Беглец - Макбейн Эд - Страница 43

• Предыдущая
• 43/48
• Следующая

Джонни отчаянно дернулся. Все напрасно. Подняв ногу, он с размаху ударил ею по голени Багза. Раз, другой, что-то хрустнуло, и Багз заревел от боли, как раненый медведь. Пальцы его неохотно разжались, словно стальные челюсти капкана, и рука Джонни вдруг оказалась свободной. Он ринулся к выходу, сам не понимая, как ему это удалось. Джонни слышал рев Багза у себя за спиной, громкий топот сразу нескольких бегущих ног и стоны того из бродяг, кому не повезло больше всех, поскольку именно ему на голову угодила горящая плитка. Джонни галопом мчался к лестнице, чувствуя, как дергает пульсирующая боль в раненой руке, а сзади грохотали шаги и слышался рев его преследователей, мчавшихся за ним по пятам. Через мгновение он почувствовал под ногами железные ступеньки лестницы и кинулся вниз что было сил. Ступеньки звенели под его торопливыми шагами — еще этаж, потом еще... а сзади все ближе раздаются злобные вопли и рев разъяренных бродяг, словно стая волков, преследующих его по пятам. Джонни напряг последние силы. Вот наконец и первый этаж! Он пулей промчался через заставленную пропыленной мебелью комнату и стремглав кинулся к окну. Крики за его спиной раздавались уже совсем рядом. Волосы зашевелились у него на затылке. Джонни рывком распахнул окно и дернул в сторону сломанный прут решетки.

— Черномазый кусок дерьма! Я у него сердце вырву! — услышал он сзади рев Багза, но Джонни был уже снаружи.

Промчавшись через двор, он птицей летел вперед, где маячил забор. Подпрыгнув, он вцепился в него обеими руками и повис, заскрипев зубами от дикой боли в руке, потом подтянулся. Краем глаза Джонни успел заметить на стене оставленный им кровавый след и догадался, что кровотечение возобновилось. От досады он скрипнул зубами — черт, вот не везет! На мгновение сердце его стиснул страх. Кое-как взяв себя в руки, Джонни перемахнул через забор и соскочил на тротуар. К этому времени Багз все еще пытался протиснуть свою огромную неповоротливую тушу сквозь щель между прутьями решетки.

Только сейчас Джонни почувствовал, что чуть не падает с ног от усталости. Раненую руку жгло как огнем. Боль была адская, а загнанное сердце стучало как молоток, будто намереваясь каждую минуту вырваться из груди. Джонни понимал, что надолго его не хватит. Если этот чертов ублюдок Багз вместе со своими дружками ринутся в погоню, ему конец. Надолго его не хватит, это точно.

Он уже сворачивал за угол, а тяжеловесный Багз еще не добежал до забора. Вдруг впереди он увидел что-то темное и, сообразив, что это такое, возблагодарил судьбу за нечаянное везение. Это был люк водостока, и Джонни понял, что спасен. Лишь бы он был открыт, взмолился он на бегу. Такие люки уже не раз спасали ему жизнь. А еще раньше, в детстве, когда они с мальчишками гоняли по улице мяч, он не раз проваливался в точно такой же люк, и Джонни с кошачьей ловкостью отважно спускался за ним, стараясь успеть до того, как мяч унесет в реку.

Слава Богу, ему повезло. Ужом проскользнув внутрь, Джонни поспешно опустил за собой тяжелую решетку, потянув ее за собой, и почувствовал, как она с чавканьем плотно легла на прежнее место — в густую, липкую грязь. Вцепившись в металлические скобы, он спиной прижался к стене, слыша, как где-то далеко внизу вода с грохотом бьется о камни, будто негодуя на то, что оказалась в ловушке. Затаив дыхание, Джонни прислушался. Вверху все было тихо. Ни голосов, ни торопливого топота шагов по тротуару, ни металлического лязганья решетки. Джонни сидел тихо, как мышь, боясь даже дышать. К тому же он сам себя загнал в ловушку. Выхода отсюда не было. Если его заметят, подумал он, ему конец!

Кто-то, топая ногами, пробежал мимо. Джонни похолодел от страха. Задребезжала решетка над ухом, и шаги стихли вдали. Джонни ждал. Снова кто-то тяжело протопал мимо. Судя по всему, бежало несколько человек. Наверное, остальные бродяги, которые помчались вслед за Багзом, подумал Джонни. Наконец снова воцарилась тишина.

Спасен! Ликование охватило его с такой силой, что Джонни чуть не завопил от радости. Эти тупицы даже не догадались, куда он исчез. Скорее всего, эти бараны сейчас с топотом рыщут по Третьей авеню, решив, что он побежал туда. Что ж, Бог в помощь, хмыкнул Джонни, от души надеясь, что в конце концов они все-таки сообразят, что им его не догнать.

Чтобы окончательно увериться в собственной безопасности, Джонни, хватаясь за скобы здоровой рукой, спустился чуть пониже. Удушающее зловоние от мусорных баков, затхлый запах воды — он будто попал в отхожее место гигантского мегаполиса, называемого Гарлемом. Все это ударило ему в ноздри с такой силой, что он едва не задохнулся. Джонни чуть было не ринулся вверх, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ему казалось, что он задыхается. Но тут, внизу, было темнее, и он заставил себя остаться. Если кому-нибудь придет в голову вернуться и поднять решетку, тут, внизу, у него будет куда больше шансов остаться незамеченным.

Стены вокруг него покрывала влага и какая-то мерзкая слизь, в воздухе, липком и плотном, как грязное одеяло бродяги, сразу укутавшем его с головой, стояла жуткая вонь. У Джонни перехватило дыхание. Голова кружилась все сильнее, и он уже не понимал, отчего это, то ли оттого, что не хватало воздуха, то ли от дикой боли в руке, усиливающейся с каждой минутой. А может, от потери крови, решил он, вдруг вспомнив кровавую отметину, оставленную им на заборе.

Прижавшись к скобам, он поднес раненую руку к лицу и увидел, что бинты набухли кровью. Темно-багровые пятна становились все больше, и Джонни в отчаянии покачал головой, стараясь вспомнить, куда сунул тот обломок палки, благодаря которому ему уже раз удалось остановить кровь. Господи, с тех пор, казалось, прошла уже целая вечность!

Впрочем, нет худа без добра, подумал он. По крайней мере, он жив и в относительной безопасности. А Багз со своими головорезами остался наверху. Наверху! От этой мысли он вдруг похолодел. Забыв об ужасающем зловонии, Джонни пополз вниз, цепляясь руками за скользкие от слизи скобы, и остановился, лишь когда услышал шум воды почти у самых своих ног.

Им овладела слабость — такая слабость, которой он не чувствовал за всю свою жизнь. Казалось, город всей своей исполинской тяжестью придавил его сверху, стараясь расплющить, как букашку. Джонни задрожал. Ему представилось, как люк, подавшись под этой тяжестью, вдруг рухнет ему на голову и он с отчаянным криком полетит вниз, прямо в темноту.

Продев левую руку в скобу, он повис на ней, словно Спаситель на кресте, бессильно свесив вниз правую руку, обмотанную промокшим от крови бинтом. Джонни чувствовал, как горячая кровь обжигает ему запястье и, стекая по пальцам, капает вниз, в бурлящую под ногами воду.

Кап, кап... Она капля за каплей стекала вниз, а Джонни, почти без сил прижавшись к стене, молил Бога о том, чтобы никому не пришло в голову приподнять люк и заглянуть сюда, иначе ему конец. Интересно, сколько ему еще придется ждать, прежде чем можно будет решиться выбраться наверх, мелькнуло у него в голове. Кап, кап, кап... Темно-багровые капли одна за другой падали вниз, растворяясь в бурой затхлой воде, и стремительный поток уносил их дальше, по сточной трубе туда, где текла небольшая подземная река.

Огромная крыса, укрывшаяся возле канализационной трубы, выронила из лапок кусок апельсиновой корки, которую только что грызла, и насторожилась. Блеснули коричневые бусинки глаз. Она смотрела туда, где вдалеке виднелась решетка водостока. Ноздри ее дрогнули — их коснулся запах свежей крови. Лязгнув зубами, крошечный хищник, не раздумывая, бросился в воду и поплыл туда, где ждала его добыча.

Как бы ей хотелось заглянуть в самое нутро Гарлема!

Она старалась забыть о неоновых вспышках, заливавших разноцветными сполохами ночное небо. Поднялась вверх по Бил, иначе говоря, Сто тридцать третьей улице, соединявшей Седьмую авеню и Ленокс, той самой улице, которую еще в двадцатых годах окрестили Трущобной, самой шумной достопримечательности этого города — недаром о ней всегда говорили, что это-то и есть сердце Гарлема, улице, полной кричащего, безвкусного веселья, словно специально созданной для толстосумов с пухлыми бумажниками и тех, кому вдруг наконец улыбнулось счастье. Правда, с тех пор прошло уже немало лет, и большинство злачных местечек уже исчезло: «Гнездышко», «Мехико», «У Джерри». Она заглянула в кабак Дики Уэллса, но Джонни там не было.

• Предыдущая
• 43/48
• Следующая