Последняя Битва - Злотников Роман Валерьевич - Страница 48
- Предыдущая
- 48/73
- Следующая
Слуй удивленно вскинул брови:
– Значит, почта все-таки есть? Но откуда? – Он, резко развернувшись, оглядел горизонт. Тамор хмыкнул:
– Ищешь посыльную унирему? Ну-ну. А мог бы подумать, как она нас разыщет в этих зарослях. Я хорошо знаю, что в этих плавнях сам Великий змей вряд ли сможет что-нибудь отыскать, недаром привел сюда “Росомаху”. Так что я еще перед отходом приказал доставлять почту одному знакомому купцу в Фивнесе. – Заметив, что Слуй сердито нахмурился, он торопливо махнул рукой: – Не волнуйся, это – человек надежный, он уже давно выполняет для меня кое-какие деликатные поручения. Так что я ездил в Фивнес не только восстановить кое-какие старые связи, но и разузнать, не прислали ли нам что-нибудь из Элитии и Атлантора.
Слуй смерил Тамора долгим взглядом, медленно кивнул и, оторвавшись от косяка, молча толкнул плечом дверь каюты.
Завтрак, как обычно, был довольно обильным, но на этот раз не таким однообразным. Слуй указал подбородком на сочные листы салата-лемука и дымящийся шмат свинины и тихо спросил:
– Ты привез?
Тамор довольно кивнул и запихнул себе в рот здоровенный листок.
– Я решил, что ребятам надо слегка поразвлечься. А то от сухарей, солонины, сушеного лука и рыбы у них уже скоро заворот кишок случится. И можешь не волноваться: казне Корпуса это не стоило и медяка. Один мой старый друг стал вторым казначеем храма Имнекет – вот уж никогда бы не подумал, что найдется такой идиот, который рискнет доверить деньги Исмеренесу, – ну так вот: все это оплачено из казны храма.
Слуй поперхнулся:
– Постой, на чем ты прибыл на “Росомаху”? Этот… твой приятель нанял тебе лодку? Тамор скривился:
– Ну ты что, идиотом меня считаешь? На той лодке я доплыл только до селения рыбаков у дальнего мыса, а там меня уже подобрала наша шлюпка.
Слуй с трудом протолкнул в глотку полупережеванный кусок свинины и хрипло спросил:
– Когда ты добрался до рыбацкой деревушки? Тамор нахмурился:
– Где-то за час до рассвета, а что?
Слуй резко отодвинул от себя тарелку и, вскочив на ноги, подбежал к двери. Распахнув ее, он закричал во всю глотку:
– Капитан, боевая тревога! Корабль к бою и походу изготовить! Снятие с якоря по готовности…
Из-за спины раздался гневный голос Тамора:
– Ты что, настоя трубочника нажрался и совсем мозги потерял?!
Слуй резко повернулся и, сузив глаза, сердито проговорил:
– Тамор, я же не учу тебя командовать флотом во время боя, хотя мне тоже кажется, что я не хуже тебя понимаю, что и как надо делать. Вот и ты заткнись и доедай свою свинину…
Над их головами уже вовсю свистели боцманские дудки, и корабль наполнился топотом босых ног, лязгом надеваемых лат, хлопками разворачиваемых парусов и сотней других звуков, которые обычно сопровождают отправляющийся в путь корабль.
Тамор набычился:
– Но ты же не думаешь… Слуй не дал ему закончить:
– ДА! Ты сделал все так, что даже самый тупой из отобранных и обученных мною людей знал бы точку якорной стоянки “Росомахи” уже через два часа после рассвета. Так что если у твоего старинного друга был какой-нибудь злой умысел, то сейчас сюда идут боевые корабли Верховного жреца. А согласись, что это место, может, и неплохо как укрытие, но в случае атаки мгновенно превращается в не менее великолепную ловушку. – Заметив, как багровеет лицо Тамора, он вскинул руку и торопливо добавил: – Я не утверждаю, что все так и есть, но считаю, что лучше быть живым параноиком, чем беспечным мертвецом. Так что извини, сейчас мы сделаем так, как считаю нужным я! – С этими словами, не дав Тамору взорваться и выплеснуть на него свой гнев, Слуй распахнул дверь и вышел из каюты.
Хемтские корабли они встретили уже у самого устья. Их было пять – три небольших юрких судна с одним рядом весел и легким бронзовым тараном в виде бараньей головы, вознесенным над ватерлинией, чтобы не мешать ходу, и два существенно больше, скорее не военных, а грузовых, на обширных палубах которых тем не менее были установлены по две мощные катапульты. Тамор, которому Слуй уже успел разложить по полочкам, как можно по количеству и набору продуктов питания определить и численность экипажа, и приблизительное расстояние до укрытия, а также еще некоторые хитрости из арсенала тайных агентов, успел остыть и признал, что в словах Черного Капитана есть свой резон. И все же появление столь сильного отряда застало его врасплох. Уж здесь-то ему не надо было ничего объяснять, он прекрасно представлял себе, что сделали бы с “Росомахой” эти катапульты, останься они на прежнем месте. Он побагровел, смущенно покосился на Слуя и взревел:
– К бою! Натянуть тетиву!
И в то же мгновение послышался скрип ворогов, тонкий и короткий у арбалетов и более густой и долгий – у баллист. Бойцы тоже заметили корабли и уже были наготове, ожидая лишь команды.
– Палубная команда – мачту к Магр! Боцман, атакующий темп! Рулевой, таранная атака левой пары ониер! – Тамор скрипнул зубами. – Я покажу этим засранцам, как следить за Тамором. Ну, Исмеренес…
Дирема набрала таранную скорость буквально за четыре гребка, украсившись белыми бурунами, разбегавшимися от хищного зуба стального тарана, высунувшегося из воды. На хемтских кораблях послышался многоголосый вопль. По палубам заметались люди. Хемтцы никогда не были хорошими моряками, а уж вояки из них были и вовсе никудышные. Ну разве что против венетцев они чего-то стоили. Так что внезапное появление идущей на полном ходу боевой диремы Корпуса, над бортами которой тускло поблескивали шлемы уже изготовившихся к бою абордажников, повергло команды судов противника в панику. Слуй усмехнулся, представив себе, какой неприятной неожиданностью оказалась для нападавших изготовившаяся к бою “Росомаха”. Вряд ли разведчики хемтцев подобрались к “Росомахе” так близко, чтобы рассмотреть, что за судно стоит в той узкой протоке. Все камышовые протоки в радиусе мили контролировались выставленными им еще луну назад патрулями на лодках. Так что, скорее всего, хемтцы рассчитывали, что Тамор приплыл на каком-нибудь торговце или, максимум, на униреме. Впрочем, даже дирема в той узкой извилистой протоке, позволяющей двигаться только по гребку в минуту, ощупывая дно шестами, это совершенно не то, что та же самая дирема, вышедшая на боевой курс атакующим темпом.
– Артиллерия, накрытие переднего носителя катапульт, четыре залпа… товсь! Залп!
Гулко бумкнули тетивы баллист. В воздух взвились фарфоровые ядра, наполненные земляным маслом, и спустя мгновение послышался радостный рев старшего артиллерийского офицера:
– Есть накрытие!
Тамор удовлетворенно буркнул:
– Еще бы не было – такие коровы и всего сотня шагов… – и тут же скомандовал: – Беглый огонь, после четвертого залпа – перенос огня на вторую цель!
Впереди послышался гулкий, протяжный звук спущенных тетив и почти сразу вслед за ним протяжный вопль впередсмотрящего:
– Таран! Таран! Таран!
Все стоящие на палубе торопливо вцепились во что попало, и в следующее мгновение послышался гулкий удар, дирема резко дернулась, слегка завалилась на борт, а затем над палубой взмыл рев Тамора:
– Оба борта – табань!
Пара гребков – и “Росомаха” с легким покачиванием выровнялась на киле. Раздался выкрик впередсмотрящего:
– Таран чист!
И тут же вслед за ним палубу диремы вновь покрыл рев Тамора:
– Право на борт! Правый борт – табань, левый – греби!
И сразу же отрывистые выкрики старшего артиллерийского офицера:
– Залп! Натянуть тетиву!
Спустя полчаса оба корабля с катапультами превратились в пылающие факелы, одна из ониер уже затонула, вторая с совершенно разбитым левым бортом сумела выброситься на левый берег устья, а третья торопливо улепетывала к горизонту (впрочем, совершенно без шансов на успех). Тамор стянул с головы шлем и, утерев пот с красного лица, повернулся к Слую:
- Предыдущая
- 48/73
- Следующая
