Звездный десант - Злотников Роман Валерьевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
– Какое у нас вообще положение на фронтах? – поинтересовался Песец.
– Все роскошно, – заверил его Витковский. – Бардзо добже. Положение такое, что хуже быть не может. Нас давят со всех сторон. Единственный для клана шанс удержаться на плаву – это дон Ральф. Глам вполне понимает, что для Вагнера этот союз – только повод сунуть ногу в дверь семейства Саггети, а потом попытаться максимально прибрать клан союзничка к рукам. Но другого выхода он пока не видит.
– Чудненько. – Родим перевел взгляд на Свету. – У тебя как дела на любовном фронте, подруга? Тяжело приходится?
– Да нормально все, – отмахнулась Рысь, и с ее сигареты на стол упал пепел. – Бывало и хуже. Немного задолбало изображать из себя девочку-припевочку, губки бантиком. Порой кажется, что танцую бесконечный стриптиз. Только в вашей компании и можно расслабиться, почувствовать себя настоящим мужиком… – Она криво усмехнулась. – Впрочем, иногда мне это даже нравиться начинает – все эти платьишки, помады, высокие каблуки с утра до вечера… Новые, понимаешь ли, ощущения…
– Опа! – Пестрецов во все глаза изумленно уставился на нее. – Кто ты, загадочная незнакомка, и что ты сделала с нашей Светкой?!
Рысь скорчила постную рожу, не обратив внимания, что Песец смотрит на нее слишком пристально. Лось иронически оскалился.
– Да, иногда нравится! – тряхнув рыжей челкой, дерзко повторила Света. – Хоть какое-то разнообразие в жизни. А то зимой и летом одним цветом: повседневный комбез, парадка и боевая броня…
– Ну и хорошо, – после паузы произнес Родим. Он не стал озвучивать, что совсем недавно она придерживалась противоположных взглядов – пыталась быть как можно незаметнее и поглубже зарыться в грунт. – Оттаиваешь, оттаиваешь, подруга. Если бы это тебя напрягало, была бы проблема. А так – молодец, сочетаешь приятное с полезным…
Рысь накрыла правой ладошкой макушку, а левую кинула к виску, дурашливо отдав честь тому, кого они с Витковским считали своим командиром. Если бы кто-то смог наблюдать их в этот момент, он бы безошибочно определил в них русских, поскольку только в российском императорском флоте по древней традиции к «пустой» голове руку не прикладывают. Во всех остальных флотах честь отдают вне зависимости от того, есть ли на голове головной убор.
– Вольно, боец, – усмехнулся Песец. – Ладно, вернемся к сути вопроса. Аудиозапись отправила?
– Конечно. Как договаривались.
– Думаю, Каперони был для этого наиболее подходящей фигурой. Он наверняка сразу же оповестил остальных, и теперь они потребуют созвать новый совет, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Если бы мы разослали запись всем, они насторожились бы, почуяв подвох. А так все получилось вполне натурально: в руководстве клана есть предатель, который недоволен существующим положением вещей и ищет себе нового покровителя.
– В общем, все идет по плану, – кивнул Лось. – Теперь остается единственная загвоздка – Вагнер.
– Ну, это как раз не самое сложное, – безмятежно отозвался Песец. – Разберемся. О нем позаботится одна решительная девушка по имени Агата…
– Дон Ральф опаздывает на двадцать минут, – скрипучим голосом проговорил Бенуцци, посмотрев на свои золотые часы. – Если это новая традиция совета благородных семейств, то в следующий раз я опоздаю на полчаса.
Пятеро глав мафиозных кланов были в сборе, готовые начать очередное заседание совета. Не хватало только Вагнера – всегда такого пунктуального и вежливого.
– Терпение, мой друг, – миролюбиво проговорил Каперони. – Дон Ральф известен как обязательный человек, уважительно относящийся к главам почтенных семейств. Я уверен, что у него имелась достаточно весомая причина для задержки, и он непременно поведает ее нам, как только появится.
Глам Саггети едва заметно усмехнулся. Занервничали, почтенные семейства, занервничали. Он вновь был без галстука и собирался придерживаться подобной формы одежды и впредь. Сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее, чем на предыдущем совете. Мистер Вагнер, мгновенно превратившийся из злейшего врага в лучшего друга, так и сказал: «Мы заставим их нервничать, Глам». Теперь Саггети ощущал за собой крепкий тыл. Дон Ральф и Глам в присутствии высокопоставленных доверенных лиц обоих кланов заключили договор о союзничестве, и теперь, если бы Вагнер решился немедленно нарушить его, он сразу потерял бы лицо. Поступить так вероломно не позволили бы ему свои – точнее, он, конечно, мог наплевать на мнение ближайших соратников, но тогда в обозримом будущем он рисковал остаться без клана. Моральное состояние истинных мафиози очень важно, непредсказуемых отморозков никто не любит. Поэтому Глам не усмотрел в предложении Вагнера в оскорбительном ключе ответить на ультиматум благородных семейств никакого коварного подвоха и охотно разослал главам кланов изображение кукиша. «Пусть они нервничают, – заявил Вагнер, – пусть они чувствуют, за кем нынче сила. Это их ошеломит. Никто не посмеет открыто встать против нас, они все слишком трусливы, завистливы и жадны, чтобы выступить действительно единым фронтом. Главное, без меня не вступай ни в какие дискуссии. А вот когда я приеду с получасовым опозданием, заставив их психовать еще сильнее, вот тогда мы и возьмем их в клещи. Когда противник нервничает, он начинает допускать одну ошибку за другой, особенно на ответственных переговорах. Поверь моему богатому опыту».
Берковиц, привычно сложив руки на набалдашнике трости, гипнотизировал Саггети ледяным змеиным взглядом. Глам перевел глаза на мистера Бенуцци, который то и дело поглядывал на часы и машинально промокал сухой лоб платком. Каперони недовольно хмурился. Лишь Мэннингу происходящее, казалось, доставляет искреннее удовольствие – поскольку оно не затрагивало напрямую его жизненных интересов.
– Надеюсь, мистер Вагнер не полагает, что подобное проявление неуважения – хороший козырь на важных переговорах? – снова не утерпел дон Джузеппе.
– Сейчас дон Ральф приедет, и вы сами у него спросите, – произнес Каперони с оттенком раздражения. – При чем тут мы? Думаю, у него имеется достаточно серьезная причина для задержки, и он принесет всем нам свои искренние… – Он внезапно оборвал речь на полуслове и прикоснулся пальцем к клипсе-приемнику, плотнее вжимая его в ухо, – видимо, получил какое-то сообщение.
Текли мгновения, и лицо дона Гвидо понемногу вытягивалось. Берковиц и Мэннинг вопросительно посмотрели на него.
– Что ж, господа, – произнес, наконец, Каперони, – боюсь, дона Ральфа мы сегодня не дождемся.
– Но в его отсутствие мы не сможем обсудить наши общие проблемы! – возмутился Бенуцци. – Это просто неслыханно! Вот уже много лет ни один из благородных донов не пропускал заседания совета. У мистера Вагнера должны быть для этого очень, очень серьезные причины, иначе его репутация сильно пострадает!
– Не думаю, что его репутация пострадает. У него более чем серьезная причина. – Дон Гвидо обвел присутствующих тяжелым взглядом. – Пожалуй, самая серьезная причина опоздать на совет благородных семейств из всех, что я знаю. Он только что убит снайперским выстрелом в своей машине.
Это была не вся информация. Ту, что, судя по приблизительным прикидкам мощности и других параметров выстрела, уже третий глава мафиозных кланов Тахомы был расстрелян из снайперского комплекса «Агата» русского производства, он решил пока придержать. Только паники среди почтенных коллег ему сейчас не хватало. Конечно, данный комплекс стоял на вооружении нескольких десятков населенных миров в самых разных точках галактики, поэтому едва ли имелись причины подозревать жуткие имперские спецслужбы, наконец-то вышедшие на след организаторов мятежа на Дальнем Приюте. Однако случайность, произошедшая один раз – это случайность, два раза – совпадение, а три – закономерность. Кто-то определенно открыл сезон охоты на благородных донов, и охотник почти наверняка сидел сейчас в этом зале.
Мгновенно наступила тишина. Все члены совета озадаченно смотрели на Каперони.
- Предыдущая
- 11/60
- Следующая
