какие-то специальные приемы лечения. Происходит как бы естественная коррекция организма. Человек выходит из наркотической зависимости от алкоголя, табака, некоторых медикаментов.

О'Рейли поднялся и подошел к компьютеру. Вынул из кейса дискету, вставил в дисковод.

— Смотрите, — на экране высветился график, — это — количество общеуголовных преступлений в Чикаго за последние десять лет. Видите, четыре года назад резкое падение, почти на порядок, потом более пологое, но непрерывное снижение, а полгода назад снова резкий рост. Это загадка, о которую уже три года ломают зубы наши аналитики. В Чикаго преступность была в десятки раз ниже, чем в других крупных городах. В десятки раз!

О'Рейли надавил кнопку, картинка сменилась, но новый график был почти идентичен старому.

— А это уровень потребления наркотиков.

— Вот и ответ на вопрос, почему меньше преступлений, — нетерпеливо влез Костик. О'Рейли ехидно посмотрел на него:

— Прекрасно, молодой человек! А не подскажете ли, почему снизился уровень потребления наркотиков?

— Ну, — Костик смутился, — не знаю. — И, весело хмыкнув, невинно добавил: — Может, просто стали меньше привозить.

Все расхохотались. А Костик, дождавшись, когда смех немного утихнет, сказал:

— Ладно, мистер О'Рейли, давайте вашу версию. Вы ведь именно для этого сюда приехали?

Дональд, все еще смеясь, надавил на клавишу, и на экране появился график, являющийся зеркальным отражением первых двух.

— А это число членов Собора в Чикаго. Обратите внимание, именно четыре года назад число членов Собора в Чикаго увеличилось в два раза. Чикагцы заинтересовались Собором, и наборы в школах Чикаго и Вермонта были почти сплошь из них. Запомните эту цифру — сто сорок человек. А полтора года назад началась охота за вашими людьми, и полгода назад их осталось сто тридцать шесть. А теперь совместим графики.

Три линии на экране наложились одна на другую.

— Смотрите, четыре года назад, когда членов Собора стало сто сорок, падение потребления наркотиков и соответственно преступлений почти на порядок, а полгода назад — столь же резкий взлет и преступлений, и потребления наркотиков.

— Вы хотите сказать, что если в Чикаго будут жить более ста сорока членов Собора, то?.. — Иван вопросительно приподнял бровь.

— Ну, может быть, дело не только в цифре, есть еще какие-то особенности. Скажем, ранг или плотность расселения… Но мы считаем вполне вероятным, что комплекс факторов, связанных именно с Собором, создает некую критическую массу, которая дает кумулятивный эффект. Так что нам кажется, что, каким бы невероятным это ни казалось, мы нашли мотив.

Дональд окинул взглядом присутствующих.

— Теперь понимаете, почему они не считаются с расходами? Вы — их смерть. Черт возьми! — Он возбужденно вскочил. — Федеральное правительство вбухивает гигантские средства в общенациональные программы по борьбе с потреблением наркотиков, а тут…

В кабинете на некоторое время повисла тишина. Ее прервал Конрад:

— Довольно смелый вывод. Но эти ваши факты — их можно объяснить случайностью, не так ли? Логика не строится на трех цифрах…

Джексон воодушевленно заговорил:

— О, у нас не только три цифры! Тут в разговор вновь вступил Хаммер:

— Мы уже два года изучаем странную аномалию: в Чикаго зародилась и стала разрастаться, если можно так сказать, зона благополучия радиусом миль в семьдесят, с центром на четыре мили юго-восточнее географического центра города. В ней — резкое снижение потребления наркотиков, никотина, алкоголя. Владельцы баров и ресторанов волком воют. Кроме того, масса побочных признаков. Как вам нравится почти трехкратное за последние четыре года увеличение площади зеленой зоны? А отсутствие эффекта привыкания даже к ЛСД и очищенному героину?

— То есть? — Иван был явно удивлен.

— Представьте себе, — Дональд не смог отказать себе в удовольствии рассказать поподробнее, — новичков обычно цепляют так: милый парень предлагает вам попробовать разок. Причем совершенно бесплатно. Вы колеблетесь, но он так обаятелен. Он говорит: «Все, что тебе гонят по телеку, — туфта. Посмотри на меня, я колюсь и нюхаю уже восемь лет. Разве я плохо выгляжу? Впрочем, дело твое, сосунок. Я не идиот, чтобы навязывать сорок баксов». После такого аргумента вы пробуете. Вам нравится. Потом вы уже покупаете сами. И — хлоп. В конце концов, это становится уже не так вкусно, как первый раз, но — поздно. Вы уже «на игле». — Дональд в азарте хлопнул ладонью по коленке. — А в Чикаго все было поставлено с ног на голову. Вы пробуете первый раз… и никаких ощущений. Так, легкая тяжесть в голове. Второй раз, если у вас еще не отбито желание, вы подбадриваете себя мыслью, что, возможно, товар у первого торговца был некачественный. Но все кончается еще хуже, рвотой или сильным ознобом. Организм как бы дает вам понять, что не хочет этой дряни. На третий раз вас уже не хватает… Что это?

Далекий рев раздался со стороны леса. У окна повисла, трепеща крыльями, крупная птица. Кто-то настойчиво заскреб в дверь.

Иван рванулся с кресла, распахнул дверь, окно. Тотчас в комнате оказались сокол и волк. И тут же во дворе послышался шум подъехавшей машины, затем стук каблучков, и вот уже бледная, без кровиночки в лице Памела вбегает к ним и кричит:

— Эльху… убили!

Памела открыла глаза. Комната, в которой она лежала, была погружена в сумерки. Сквозь задернутые шторы едва пробивались лучи солнца. Ее охватил какой-то необъяснимый страх. Он шел откуда-то изнутри и не имел никакой причины, задержавшейся в ее памяти. И потому был совершенно невыносим. Но в следующее мгновение она вспомнила, где находится, и от этого стало немного легче. Она лежала в библиотеке, на втором этаже ранчо мистера Сноурта. Памела откинула плед, которым была укрыта, и села на диване. Снизу не доносилось ни звука. Она нахмурилась, потерла виски, силясь припомнить, каким это ветром ее занесло на ранчо, и тут как будто прорвало плотину. Весь ужас событий последних часов… или дней вновь навалился на нее…

Они уже час бродили с Эльхой по второму этажу самого шикарного торгового центра в благословенном городе Ангелов. Он открылся всего около года назад, но уже успел стать одним из наиболее популярных заведений для среднего класса.

Эльха примчалась с утра, узнала, что Фил наконец-то отправился на ранчо, и вся загорелась:

— Великолепно! Одно к одному!

— То есть? — не поняла Памела.

— У Волка сегодня день рождения, и он, как обычно, об этом забыл. Так что есть шанс устроить сюрприз!

Они вихрем промчались по кондитерским, заскочили в пару ресторанов и пробежали художественные бутики в центре Лос-Анджелеса, но Эльха ничего не выбрала. Потом Памела вспомнила об этом торговом центре, и они прикатили сюда. Он был расположен на окраине и потому имел достаточно просторные парковки. Они оставили машину с самого краю, рассчитывая, что то, что они купят, окажется не слишком громоздким, зато будет меньше проблем при выезде, и весело двинулись внутрь.

— Посмотри, какая прелесть! — Эльха держала на ладони великолепную вазочку кипенно-белого фарфора с росписью золотом.

— У вас великолепный вкус, мисс, — обратился к ней продавец, — у нас очень редко бывает что-либо подобное. Это авторская копия. Оригинал был продан два месяца назад в Лондоне, на аукционе «Сотби», за восемь тысяч фунтов.

— Это его любимые цвета, — вздохнула Эльха. — Я беру, — бросила она продавцу и посмотрела на Памелу: — Знаешь, он русский, до кончиков ногтей, до мозга костей русский. А это цвета Древней Руси. Все древние храмы на Руси строили белокаменными, с золотыми куполами. И хотя он считает себя скорее язычником, чем христианином, он очень любит эти цвета.

Именно такой она навсегда осталась в памяти Памелы. Высокая, стройная, с шапкой кудрявых волос, с тенью задумчивости в глазах. И ласка на плече казалась какой-то причудливой деталью ее туалета.

• Предыдущая
• 87/92
• Следующая