Возвращение домой - Князев Милослав - Страница 22

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая

– Дело не в вещественном мусоре, – ответила темная. – Куда важнее, насколько больными окажутся деревья.

– Именно так, – подтвердила я. – Это дерево здоровое. Некоторые люди даже неосознанно чувствуют подобное и приходят отдохнуть именно сюда. И еще, они менее склонны мусорить, чем остальные. Вспомни, сколько всего разбросано вокруг остальных кострищ.

– Действительно, тут заметно меньше, – согласился муж. – Но я склонен думать, что у этого есть совсем другая, совершенно не мистическая причина.

– И какая же?

– Сюда просто труднее через кусты добираться. Особенно с вещами.

Вот так всегда. И что с ним поделаешь? Если нет абсолютно очевидного проявления магии, найдет тысячу объяснений, почему все то же самое могло произойти «естественным» образом. Но мы его все равно любим со всеми странностями и недостатками.

С тем, что окружающий здоровое дерево магический фон буду изучать именно я, никто не спорил. Ларинэ только помогала. Пускай она старше, сильнее и опытнее, но в теоретической магии разбирается хуже меня. А тут нужна именно такая, потому что на практике мало кто делал подобное.

Я перебирала идущие к дереву, а потом от него нити магической силы, сравнивая их. Именно по едва уловимым изменениям можно судить о магической составляющей всего мира. Темная меня дублировала, а Вадим эти несколько часов откровенно скучал, сидя в стороне. Что делала Анжа, вообще не знаю, не до нее было.

В конце концов остроухие шаманки закончили свои танцы с бубнами вокруг старого дуба. Танцуй они на самом деле, было бы на что посмотреть. Нет. Просто сидели, уставившись в ствол, и все. У нас в долине с Древом Жизни и то «беседовали» куда меньше. Три часа двадцать восемь минут (я засекал!), дома же непрерывный рекорд был всего два с половиной. Это я вовсе не в упрек, понятно, что нужным делом занимались, просто констатирую факт.

– Надеюсь, мы тут проторчали не зря? – спросила незаметно подошедшая Анжа.

Хвостатая тоже вовсе не упрекала и не предъявляла претензии. Сама была заинтересована в открытии дороги обратно домой. Просто у нее такая манера поведения.

– Не зря, – коротко ответила Лара.

– И чего интересного обнаружили? – поинтересовался я.

– Ничего, – все так же немногословно произнесла темная.

– Тогда…

– Ничего интересного, – пояснила светлая. – Как, впрочем, и вселяющего оптимизм. Но структуру силы этого мира поняли и теперь хотя бы представляем, с какой стороны искать.

– Уже хорошо. И когда отправимся? Сегодня еще больше половины дня осталось, время есть.

– Точно не сегодня, – ответила Лара.

– Через восемь дней, – добавила Эль.

– Почему? – не понял я.

– Магический фон неоднороден по своей природе, причем как в пространстве, так и во времени, – начала объяснять светлая. – И если с первым все понятно, в одном месте больше, в другом меньше, причем иногда в разы и на порядки, то со вторым несколько иначе. Конечно, разница не такая значительная, но распределения нет, а есть как бы волны.

– Раньше вам это никак не мешало пользоваться магией, – напомнил я. – И ничего такого ты мне не рассказывала.

– Потому что дома это несущественно. Там весь магический фон выше и разница от волн практически не имеет значения, да ее и не так просто заметить. Тут она, кстати, такая же по силе, но ее приходится учитывать, поскольку минимальный скачок увеличивает магию более чем вдвое.

Сначала я ни фига из этого объяснения не понял, но решил довериться профессионалкам. Хотя потом, немного подумав, перевел все сказанное на нормальный язык. Если по-простому, то Эль говорила о том, что колебания фона одинаковы по величине, но «там» на фоне сильного магического поля эти колебания практически незаметны. А здесь при малости силы такие же по величине колебания изменяют уровень магии в два раза… Как метровые волны в пруду, где глубина едва достигает этого самого метра, и такие же волны в центре океана. Но уточнять, прав я или нет, не стал.

– Ну и ладно, – ответил я. – Раз восемь свободных дней у нас есть, устроим себе культурный отдых. В цирк, например, сходим, в театр, музей, кино, библиотеку.

При слове «цирк» эльфийки поморщились. Им и дома смотреть на дрессированных зверей и ужимки клоунов удовольствия не доставляло. Ко всему остальному отнеслись вполне благосклонно. Эль особенно оживилась, когда услышала про библиотеку. А хвостатая предпочла остаться некультурной. Только напомнила мне про обещание добыть ей маршрут к нужному ресторану, чтобы можно было добраться, не спрашивая у прохожих.

Последнее оказалось совсем нетрудным делом. Просто завел ее в ближайшее интернет-кафе и нашел виртуальную карту Москвы. Дальше – дело техники. Без труда и особняк цыганского барона отыскал, который оказался в Калужской области, в городе Малоярославец. Продемонстрировал хвостатой и то и другое как на яндекс-картах, так и на снимках со спутника. Когда уходил, понял, что сегодня жизням и ушам наркоторговцам точно ничто не угрожает. Анжа зависла в Сети, и явно очень надолго.

Гр-рустно Саур-рону, гр-рустно… Кр-ра, кр-ра…

Вы спрашиваете, кто такой Саурон? Так это я, черный ворон. Вообще-то ворона, но, как самцу, называть себя вороном мне больше нравится. Спрашиваете, почему Саурон? Ну, не знаю, так меня прозвали птенцы этих двуногих без перьев, когда я в их большом гнезде гостил прошедшей зимой. У них и узнавайте. Как в гостях очутился? Да очень просто – попался осенью в ловушку к каким-то орнито… орнитолух… – ну, в общем, птицеловам, чтоб у них перья не росли. И не вырастут! Это проклятие на двуногих бескрылых надежно действует.

Много нас тогда попалось, почти вся стая. Только остальных выпустили, да еще белыми колечками наградили, а мне не повезло, хотя кольцо досталось желтое. «Окрас, – говорят, – редкий, давайте его лицею подарим в живой уголок». Я и сам знаю, что редкий – весь черный, с отливом, до последнего перышка. Третий год живу, а похожих на себя не встречал, с тех пор, когда совсем еще желторотым от семьи отбился. Полностью белых видеть приходилось, но стая к таким почему-то всегда плохо относилась, а черных, как я, нет. Вот те птицеловы меня в гости к своим птенцам и определили.

Просидел я в этом уголке всю зиму, а когда снег таять начал, на волю подался. Да не просто так, а с прибытком. Но об этом в другой раз – если спросите. Интересуетесь, почему мне грустно? Опять один остался. Почему один, когда вокруг полно наших? Так я и в центре стаи всегда один – разве эти серые ровня мне, истинно черному! Да и они на меня всегда настороженно поглядывают. Ну да коршун с ними… Спрашиваете, почему опять? Пару я свою потерял, едва обретенную. Вот только что. На этом месте. Кто она? Нет, не из серых, конечно, она – особенная. Других таких в этом мире нет, я чувствую.

Как познакомились? Ну, если честно, то мы пока не знакомы. Но это ничего не значит! Я еще повстречаю ее и преподнесу ей свое ожерелье. Какое ожерелье? Сейчас не важно – потом расскажу. Как ее встретил? О, это целая история!

Сегодня утром сидел я рядом с высокой стеной, кольцом ограждающей место, где есть красивые сверкающие горки, с которых так приятно кататься. Только опасно это: ястребы там водятся. И сами не катаются, и нам не дают. Вчера одному из нашей стаи полхвоста выдрали, а несколько дней назад – сам не видел, серые кричали – кого-то насмерть заклевали. Так вот, сидел я и раздумывал: рискнуть или ну его к коршуну. И вдруг будто кольнуло внутри, и волна жаркая по телу прокатилась, все перья встопорщила. Случилось что-то странное по другую сторону кольца. Сначала страшно стало, хотел даже подальше улететь, но посидел немного, перья улеглись, а то, странное, утихло сразу. А вместо него с того места тепло стало пробиваться, как солнце сквозь тучи. Захотелось поближе оказаться. Но я теперь осторожен, сразу не полетел, подождал, не вернется ли то, странное. Однако было тихо, а теплое пятно стало потихоньку смещаться в сторону.

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая