Последняя Битва - Злотников Роман Валерьевич - Страница 71

• Предыдущая
• 71/73
• Следующая

– Смотри же, червь, на ЧТО ты посмел поднять руку!

Боль на мгновение отпустила, и Грон обвис в своих оковах, совершенно обессиленный. Он, со своим опытом Северлага, мог вытерпеть многое, но эта боль… Он понял, что проиграл. У него просто не осталось сил. Кроме того что боль мучительна сама по себе, она страшна еще и тем, что опустошает человека, высасывает душу, и даже очень здоровый человек может за считанные дни превратиться в совершеннейшую развалину, если его будут методично, регулярно давить болью. Пусть даже раньше он слыл редким силачом, после считанных дней в руках умелого палача он будет валиться на пол от легкого удара. Противостоять боли можно, только имея привычку к ней. У Грона такая привычка была. И именно на нее он рассчитывал, когда решился проникнуть в Скалу в качестве пленника. Но, как оказалось, он не рассчитал силы.

– Я сказал – смотри!

Злобные пальцы Хранителя резко дернули Грона за подбородок, и глаза Измененного оказались направлены на Око. Око… пылало. Все то время, пока его приковывали к стене, пока он висел здесь в ожидании Хранителя, Грон разглядывал Око. Но кроме необычного свечения, делавшего этот исполинский шар похожим на гигантскую багровую жемчужину, ему больше ничего разглядеть не удалось. Зато сейчас… Око все было окутано пляшущими языками пламени. Вот только, в отличие от обычного пламени, от этого почти не было жара, да и сами языки не стремились вверх, повинуясь непреложным законам природы, а яростно плясали перпендикулярно поверхности самого Ока.

– Ты даже не подозреваешь, ЧТО я сделаю с тобой, ВРАГ. – Хранитель произнес последние слова размеренно, почти по слогам. – Ты даже не догадываешься…

Пальцы Хранителя уже отпустили подбородок, но Грон продолжал прямо держать голову, хотя еще пару мгновений назад мог поклясться, что у него нет сил даже на то, чтобы поднять веки.

Хранитель отвернулся от Грона и вновь подошел к Оку, погрузившись в охватившее его багровое пламя. Грон замер. Руки Хранителя вытянулись к Оку и принялись совершать странные пассы, чем-то похожие на движения матросов, вяжущих морские узлы, вот только вместо тонких концов в этом необычном камлании, похоже, были языки пламени, охватившего Око. И тут Грон изумленно моргнул. Впечатление было такое, будто Хранитель НЕ ВИДИТ этого пламени. Его пальцы касались пляшущих языков, но частенько сжимались на мгновение позже, чем нужно. Поэтому все его причудливые узлы какие-то некрасивые, незаконченные. Но даже и такие, они снова принесли боль. Грон застонал, выгнулся и вдруг… рванулся вперед и захватил зубами один из самых длинных языков окутывающего Око пламени. И боль исчезла…

Хранитель купался в блаженстве. Он чувствовал вдохновение. Еще никогда Око не было столь послушно. О, этот Ритуал должен стать настоящим шедевром. До самого последнего момента он не мог решить, что бы такое сотворить с Измененным, но сейчас был уверен: трансформацию, только трансформацию. Конечно, провести ее как надо, чтобы существо, в которое превратился Измененный, жило долго, – без помощи Творца невозможно, но это не важно. Измененный проживет достаточно, чтобы осознать себя уродливым чудовищем с недоразвитыми внутренними органами, корчащимся от страшной боли, порождаемой тем, что новые и старые клетки организма пожирают друг друга. Да уж, достойное завершение земного пути такого Врага! К тому же, когда остальные обитатели Скалы увидят то, что совершил Хранитель, это изрядно поднимет его авторитет…

Хранитель сделал последний пасс и, резко разведя руки в стороны отточенным жестом, завершающим Ритуал, отступил от Ока. Ритуал удался. Он чувствовал это. Хранитель с удовлетворенной улыбкой повернулся к скрюченной фитуре Измененного, прикованной к стене, и… оцепенел. Измененный стоял у стены освобожденный от оков и, вытянув руки вперед, творил свой Ритуал. Но это невозможно!!!

Грон затянул еще один узел и замер, прислушиваясь к дрожанию призрачных языков. Да-да, когда он ухватил зубами тот язык пламени, он внезапно услышал Око. Больше всего это напоминало звучание тысяч струн, натянутых внутри какой-то огромной трубы, по которой с чудовищной скоростью проносится ветер. И каждое его движение, да что там движение, каждое желание, сформировавшееся в мозгу Грона, изменяло тональность этого звука. И это рождало причудливую, но вполне различимую мелодию. Причем он ясно осознавал, что “играть” на таком гигантском и немыслимо изощренном инструменте невероятно сложно, но ему как-то удавалось это делать. Грон не мог понять, как ему это удается, он просто действовал по наитию, и у него получалось. Через две минуты (а может, через два часа – Грон совершенно потерял чувство времени) резко, скачком пришло понимание того, что он должен сделать, чтобы освободиться от оков. Грон на мгновение оторвался от созерцания пляшущих языков, окинул взглядом взмокшую спину напряженно, но неуклюже камлающего Хранителя и, чуть ли не смеясь, пальцами левой руки быстро сплел простенький, но от этого не менее красивый узел. Браслеты, охватывавшие его запястья и лодыжки, мгновенно нагрелись и размягчились до состояния пластилина, но ему это почти не повредило. Как только боль от раскаленного железа дошла до определенного предела, его руки и ноги внезапно перестали чувствовать ее. Поэтому он, слегка поднапрягшись, вырвал ноги из разорвавшихся браслетов, а затем, утвердившись на полу, освободил и руки. Что ж, это было больше того, на что он рассчитывал. Но почему Хранитель не видит этого пламени? Может, все дело в том, что Грон уже однажды соприкасался со структурой самого Творца? Творец тогда чуть не выжег ему мозг, и изменения, вызванные этим контактом, сейчас расширили его возможности до гораздо больших пределов, чем получалось у тех, кто не удостаивался подобной смертоносной чести. Хранитель продолжал напряженно трудиться.

Грон некоторое время смотрел на его грубые, неуклюжие узлы и смеялся про себя. Так вот что он ему приготовил? Превращение. Но бог ты мой, как неловко это исполнено! Подобный уродец изначально обречен на мучительную смерть. Впрочем, возможно, так было и задумано – боль, смерть и плюс к этому еще и душевные муки. Грон прислушался и хмыкнул, да нет, этот напыщенныи индюк просто не умеет это делать как следует. Грон протянул руку и, ухватив один из развевающихся языков, проходивших прямо через середину узла, который Хранитель завязал, не видя его, легонько дернул. Узел, завязанный Хранителем, мгновенно рассыпался, но тот даже не заметил этого и, отступив на шаг, раскинул руки и вздернул подбородок, явно гордясь получившимся результатом. Впрочем, вполне возможно, дело было в том, что, когда Грон развязал его неуклюжий узелок, Око на мгновение полыхнуло и Хранитель как-то сумел уловить этот всплеск энергии. Тем забавнее было наблюдать его физиономию, когда он повернулся и обнаружил, что Грон стоит у него за спиной…

Хранитель несколько мгновений таращился на Измененного, не веря своим глазам, потом зашипел и взмахнул руками. Этот ничтожный червяк посмел… но додумать он уже не успел. Измененный сделал какое-то движение пальцами, и Хранитель отлетел к дальней стене…

Грон равнодушно отвернулся от неподвижного тела и вновь обратил взгляд на Око. Оно… завораживало. Невидимое (для других, но не для Грона) пламя немного стихло, и по поверхности Ока лениво пробегали отдельные язычки. Грон вгляделся. Вот черт, он действительно откуда-то знал, что и как надо делать. Вот если зацепить те два языка, свернуть узлом, чем-то напоминающим шкотовый, а на длинный конец навязать три выбленочных, то все, кто находится в Скале, внезапно почувствуют головокружение и головную боль. А если связать вон те три да еще заставить Око вновь хорошенько раскочегариться и привязать на три образовавшихся конца еще десятка полтора выброшенных оком языков, то можно отключить Черное кольцо… И тут Грон поймал себя на том, что думает об этом как-то отстраненно, словно рассматривает эту задачу чисто гипотетически, вовсе не собираясь воплощать ее в жизнь. Он нахмурился. Да что это с ним? Но ему совершенно не хотелось ничего делать. Зачем? Ведь он нашел Око. И научился обращаться с ним. Кто теперь может ему противостоять? Никогда с момента создания Ока и Творца не было в Ооконе человека, который мог бы обращаться с Оком так, как может это делать он. Все, что умели прежние Хранители, – всего лишь жалкие потуги на то, что действительно может это удивительное… существо?.. механизм? Оно может создавать и усмирять вулканы, порождать и рассеивать тайфуны, осушать реки и вздымать горы. Оно может мгновенно испепелить тысячу людей или остановить эпидемию и спасти от неминуемой смерти десятки тысяч… Да, теперь у него в руках невиданная доселе власть. Грон еще несколько мгновений вглядывался в Око, затем потянулся к нему и начал связывать три языка…

• Предыдущая
• 71/73
• Следующая