Собор - Злотников Роман Валерьевич - Страница 84
- Предыдущая
- 84/92
- Следующая
— Один вопрос, мистер…
— Зовите просто — Костик, мне так привычнее, — весело отозвался тот.
— Хм, ну хорошо. Так вот, Костик, я заметил, что вокруг ранчо полно птиц. Почему они не боятся ваших соколов?
Костик пожал плечами:
— Сейчас не боятся, потому что знают, а первое время очень нервничали.
— То есть? — не понял О'Рейли.
— Это была идея Ивана: позвать птиц, чтобы были сторожами, но первое время, пока они не привыкли к соколам, очень нервничали. Особенно чибисы, мы их еле удержали… — Костик расхохотался. — Извините, мистер О'Рейли, но у вас такое выражение лица…
О'Рейли смутился:
— Ну, знаете ли, если это розыгрыш, признаю, что попался, очко в вашу пользу.
— Да нет, — Костик покачал головой, — понимаю, что звучит необычно, но тем не менее это правда.
Дональд молча шел рядом до самого ранчо, а когда они уже входили в ворота, сказал:
— Я думаю, мне стоит поподробнее узнать, что же такое Собор.
Вечером, уютно устроившись у пылающего камина, Дональд затянулся сигарой и произнес:
— Вы знаете, мистер Воробьев, когда мне поручили это дело, я перелопатил кучу литературы и изучил все, что было в наших архивах касательно Собора. Но сегодня выяснилось, что я ни черта в этом не понимаю. Вы не против меня немного просветить?
Иван улыбнулся:
— Вообще-то я не очень умелый рассказчик.
— Ну да? — нарочито удивился Дональд. — То-то после вашей передачи мой младший откликается только на кличку Волк и изрисовал все стены гаража изображениями Перуна. Там у него святилище.
Иван расхохотался:
— Веселая у вас жизнь.
— Да уж, вашими молитвами. Дональд улыбнулся и демонстративно поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.
— Конкретно, что вас интересует? История? Система посвящения? Возможности?
— Меня интересует все. С чего начать — решайте сами.
— Тогда начнем, пожалуй, с истории. — Иван собрался с мыслями. — Собор как воинское искусство возник невероятно давно. Первым письменным упоминанием о воинах из Собора Перуна является дошедшее до нас в списках «Сказание об обровом побоище».
— Каком? — не расслышал Дональд.
— В шестом-седьмом веках нашей эры племена обров, или авар, создали огромное государство от Эльбы до Кавказа, но были быстро разгромлены страшными воинами-оборотнями, которые «волком по земле бегут, соколом в небесах летают, выдрой в воде плавают». Это я цитирую.
— Ха! Тотемные животные!
— Совершенно верно. Волк, сокол, выдра, ласка и медведь — пять тотемных животных. Кстати, упоминания о людях-оборотнях встречаются во многих народных сказках, поверьях и даже официальных летописях. Причем почти всегда человек оборачивается в кого-то из этих пяти. У нас от той поры сохранилось очень много обрядов.
— Надо же, — покачал головой Дональд.
— Но к шестому веку искусство Собора уже приняло практически современный вид, а его зарождение, скорее всего, относится к тому времени, когда славянские племена для защиты от «степи» стали создавать слободы — поселения воинов-профессионалов. До того как мы узнали о Соборе, способность этих слобод держать границу «степи» казалась невероятной. Представьте себе: маленькие укрепленные поселения с несколькими десятками воинов, отстоящие друг от друга на сотни километров, не пропускали в глубь славянских земель ни одного набега. Только крупные орды, численностью в несколько тысяч человек, прорывались через кордон. Оказывается, слободы были центрами гигантской разведывательной сети. Тотемные волки, соколы служили разведчиками и в свою очередь получали информацию от диких животных. Есть такое присловье: «Сокол-востроглаз весть принес, волк-степняк силу счел, выдра-хвостата лошадей пугала, медведь-хозяюшко засеки ставил, ласочка-разумница в слободу бежала, руссов подымала, к месту вела, на бой звала». Именно тогда появились легенды о людях-оборотнях. Там, где не мог пройти человек, шел зверь, но зверь с разумом и хитростью человека, а если человеку не хватало силы, нюха, реакции, зверь помогал ему во всем, чем мог.
— То есть?
— А вы понаблюдайте за нашими занятиями. На пальцах я этого объяснить не смогу.
— Ну хорошо. А как все это дожило до нашего времени? Насколько мне помнится, лет двадцать назад о Соборе Перуна никто и не слышал. Или я ошибаюсь?
— Все верно. Но только это не означает, что до того времени Собора не было.
— Допустим. Что же тогда это означает?
— Собор как школа существовал достаточно открыто еще очень длительное время и после принятия на Руси христианства. Ибо роды и князья нуждались в хороших воинах. А по оценкам древних летописей, воины Собора имели, как мы теперь говорим, коэффициент боевой эффективности примерно 1:30, 1:50 в зависимости от условий боя. Былины о богатырских заставах, когда двое-трое воинов наголову громили тьмы захватчиков, не такой уж вымысел. Но затем, постепенно, с упрочением христианства, Собор стал подвергаться гонениям как ересь и был вынужден уйти в своеобразное подполье. О нем забыли, в лучшем случае сделали сказкой. А потом, в конце двадцатого века, раскопали всемирно известные ныне рукописи — памятники языческой культуры.
— То самое «Сказание об обровом побоище»?
— Да, и некоторые другие. Но тут вмешались грязные деньги. Восточные единоборства уже всем порядком надоели, а здесь нечто совершенно новое, необычное, и к тому же наше национальное. И закрутилась вереница шоу, где устраивали бои фальшивых воинов Собора, подготовленных якобы по методикам, разысканным в этих книгах. Но это невозможно, мы не можем драться из спортивного интереса. Когда воин Собора вступает в бой, поединок всегда кончается смертью.
— У вас не практикуются спарринги?
— Нет, и в сказании об этом сказано. Но шоу-боссам на это было наплевать. Все было поставлено на широкую ногу. Вот только вместо пяти тотемных животных им пришлось использовать специально тренированных собак. Это было эффектно: человек и зверь против человека и зверя. Бои стали приносить бешеные деньги, но они часто заканчивались смертью бойцов. Против школы начались шумные кампании, и тогда Старейшины решили, что Собор, истинный, тот, члены которого все время жили среди нас, передавая свое искусство из поколения в поколение, должен вернуть свое доброе имя. Несколько воинов стали участвовать в боях, и в течение одного сезона все прежние чемпионы оказались не у дел.
— Вы прикончили их?
— Нет, нас контролировали волхвы. Хотя это очень тяжело — остановиться в боевом трансе. Даже с помощью волхва.
— Черт возьми! Я вспомнил, откуда мне показалось знакомым ваше лицо. Вы один из тех… Иван кивнул:
— Вы правы. Когда мы заняли все высшие ступеньки, то смогли диктовать свои условия. Любой доморощенный чемпион слетал в первом же бою, а между собой мы не дрались. Так от Собора ушли грязные деньги: на схватках безвестных новичков со знаменитыми мастерами боя, какими мы стали, много не заработаешь, а мастера между собой драться не хотят. И мы смогли спокойно заняться настоящим возрождением Собора. За сотни лет тайны удалось сохранить только общую методику. Исследованием возможностей, накоплением данных заниматься было неимоверно сложно. Но за последние десять лет мы сумели расширить наши возможности больше, чем за предыдущие семьсот. Хотя еще только подбираемся к возможностям древних, описанным хотя бы в том же сказании.
Они проговорили весь вечер. В конце концов Дональд бросил в камин очередной сигарный окурок и задумчиво сказал:
— Потрясающе интересно, но, убей бог, я не могу понять, почему эти ребята так остервенело за вами охотятся?
Весь следующий день он, обрядившись, как и все, в холщовые рубаху и штаны и подвязав волосы полоской кожи, бродил по лесу вместе с группой «волков». А вечером, вновь устроившись в кресле у камина с неизменной сигарой, заново принялся потрошить Ивана вопросами:
— Мистер Воробьев, я понаблюдал сегодня за группой и хочу сказать, что у этих ребят нет никакого понятия о дрессировке.
- Предыдущая
- 84/92
- Следующая
