Острова, не тронутые временем - Грин Лоуренс - Страница 6

• Предыдущая
• 6/74
• Следующая

Все предметы первой необходимости на островах — жилища, топливо, еда — предоставляются бесплатно. Не только сам подрядчик, но и вся его семья практически получают все, в чем нуждаются. Если дети учатся в школе-пансионате на материке, то правительство платит две трети суммы, причитающейся за их обучение и содержание. Керосин и свежее мясо более или менее регулярно доставляются с материка; в общем, все проблемы быта здесь разрешены или разрешаются. А ведь жители этих островов едят, как я заметил, помногу и с завидным аппетитом: от подрядчика до самого молодого рабочего. Мне рассказывали о человеке, который мог съесть за один присест пятьдесят пингвиньих яиц. По питательности одно такое яйцо равно двум с половиной куриным.

Подрядчики обязаны, правда, обеспечивать себя мебелью, поэтому некоторые из них изготовляют ее своими руками. Несмотря на длинный перечень служебных обязанностей, жизнь подрядчика на острове довольно проста, ибо сезон сбора гуано продолжается не более четырех месяцев в году. Ежегодно по окончании сезона несколько рабочих остаются на острове добровольно — красить дома, пристани и лодки. Большую часть года жена подрядчика имеет в своем доме даровых слуг. Таким образом, заработная плата от правительства, деньги за котиковые шкурки, а кроме того, бесплатная пища и жилье дают возможность этим семьям накапливать сотни фунтов стерлингов в год.

Гораздо хуже с медицинским обслуживанием. Даже рождение нового человека на островах — чрезвычайное происшествие. Я знал двух подрядчиков, которые вынуждены были сами принимать роды у своих жен. Один из них рассказывал:

— Была кроме моей жены еще одна женщина на острове, но она отказалась помочь — сказала, что не хочет нести ответственности, если что случится... Я ждал рыбачью лодку, которая должна была подойти в это время к острову, но и она не подошла. Что ж, пришлось браться за дело самому. Я так переволновался, что никому больше не пожелал бы очутиться на моем месте в такой момент. Хорошо, хоть жена сама была акушеркой до того, как вышла замуж. Она говорила мне, что надо делать...

Как правило, для удовлетворения медицинских нужд на островке достаточно домашней аптечки. Набор медикаментов в ней примерно такой, какой хранил в доброе старое время судовой стюард: антисептические средства, вазелин, слабительное (александрийский лист, касторка, ямайский инбирь, горькая соль), бальзам, камфарное масло, растирания, йод. Здесь вы найдете и устаревшие притирания — цинковую и ртутную мазь, бинты с корпией, и широко известную микстуру от кашля, и лекарство от желудочных заболеваний — все то, что помогало от недугов людям в прошлом столетии. Ну, а когда случалось что-нибудь серьезное и перечисленные лекарства помочь не могли, тут уж подрядчику оставалось надеяться только на себя.

Островитян заботила еще и нехватка пресной воды. Когда-то, в давние времена, запасы воды на острове Владения иссякли. Один островитянин вызвался отправиться на материк через бухту Элизабет, а потом через песчаную пустыню за помощью в немецкий поселок, находившийся в Ангра Пекене (ныне — город Людериц). Он умер в пути, немного не дойдя до цели: немцы нашли его тело на дюнах, кто-то опознал незнакомца, тогда и догадались о цели его визита... Так ценой человеческой жизни было спасено население острова.

Впоследствии на острове Владения были установлены солнечные конденсаторы — своеобразные стеклянные террасы, по которым морская вода маленькими струйками стекала вниз, оставляя на поверхности стекла большую часть своей соли. Конденсаторы давали около семидесяти галлонов относительно пресной воды в неделю. Но, как заметил один старый рабочий, к этой водичке еще надо привыкнуть!

В начале XX столетия на острове Владения один золотоискатель нашел четыре испанских дублона и крышку от денежного сундука. Он продал монеты немцу-нумизмату в Людерице и вернулся на остров с несколькими ящиками кукурузного виски. Собутыльники рассказали, что они во время его отсутствия перерыли все вокруг счастливого места, но не нашли больше ни одной монеты.

После того как немцы обнаружили алмазы — не на островах, а на материке[18], маленькие островки также стали объектами исследования. Я знал одного старателя, мистера Дэвида Уилсона, который был специально послан капским правительством на остров Владения, чтобы проверить гипотезу о существовании там алмазов. Уилсон провел на острове больше года. Он промыл три тысячи лотков мелкого гравия и песка на разных участках, что дало ему в результате 223 1/2 карата алмазов на сумму 511 фунтов 10 шиллингов.

— Я избрал довольно-таки странный способ времяпрепровождения: пробыть целый год на необитаемом острове! — резюмировал Уилсон. — Я промывал алмазоносный песок везде, где надо и где не надо, и никогда не забуду эту смесь гальки, наносного песка, котикового волоса, зубов, костей и глины, в которой искал алмазы. Добавьте сюда юго-восточный ветер силой в четыре-пять баллов, дующий двадцать дней в месяц, постоянный жалящий поток водяных брызг — и вы получите полное впечатление о жизни на островке. Даже после Калахари[19] и Кимберли[20] здесь было что вспомнить.

Уилсон вернулся в Кейптаун в феврале 1911 года, сдал алмазы и сделал подробный отчет властям. Как уже говорилось, найденные алмазы были оценены в 511 фунтов стерлингов, а расходы, затраченные на их добычу, составили 825 фунтов. Поэтому Уилсон нисколько не удивился, когда власти решили отказаться в дальнейшем от подобных рискованных предприятий, чтобы не нарушать покоя птиц и не лишаться ценных запасов гуано.

Самый маленький из прибрежных птичьих островов — Эйкбоу — расположен немного севернее Людерица. Тысячи олушей покрывают весь ромбовидный островок подобно мириадам белых мух, облепивших глазированный торт. Самая высокая точка острова достигает всего тридцати футов над уровнем моря, и если бы не скалистый массив между островом и океаном, именуемый Малым Эйкбоу, то с острова все уже было бы давно смыто при первом же хорошем шторме. Длина Эйкбоу — три десятых мили, а ширина — одна десятая. Птицы заселили его в большей степени, чем любой другой остров на всех морях и океанах. Я не помышлял никогда раньше увидеть такого изобилия птиц, какое нашел здесь, на Эйкбоу. Это новое, неведомое до сих пор чудо света. Натуралисты нашли способ считать птиц и утверждают, что в наиболее благоприятные сезоны на Эйкбоу ночевало до миллиона олушей.

Мое появление на Эйкбоу не совпало с таким благоприятным сезоном, но мне удалось все же наблюдать сотни тысяч олушей, собравшихся на этом крохотном островке в полумиле от берега. Из-за обилия птиц он напоминал большой кусок мела. Сплошная мешанина машущих крыльев, резкие и неприятные крики, сливающиеся в неумолчный гам... Птицы, ветер, прибой, непрерывные звуки: «Пара! Пара! Пара!», издаваемые голодными олушами, едкий аммиачный запах, исходящий от гуано... Таким Эйкбоу останется в моей памяти.

Все строения острова сосредоточены на северном его конце и по площади занимают территорию нашего обычного маленького дачного участка. Дома отгорожены от птиц высокой стеной. Люди на Эйкбоу живут под непрекращающимся дождем птичьих перьев, и если бы не стена, то давно уже задохнулись бы от них.

Бенджамен Моррель, капитан американского парусника, побывал на Эйкбоу в поисках морского котика. Человек с воображением, он даже в мыслях не смог себе представить истинных размеров богатства, лежащего прямо на поверхности земли, под птицами. Капитан вел дневник. Его запись об острове, датированная 6 октября 1828 года, гласит: «Это отличное место для охоты за самым большим океанским левиафаном[21], за настоящим усатым китом[22]. Их много подходит здесь близко к берегу примерно в середине июня. А два месяца, октябрь и ноябрь, остров буквально покрыт пингвинами и олушами. Сюда приплывает также большое количество котиков. Мы взяли тысячу шкурок всего за несколько дней. Поверхность острова покрывает слой птичьего навоза толщиной до двадцати пяти футов».

• Предыдущая
• 6/74
• Следующая