Виват Император! - Злотников Роман Валерьевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/77
• Следующая

Молодой человек пожал плечами:

— Даже если бы в обществе появилось достаточное количество людей, готовых принять и поддержать монархическую идею, то и в этом случае я не могу претендовать ни на что большее, как быть всего лишь одним из многих вариантов. К тому же не самым выгодным. Мне кажется, в этом случае наиболее разумным было бы пригласить на российский трон одного из принцев какого-нибудь европейского царствующего дома. Россия сразу стала бы восприниматься в Европе как страна гораздо более предсказуемая или даже полностью своя, а мы получили бы мощное пророссийское лобби в лице всех европейских монархических домов и изрядно облегчили бы себе доступ и к европейским инвестициям, и к европейским технологиям. Так что не вижу никакого смысла втягиваться во всю эту ерунду с доказательствами… А что касается вашего вопроса, то мои предки все-таки для чего-то копили эти деньги. И раз уж мне пришло в голову, что пора начинать их тратить, то почему бы нет?

Министр хмыкнул, но, как оказалось, молодой человек еще не договорил.

— Я понимаю ваше недоумение. Но я просто хочу интересно прожить свою жизнь. А что интересного в том, чтобы нажить еще, еще, а потом и еще? Это может быть интересным для нуворишей в первом поколении. А представители следующего уже задумаются — ЗАЧЕМ одному человеку столько денег? Американские миллиардеры иногда вынуждены брать кредиты для обучения своих детей. И это не анекдот. Просто их деньги — это не шуршащие бумажки, а станки, трубопроводы, розничные сети, закусочные, автостоянки и так далее. Они РАБОТАЮТ. Для них деньги — это, скорее, инструмент, позволяющий просто проявить себя в интересующей их области человеческой деятельности, как, скажем скрипка Страдивари для скрипача. А складывать в чулок или на тайные счета в офшорных зонах — это… неандертальство какое-то или патология. К тому же меня воспитали в сознании того, что я не столько владелец этих миллиардов, хотя де-юре дело обстоит именно так, а скорее их хранитель. Вот я и отдаю их настоящей владелице — России, стараясь, чтобы этот инструмент был использован с максимально возможной эффективностью, И, честно признаюсь, более увлекательного занятия я себе не представляю.

Он замолчал. В кабинете опять воцарилась тишина. Потом министр зашевелился, тряхнул коротко стриженной головой и заговорил:

— Н-да, очень интересно. Сказать по правде, мне никогда не приходило в голову рассматривать все это в… таком ракурсе. Но вернемся к вашим… предложениям. Честно признаюсь — они меня чрезвычайно заинтересовали, но… по-моему, вы говорили о двух. Какое же второе?

Гость улыбнулся:

— Второе более простое. Дело в том, что «Фонд Рюрика» взял, так сказать, под крыло несколько частных высших учебных заведений, которые, по тем или иным причинам, стали испытывать временные трудности. И сейчас мы собираемся образовать на их базе новый университет. В нем будет десять факультетов: юридический, финансово-экономический, промышленно-инженерный, радиоэлектронный, инженерно-строительный, медико-биологический, инженерно-математический, транспортный, природных ресурсов и… мне бы хотелось, чтобы был еще и военный. — Ярославичев сделал короткую паузу, но, прежде чем министр успел что-то возразить, добавил: — Я, конечно, понимаю, что не может быть и речи о том, чтобы создать полностью частное военно-учебное образование, но мне представляется вполне возможным вариант, когда мы берем на себя финансовое обеспечение деятельности военного факультета и принимаем участие в преподавании блока, так сказать, предметов общегражданского назначения и всевозможных факультативных, а государство в вашем лице комплектует сугубо военные дисциплины.

Министр усмехнулся:

— Ну, с этим гораздо проще. А какая предполагается численность военного факультета?

— Пять тысяч.

— Это значит по тысяче на курс? Солидно.

— Нет, пять тысяч на курсе.

Хозяин кабинета удивленно воззрился на собеседника:

— Но нам не нужно столько младших офицеров!

Гость улыбнулся:

— Вот здесь и кроется изюминка моего предложения. Я предлагаю вам создать факультет нового типа. Мы будем выпускать сержантов. Сержантов с университетским образованием. Просто их подготовка будет достаточной для того, чтобы при необходимости присвоить им незамедлительно офицерские звания и получить готовых младших офицеров.

Министр на несколько секунд замер, глядя на собеседника и ожидая, очевидно, увидеть на его лице какой-нибудь намек на ухмылку. Уж больно это все было похоже на насмешку.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. Я считаю, что подготовка сержантского состава — это то самое ключевое звено, взявшись за которое можно достаточно быстро поднять уровень боеспособности армии. Недаром Жуков говорил: «Армией командую я и сержант».

Министр пожевал губами:

— И вы думаете, что найдете пять тысяч человек, которые будут готовы отучиться четыре или пять лет, а затем пойти в армию простыми сержантами-контрактниками?

Гость усмехнулся:

— Но ведь это мои проблемы, не правда ли? Если это будет не так, то я просто впустую потрачу деньги, причем ни копейки из этих денег не будет взято из государственного кармана. Не беспокойтесь, — веско проговорил он после короткой паузы, — я УВЕРЕН, что непременно найду пять тысяч человек. Просто… это будет не совсем обычный университет. В него будут рваться, стремясь попасть на ЛЮБОЙ факультет. И одной из его традиций станет непременная служба его выпускников в армии. ВСЕХ его выпускников, с любого факультета. А как я этого добьюсь — не важно. Но добьюсь обязательно, уж можете мне поверить. До сих пор я выполнял все свои обещания…

Спустя сорок минут в далеком кабинете, оборудованном в утепленной будке, которая сиротливо стояла на специально выровненной бульдозерами площадке в сотне метров от края огромной котловины, раздался звонок. Человек в высоких болотных сапогах и ярко-оранжевом английском дождевике, который сидел за столом и что-то быстро писал, недовольно поморщился, со вздохом отложил ручку, снял трубку спутникового аппарата и сердито буркнул:

— Тавдачев слушает.

В трубке раздался знакомый голос:

— Как там у нас дела?

Лицо Тавдачева мгновенно преобразилось.

— Все отлично, Дмитрий Иванович. Вчера закончили осушение котлована, сейчас ведем выравнивание поверхности, а с понедельника начнем бетонировать… с верхнего контура, внизу земля еще сырая. Так что в графике даже немного опережаем.

В трубке немного помолчали, затем прозвучал новый вопрос:

— Как дела с материалами и оборудованием? Поставки идут по графику?

— Да-да, все нормально, правда, кое-что я пока держу на временных площадках хранения, рядом с аэропортом, но через месяц закончим дорогу и уже тогда все и доставим.

— Не торопитесь, Николай Михайлович, главное — качество. Если со сроками немного затянем — ничего, но там будет стоять такая аппаратура, что если не выдержать заданных геометрических и прочностных параметров, то потом придется все ломать и начинать по новой. — В трубке снова секунду молчали. — Ну… удачи.

Начальник строительства не успел ничего ответить, как послышались короткие гудки. А его собеседник наклонился вперед и воткнул трубку своего аппарата в зажим на передней панели коммуникационного центра, встроенного в массивную перегородку, которая разделяла салон удлиненной «волги-3111» на водительский и пассажирский отсеки. Второй пассажир машины, сидевший слева от Ярославичева, оторвался от стремительно проносившегося за затемненными окнами вечернего московского пейзажа и повернулся к Дмитрию.

— Значит, ты считаешь, что пора уже запускать программу отбора?

Ярославичев медленно кивнул:

— Да, завтра я получу визу Минэкологии, и это означает, что через месяц мы начинаем вплотную заниматься кампусом на Северо-Западе. И с ним я особых затруднений не вижу. Меня больше волновал график работы на «Гнезде», все-таки Оймякон это такая глушь… Но там пока все идет по графику. Так что через год мы уже сможем набрать первый курс.

• Предыдущая
• 27/77
• Следующая