Миссия невыполнима - Злотников Роман Валерьевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/83
• Следующая

– Ну а в гарем не боялась? – В глазах Дженнифер светился неподдельный интерес. – Не знала ведь, как все будет. Неужели не страшно было?

– Да было, конечно, страшно. Пока летела, чуть не уписалась! – Летти захихикала. – Но надо же было хоть куда-нибудь двигать из того свинарника, где я жила. И, в общем, я не прогадала. Единственно, конечно, с сексом тут напряг – наш старикашка уже дряхловат, а жен у него много, как и полагается богатому и уважаемому человеку, так что пока до тебя очередь дойдет, уже бываешь готова сама себя за хвост кусать от нехватки интима.

– И тебя устраивает, что ты у мужа – одна из многих?

– Так ведь у нормальных мужиков в Соединенных Мирах так и есть. Жена, плюс любовница, плюс еще одна, помоложе, плюс секретарша, и так далее. Так поди его зацепи еще, нормального-то. А у ненормальных мне было бы намного хуже, чем здесь, – и денег нет, и сам мужик ни на что не годен, и любовника приличного не найдешь, потому что нет денег, чтобы выглядеть как следует…

– Понятно. То есть ты неплохо устроилась.

– Не жалуюсь.

– А как же личная свобода?..

– Какая еще свобода, детка? – изумилась Летти. – О чем ты? Ты вон в своих трущобах была свободна, когда за кусок хлеба отдавалась любому ублюдку? И не смотри на меня так – что, скажешь, от хорошей жизни полетела к черту на рога вертеть голой задницей с подиума? Я здесь гораздо свободнее, чем дома. Вся разница, что в магазин за шмотьем еду в сопровождении старухи и двух охранников. Зато я теперь богата, а в нашем мире деньги – это единственное мерило свободы! У кого больше денег, у того больше свободы. Моя дорогая, весь мир – это просто сложная система клеток, и вся разница между ними в том, что некоторые клетки бывают золотыми, а некоторые, наоборот, тюремными. А все остальные – где-то в промежутке между ними. Понимаешь?

– Я так понимаю, что золотая клетка от тюремной отличается только материалом, – отчеканила Дженнифер. – И часто бывает так, что золотая оказывается крепче тюремной. Золото – довольно прочный материал.

– Ладно тебе грузить-то, подруга, – Летиция скорчила недовольную гримаску.

– Сама начала. – Дженнифер хмыкнула. – Ну, ладно. Допустим, тебе тут действительно хорошо. Но надолго ли это? Ты в этом гареме много видела женщин старше тридцати?

– Ну, троих. Старшей жене вон вообще под шестьдесят!..

– Подожди, не мельтеши. Нашему хозяину сколько лет?

– Ну, под сто уже…

– Возникает закономерный вопрос: где все его предыдущие жены, кроме старшей? Или он вторую жену взял только в восемьдесят пять, а остальной обширный гарем составил за последние несколько лет?

– Ну, брось. Могло и так быть.

– Ты сама-то себе веришь? Тебе сколько лет, красавица?

– Ну, девятнадцать.

– Стало быть, лет десять у тебя еще есть. Плюс-минус. Если не начнешь увядать раньше времени, что при такой ленивой и бесцельной жизни вполне вероятно. Если позже старичок не захочет сделать тебе активную биопластику – а зачем, если новая девчонка стоит втрое дешевле, чем омолаживающие процедуры для прежней? А потом ты неизбежно отправишься туда же, куда и предыдущие жены старичка, вышедшие в тираж, – на улицу.

– Иди к черту! – психанула наконец Летти. – Да пусть хоть на улицу, хоть в пыточный подвал к Синей Бороде! Но эти десять лет будут моими! И я буду делать то, что захочу! Поняла? Буду вертеть своим старикашкой, как мне заблагорассудится! Дурочка, вот же она, свобода! А свобода жрать очистки и терпеть домогательства папаньки-алкоголика – это не свобода, а полное дерьмо! Поняла меня, шармута, ирвар яхбаль, лэтх ник л’яхбаль![6]

– Ладно-ладно, не расстраивайся так, – проворчала Дженнифер. – Все равно уже ничего не изменишь.

– Да я и не расстраиваюсь. – Летиция оттаяла так же стремительно, как и рассердилась. – Абсолютно не вижу причин. Нормально все будет, не волнуйся. Старичок у нас добрый, ласковый, тебе понравится. Слюнявый только немножко, но это уж придется как-нибудь перетерпеть. И мягкий там, где не надо. Но ты его единственно не тереби, он от этого еще хуже размягчается. Ласкай вокруг, прижимайся грудью и бедрами. Главное, не пропусти момент, когда он начнет оживать, и тогда уже можно осторожно брать его в руку. Запоминай, я плохого не посоветую, пригодится. Сегодня дедуля непременно захочет тебя попробовать, ты же новый цветочек в его цветнике.

– Я вроде не яблочный пирог, чтобы меня пробовать.

– Ты что, детка, так до сих пор и не въезжаешь? Ты теперь собственность господина. Ты теперь именно что яблочный пирог с аппетитной корочкой, который он будет пробовать, когда ему вздумается. Понимаешь? – Летти вдруг хихикнула. – У старичка, кстати, на той неделе день рождения, так он же тебя купил, наверное, себе в подарок! Мы все, его верные женушки, тоже готовим ему подарки…

– Что же вы можете ему подарить? – иронически прищурилась Дженнифер. – Да еще и за его же деньги?

– Рукоделия всякие, – пояснила Летти. – Зачем за его деньги? Милые безделушки, сделанные своими руками. Он похвалит нас и спрячет их в стол, а Казим потом тайком выкинет, чтобы освободить место для подарков на следующий год…

– Понятно. – Мисс О’Хара покачала головой. – А что, на свой день рождения хозяин организует крутую вечеринку?

– Наверняка. Только если ты рассчитываешь повеселиться, забудь. Веселиться будут мужчины. А мы с тобой вместе с другими женами будем сидеть закутанные по самые брови в черное за отдельным столом. А от общего зала этот стол будет отделять резная деревянная ширма. Другим мужчинам запрещено даже видеть наши лица, чтобы не вводить их во искушение.

– А как же Казим?

– А он не мужчина. – Посмотрев на озадаченную Дженнифер, Летти засмеялась: – И не женщина! Он евнух, понимаешь? Распорядитель гарема. Ему все хозяйство еще в молодости отстригли по самый корень. – Она двумя пальцами изобразила клацающие ножницы. – И теперь он не имеет возможности грешить с девушками. Практически ангел, разве что без крыльев.

– Наверное, старичок пригласит на вечеринку влиятельных людей?

– Конечно. На Аль-Сауди приглашают в гости не кого хочешь, а кто может быть полезен или, наоборот, кто может обидеться, не получив приглашения, – если он достаточно влиятелен, чтобы потом доставить тебе неприятности. Будут партнеры и солидные клиенты хозяина, непременно начальник окружной полиции, местный имам. Говорят, обещал быть сам эфенди Хаким, который прикрывает бизнес нашего дедка на более высоком уровне.

– Высоко залетел папашка, – оценила О’Хара.

– Да, молодчага.

– А он вообще кто по жизни?

– Кто ж его знает? Он нам не докладывает. Очень богатый и влиятельный человек – вот и все, что я знаю. Королевский визирь? Солидный промышленник? Штабной генерал? Религиозный шейх? Местный наркоторговец? Да какая тебе разница, детка, если с нами они все ведут себя одинаково? Расслабься, говорю тебе, расслабься и получай удовольствие, тем более что получить его здесь вполне реально.

– А вот если, допустим, на улице закричать? Или попытаться затеряться в толпе?

– Затеряться не получится. Старухи и охранники следят за тобой, как цепные собаки. А насчет позвать на помощь… Была у нас тут одна француженка, Эммануэль звали. Мне девчонки рассказали, что она попыталась на улице позвать на помощь полицейского. Тот обратился к одному из сопровождавших ее мужчин и, узнав, что это просто капризная наложница хозяина, молча козырнул и удалился. Эммануэль потом выпороли при всех кнутом на женской половине дома, для науки остальным, и больше ее никто не видел…

– Какой ужас!

– Да ну, все правильно. Если уж попала по полной программе, птичка, и тебе заранее объяснили правила игры, сиди и не чирикай. В смысле расслабься и получай удовольствие. Дергаться не в наших интересах.

Они болтали еще долго – пока не подали ужин. В основном, конечно, болтала Летиция, которую Дженнифер оставалось только изредка направлять в нужное русло наводящими вопросами. Мисс О’Хара жадно впитывала информацию, которой щедро делилась с ней соседка по гарему, и скрупулезно складировала в памяти особо любопытные моменты.

• Предыдущая
• 22/83
• Следующая