Возвращение домой - Князев Милослав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/67
• Следующая

Вернувшись домой, подсчитали, что удалось добыть Анже у пытавшихся обокрасть нас цыганок. Действительно немного. Наличными неполные четыре тысячи рублей.

– На мелкие карманные расходы пригодится, но не более того, – сделал я малоутешительный вывод.

Никто не спорил, спутницы уже успели понять примерную ценность местных денег.

Затем была извлечена небольшая горсть колечек-крестиков-цепочек из желтого металла. Все с пробами, но при этом только одно настоящее. Во всяком случае, обе эльфийки и хвостатая, не глядя ни на какие клейма, так заявили. Я им верил.

– Скорее всего, это сумели у кого-то украсть или выманить, что то же самое, – предположил я. – Остальные, наоборот, пока не успели никому продать под видом настоящего. Мол, отстали от поезда и срочно нужны деньги на билет. Продаю бабушкино кольцо, потому что больше ничего нет. Обычная история. Все точно знают, что цыганка обманет, и все равно попадаются. Мол, я-то в золоте разбираюсь, и меня точно не обманут.

– Лежало в отдельном кармане, – подтвердила Анжа.

Потом она выложила на стол пакетик с белым порошком.

– А это даже проверять не будем, – заявил я.

Не дожидаясь ответа, взял, отнес в туалет и спустил в унитаз вместе с упаковкой.

– Почему? – спросила Анжа, когда я вернулся.

– Потому что действует, как шоколад или конфеты на эльфиек, только вызывает сильнейшее привыкание, – начал объяснять я, что такое наркотики. – И тот, кто начинает это употреблять, долго не живет. Вообще не живет, а медленно умирает. Поэтому совершенно официально заявляю: запрет убивать и калечить на торгующих этой гадостью не распространяется. Без скидки на пол и возраст. Можно с особой жестокостью и пытками. Единственное условие – не попадаться.

Спорить с тем, что такие вещи необходимо уничтожать (как сам наркотик, так и всех, имеющих к нему любое отношение), никто не стал. Я же удивился, как мы не нарвались на группу поддержки. Хвостатая сразу заинтересовалась, что имеется в виду под этим термином.

– У любой организованной преступной группы такая должна быть, – стал рассказывать я. – А у цыганских воровок вообще как минимум две. Первая состоит из неприметных людей, которым дети сразу относят ворованное и берут у них нелегальный товар. Пакетик не просто так был всего один. Странно другое: почему настоящее кольцо к ним не перекочевало?

– Может, та воровка его себе прикарманила? – предположила Анжа. – У них это обычное дело.

– Возможно, – согласился я. – Даже скорее всего. Хотя у тех же цыган и считается самым страшным грехом воровство у своих, но не верю я в это. Красивая сказка, и не более того. Вор – всегда вор.

– А вторая группа поддержки? – напомнила Лара.

– Состоит из нескольких здоровых мужиков (по цыганским меркам, конечно). Их основной задачей является помешать воровкам передраться между собой. Хотя в случае с наркотой могут страховать и от непредсказуемых клиентов. Учитывая, что наркоманы физически сильными не бывают, для их усмирения и малорослого цыгана вполне хватит.

– Почему? – спросила Эль. – Я не о страховке, а о драках воровок.

– Вот такой парадокс, – ответил я. – Все прекрасно знают, что они выходят воровать и торговать наркотиками, но никому нет никакого дела, даже полиции. Имею в виду не ту часть, которая их крышует, а ту, которая действительно ловит воров и торговцев. Мало того, что они все многодетные матери-одиночки, живущие на пособия, так и доказать что-либо почти невозможно.

– А их драки между собой тут при чем?

– При том, что они не сразу бросаются драть волосы и выцарапывать глаза друг другу, а предварительно долго и противно орут. А этого окружающие терпеть не намерены и звонят в милицию. Вот и караулят цыгане своих женщин, чтобы не портили бизнес.

– Все это очень интересно, но, по-моему, мы немного отвлеклись, – заметила Эль.

– Действительно, давай сначала досмотрим всю добычу, – согласился я.

– А почти ничего не осталось, – ответила хвостатая, выкладывая на стол пачку документов.

Четыре паспорта и какие-то другие бумаги. Все, естественно, на женские имена, то есть мне совершенно неподходящие. Первый паспорт сразу же забраковал, поскольку к нему прилагалась справка об освобождении из колонии какого-то там режима. Подробно читать не стал, такого счастья нам точно не надо.

У остальных паспортов были два основных недостатка. Во-первых, лица на фотографиях даже отдаленно не напоминали ни одну из моих спутниц. Во-вторых, к каждому тоже прилагалось по справке о том, что счастливая обладательница документа является матерью-одиночкой. Второе можно просто выбросить, а с первым ничего не поделаешь.

Хотя, если вспомнить студенческие годы… Однажды сокурсница оставила на парте свой студенческий билет. Взял его с собой в расчете завтра отдать. Только она заболела и две недели не появлялась. Так и проносил документ все это время в кармане. В правом. А в левом свой собственный. В транспорте предъявлял проездной и ее студенческий. С фотографии смотрела яркая крашеная блондинка, перепутать невозможно. Ждал, когда же скажут, что это не мой. Шутка, по большому счету, не удалась, за все время только один раз заметили. Вытащил из другого кармана свой документ, предъявил, извинился. Но в том-то и дело, что это было в общественном транспорте, при наличии запасного варианта. При проверке паспортов такой номер, скорее всего, не пройдет.

– Даже если сильно не присматриваться, все равно невозможно не заметить подобную разницу, – подвел итог я.

– Ты сам запретил воровать у тех, кто более-менее похож на нас, – напомнила хвостатая.

– Это не упрек, а констатация факта, – успокоил ее я. – В любом случае паспорта нам бесполезны.

– Почему же? – не согласилась Анжа. – Могу гарантировать: если будут проверять у меня, то вообще приглядываться не станут.

– А я картинки могу перерисовать, – уверенно заявила Эль.

Представил себе писанную маслом миниатюру, вклеенную в паспорт. Но, поскольку жена настаивала, спорить не стал, а пообещал купить в ближайших канцтоварах кисточки и акварельные краски. Пускай развлекается.

Каково же было мое удивление, когда увидел результат ее трудов. Светлая ничего не стала вклеивать, а нарисовала поверх фотографии. Естественно, краски употребила минимум и добавила магии. Где заканчивается старое изображение, а где начинается новое, понять было невозможно.

– Молодец, ушастая, – похвалил я светлую. – Вот только фамилии совершенно не соответствуют лицам. Ну да ладно, каких только не бывает. Странно, но не более того.

– Могу и буквы перерисовать, – с готовностью откликнулась Эль.

– Лучше не надо.

– Почему? – не поняла эльфийка.

– Если пробьют через базу данных, сразу выяснится несоответствие. Компьютер не обманешь. Если ты не хакер, конечно.

– А кто такие хакеры? – заинтересовалась хвостатая.

– Архимаги технического мира, – почти не соврал я.

– Не подходит, – ответила она.

– Вот и я о том же. И вообще лучше оставить паспорта на крайний случай. Самый надежный способ пройти проверку – это ее избежать.

Ну вот, наконец-то можно и повеселиться. А то уже надоело сидеть без дела.

Поначалу я честно соблюдала все запреты князя Ва’Дима, прекрасно понимая, что на любом новом месте сначала необходимо освоиться, по крайней мере желательно, а уж в другом мире тем более. В конце концов, это его Вселенная, должен лучше знать реалии. Или, если быть до конца честной, почти все запреты, но по мелочам не считается.

Однако стадия изучения и освоения на новом месте позади, и теперь можно, наконец, повеселиться. И выход на местную воровскую гильдию обнаружился весьма кстати. В своем мире я тоже у всех подряд не воровала. Только у самых богатых и преступников. Разбойников, так тех вообще уничтожала. А уж торговцев такими зельями… Правда, их у нас вообще все уничтожают при первой возможности, и если какая колдунья начинает что-то такое варить, то долго не живет. А тут, оказывается, процветают. Ну что ж, тем проще для меня и хуже для тех, кому не посчастливится со мною встретиться.

• Предыдущая
• 16/67
• Следующая