СССР - Идиатуллин Шамиль - Страница 69

• Предыдущая
• 69/114
• Следующая

– А если проиграете все-таки? Снизу доверху?

– Ну, это вряд ли – все-таки это же не за торговую марку ристалище, а банальный налоговый спор. В крайнем случае, есть ведь жизнь и после апелляционной. Вариантов много. Я готов пробовать.

Про торговую марку Игорь не понял, но решил не переспрашивать – чего голову загружать. Парень был наивным и, страшнее, идеалистом, но пока «Союзу» такие и нужны, а дальше посмотрим. Говорил Дорофеев правильно и честно, поэтому заслуживал не докапываний, а поддержки. Вот ее и продемонстрируем, а партийно-административный фактор, выращивание которого становится стратегической задачей, пока изящно обойдем упоминанием.

– Согласен. Потом, у нас мощный интерес – нам надо прецедент для всей системы создавать, чтобы было понятно: победа за «Союзом» и союзниками, так исторически сложилось, союзнический долг силой не выбивается, поднявший меч на наш «Союз» – ну и так далее.

– О, слоган, – сказал Никитских.

Игорь вежливо кивнул и продолжил:

– Еще момент: вам не одному защиту выстраивать придется – у «Союза» классные юристы, помогут в любое время и в любом объеме.

– Наслышан. Корниенко?

– В смысле?

– Я с Корниенко как-то дело имел, – объяснил Дорофеев, вдруг разулыбавшись. – Произвел он на меня впечатление.

– Ой, а я и не знаю такого, – судорожно порывшись в памяти, признался Игорь.

– В московском офисе, наверное, – подсказал Дорофеев.

– А. А мы с московским офисом как-то не сильно дружим. То есть дружим, но общаемся постольку-поскольку.

Никитских и Дорофеев одинаково двинули бровями.

– Ну, от нас до столицы вон сколько дымить – поближе, чем вам, но все равно. И потом, у них свои тараканы, у нас свои. Да сами увидите – я думаю, повод найдется. А у меня если повод случится Корниенко найти, непременно привет от вас передам, Валентин Николаевич.

– Буду страшно признателен, – сказал Дорофеев и впервые широко улыбнулся. Вернее, лучезарно.

Никитских воскликнул:

– О! За классных специалистов! – и спешно набуровил по полста.

Игорь хотел что-то сказать, но Никитских гнал процедуру как опытный наездник, и фиг ему какая лошадка возразить успеет. Махнули, захрустели огурцами и черемшой, Никитских развернул агитацию за новую порцию шашлыка, Дорофеев, похоже, счел норму разговоров перевыполненной на полгода вперед и благожелательно помалкивал, Игорь вспоминал мелькнувшую мысль.

– А! Совсем забыл, Лексей Саныч. По партийной линии потом еще отдельно вопрос безопасности проговорим. Людей надо будет подобрать, я все объясню.

– Люди есть, хорошие, – увесисто начал Никитских, но Игорь замахал рукой:

– Потом-потом. Единственный момент сразу: из магазина уж никого не берите. Слабаки они. Тюти, ей-богу. Одним лишь бы подраться, другим лишь бы в рыло не схлопотать. Единственный там мальчонка, ушастый такой, – ну, у него еще вроде отношения с продавщицей, приятная такая брюнетка.

Никитских растерянно глянул на Дорофеева, тот, кивнув, сказал:

– Артем Воронцов, Лена Дубовикова.

Никитских тоже закивал, но Игорь пресек это начинание мягким жестом и подытожил:

– Пацан вроде социально ответственный и обучаемый. Остальные пусть магазин охраняют, если «союзника» освоят. Валентин Николаевич, большая просьба – проследите этот момент, ладно? Ох ты, забыл совсем.

Он выдернул новую салфетку из пачки, превратил ее в сальный фитилек, щелкнул в пакет с мусором и сказал, уставившись Дорофееву в глаза:

– Валентин Николаевич, торжественно и официально, действуя в рамках устава «Союза» и делегированных мне полномочий, предлагаю вам должность директора иркутского предприятия. С гарантированным правом на юридические эксперименты. Согласны?

Дорофеев отвел взгляд, поморщился на солнце и сказал:

– Дикий какой-то вопрос.

– А ответ?

– Ответ: ага.

– Ура! – сказал Никитских и набуровил всем еще по полста.

– А с «союзниками» как дела?

– Да все удивительно хорошо на самом деле, не ожидал, если честно.

– Почему же?

– Потому что для оборонки делалось, – не верил, что вояки разрешат на гражданку выпустить. Потому что маркетинг рискованный, – не думал, что вирус так глубоко бьет. Потому что сторонней и фоновой поддержки нет вообще никакой, только на себя рассчитываем, втюхивая о-очень революционный товар. И еще двадцать четыре «потому что». Да вы их лучше меня, поди, знаете, Мак Саныч.

– И знаю, и то же самое говорил, но дал себя убедить и дал людям сделать так, как предлагали. Не проиграл, а?

– Вроде нет. По первому заходу вообще без товарных остатков прошли, слава богу, хватило всем, в обрез, но пришлось в Энск и Хабаровск дополнительные партии срочно перебрасывать. А планировалось-то четверть реализовать. Теперь вот вторую стадию затягиваем, чтобы успеть нашлепать.

– Успеваем, производственных проблем нет?

– Тьфу-тьфу, все в рабочем порядке, даже странно. И совсеть вроде держится, хотя пятьдесят тысяч пользователей сразу после пяти тысяч – это был сюрпризик. Но ничего, ребята на крыле.

– Ой молодцы. А третий участок как?

– Тоже норма, и даже больше. Первую партию «кипчаков» обкатали, сейчас по богатым соседям повезем. Лично повезу. Автодилеры – ребята упертые, их сетями и новыми тырнетами не пробьешь. Все показывать надо. Но дарить больше не будем, хватит, надарились – у тех сломалось, эти вообще вон бандюкам сдают незаметно для себя.

– С бандюками-то что?

– Нормально все. Игорек съездил, перетер, вроде гарантировали нас от повторов.

– Кто гарантировал, бандюки, что ли?

– И они, и по ментовской. В Томске, Мансийске, на районе, – везде. Игорек со всеми поговорил, а где надо – и поделал.

– Да. Вот уж от кого не ожидал таких талантов... э-э... переговорщика.

– Мак Саныч, то ж Игорек. Он со всеми и всё умеет. Это я по-ихнему ни слова, ни в дугу и ни в «ду ю».

– Молот бы, так ты любого, понятно. Ты про третий не договорил: с кого вывоз начнешь-то?

– С кого побогаче: или со своих, или с Ярска.

– Свои – это ХМАО? Их оставь пока. Как-то Макаров, говорят, настроен недобро. Как бы наоборот все не вышло.

– Удивительное рядом, но оно запрещено. А что такое-то?

– Я, грит, болею, бюллетеню, нету сил – и сгинул. Знающие люди объясняют это партийным влиянием.

– В смысле партийным? То есть иркутские дела, что ли?

– Соображаешь. Именно они – то есть и то, что иск отбили, и то, что депутатскую группу создали, и то, что общественное движение учредили. Звон по всей Руси пошел.

– Мак Саныч, а что нам оставалось-то? Там такой накат был... Тупой, главное. Сглотнули бы, утерлись – все бы вообще поперли. А партия – это как бы ответка на то, что они со своей стороны партию подключили. Вы их пресс-релиз читали? «У большинства россиян вызывает недоумение муссирование темы Советов и Союза и роль, которую играет в этом назойливом реанимировании политического трупа организация, целиком и полностью финансируемая из государственного бюджета». Ну нарывались ведь. Что нам оставалось? А так – адекватный ответ и возможность для новых ответов и упреждений, не придересси. Готов признать, что рою гроб демократии, понесши праведное возмездие и все такое.

– Ладно, не буянь. Не думал, что в этой жизни еще раз с партией какой-нибудь свяжусь. Ну да это лирика. На самом деле все хорошо придумал, четко и вовремя. Молодец.

– Спасибо. Только на самом деле не я четко и вовремя придумал. Стало быть, не я молодец.

• Предыдущая
• 69/114
• Следующая