Острова, не тронутые временем - Грин Лоуренс - Страница 35

• Предыдущая
• 35/74
• Следующая

В конце XVIII века в поисках неизвестной «Южной земли» на остров Вознесения привел свой «Резолюшн» капитан Кук[111]. Суровый ландшафт и на него произвел мрачное впечатление.

— Безжизненность этого места превосходит все ужасы острова Пасхи и Огненной Земли, хотя здесь нет снега, — замечает Кук.

— Это всего лишь беспорядочное нагромождение камней.

Люди Кука нашли на восточном побережье острова остатки судна, на котором произошел пожар, заставивший команду искать спасения на берегу. «Отчаянная ситуация, в которую попала группа людей на этом бесплодном острове, вынужденных ждать, пока их не подберет какой-нибудь проходящий корабль, вызвала чувство жалости даже у моряков», — писал Кук. Однако у Кука не хватало топлива, и он взял с собой уцелевшие деревянные части судна для растопки. На острове поймали также двадцать четыре черепахи, которыми в течение трех недель кормили команду.

Остров Вознесения стал британской колонией в 1815 году и местом ссылки преступников. Наполеон был пленником острова Святой Елены, и те острова, которые могли бы быть использованы его союзниками как опорные базы для побега, занимали английские гарнизоны. Так, в 1815 году на этот остров черепах явились закон и порядок в виде двух английских военных кораблей — «Перуанца» и «Зенобия». Они оставили на берегу двенадцатимиллиметровую карронаду[112] и экипаж корвета во главе с молодым лейтенантом Капиджем. А через год остров уже был внесен в официальные реестры как «Ассеншен — остров ее королевского величества». Сам поселок, где стоял гарнизон, стал называться «Гарнизон», и это имя навечно прилепилось к нему, хотя позднее он и получил вполне благозвучное название «Джорджтаун».

В Гарнизоне имелись каменная постройка для офицеров, палатки для солдат и матросов и лачуги круменов[113], переселенных из Западной Африки. Дождевую воду собирали в деревянные или железные бочки. Трудности жизни на острове были, видимо, известны Адмиралтейству — недаром начальнику гарнизона полагалась специальная надбавка к жалованью (четыре шиллинга в день). После смерти Наполеона Адмиралтейство решило покинуть Тристан, а остров Вознесения стал местом отдыха экипажей кораблей, ловивших работорговцев вдоль побережья Западной Африки, где свирепствовала в то время малярия.

— Раны быстро заживают, переломы срастаются, воспаления проходят, люди не жалуются на здоровье, — пишет об этом времени один морской офицер.

В 1829 году по поручению Королевского инженерного общества остров Вознесения посетил капитан Брэндрет, благодаря которому жизнь здесь стала вполне сносной. Он спланировал систему оборонительных сооружений и схему водоснабжения. Вода на острове всегда была роскошью — еще с тех времен, когда Дампир чуть не умер от жажды. Ее никогда не бывает в избытке: ведь проходит несколько лет, прежде чем на Ассеншене прольется сильный дождь. Тогда здесь, как в сахарских «вади», появляются бурные потоки, но уже через день жадная лава впитывает в себя всю воду до капли. Вначале Гарнизон получал воду в бочках со Святой Елены и других соседних островов, потому что дождевых осадков в ручье Дампира не хватало. Брэндрет соорудил бассейн на небольшой скале и проложил трубы от нее до Гарнизона.

Но для пополнения корабельных запасов и этой воды было недостаточно. Одно время использовали солнечные конденсаторы. Более современный агрегат, пришедший им на смену, дает несколько тысяч галлонов свежей воды в день. Однако каждый, кто затевает стирку, должен пользоваться водой из своего дневного рациона.

Брэндрет прорубил также толщу лавы и соорудил колодец, который одно время давал до тысячи галлонов пресной воды в день. Потом колодец высох, его забыли. Попытки снова восстановить колодец оказались неудачными. Некоторые полагают, что на острове есть подземная река. Действительно, из глубины иногда доносится журчание воды, но если она и существует, то еще никогда не выходила на поверхность.

Мне посчастливилось в одном старом отчете найти описание острова Вознесения, принадлежащее самому Брэндрету: «Редко кто жалуется здесь на жизнь, — пишет Брэндрет. — Это объясняется чудесным климатом, постоянством состава жителей и отменным здоровьем, а также здравым смыслом, тактичностью, справедливостью и уравновешенным характером коменданта».

Некоторые из моряков занимались сельским хозяйством и привозили на остров своих жен. В пещере рядом с ручьем Дампира Брэндрет увидел однажды низкорослую краснощекую женщину, уроженку Девоншира. Ее муж вырубил в толще лавы гостиную и спальню, стены были оштукатурены, побелены, пол покрыт парусами.

Однако молодой поселок всегда находился под дамокловым мечом желтой лихорадки. Тогда эту страшную болезнь еще не умели лечить, и она уносила с собой много жизней. Поэтому теперь Ассеншен — остров кладбищ. Многочисленные могилы остались памятником тех трагических лет, когда на рейд приходили старые канонерки с командой, зараженной желтой лихорадкой, на борту которых десятками лежали покрытые брезентом трупы. Один из таких кораблей, «Бенн», в 1823 году занес болезнь на остров. Умерла третья часть всех жителей, а из экипажа корабля выжило только шестнадцать человек.

Этот урок не был забыт. Когда в середине XIX века к острову приблизилась «Бонетта» с больными малярией на борту, ни одному из членов экипажа не разрешили сойти на берег. «Бонетта» бросила якорь против причала, известного под названием «Бухта Утешения», и только в этом уединенном месте смогли высадиться моряки. Здесь они и умерли, один за другим, копая могилы для погибших товарищей, а потом и для себя, пока еще оставались силы. Каждый день люди из Гарнизона оставляли поблизости пищу и воду, но они не смогли спасти обреченный экипаж. Последним умер корабельный хирург. Он ухаживал за своими больными до конца и был найден мертвым в неглубокой яме, которую выкопал для себя последним. Потом это место было переименовано, и на современных картах оно значится как «Бухта Безутешная».

Коменданты острова в те годы, когда он представлялся таким же одиноким, как судно посреди океана, были его «капитанами» и имели на нем почти неограниченную власть. В настоящее время начальник кабельной службы одновременно является мэром, но телефон, связывающий остров со Святой Еленой и с остальным миром, в какой-то мере ограничивает его полномочия. А в прошлом веке комендант был не только капитаном «каменного фрегата», но еще и губернатором, и единственным законодателем, и главным палачом, и суперинтендантом порта, и следователем, и общественным прокурором, и тюремщиком, и официальным президентом всех местных обществ, а также директором столовой, библиотеки и спортивного клуба. Как правило, он был капитаном торгового флота, но этот пост занимали также и офицеры королевских военно-морских сил.

Однажды местный врач вручил диктатору острова документ, в котором сообщалось о рождении ребенка. Суровый законник написал «утверждаю» и поставил свои инициалы. В течение долгого времени дети, рожденные «на борту» Ассеншена, считались как бы появившимися на свет на море и регистрировались в корабельных приходских книгах.

Жены морских офицеров не всегда живут в ладу между собой. Не все они соглашаются с общественной ролью, которая выпадает им соответственно рангу мужа. Оспаривалось даже место на передних скамьях в церкви, пока один умный капитан не вынес решения: «Пусть здесь сядут старшие по возрасту».

У меня есть вырезка из «Адмиралтейской газеты», в которой рассказывается, как в конце XIX века десять офицерских жен образовали свои кланы и не разговаривали с соперницами по нескольку месяцев. Когда появлялась особая необходимость, они писали друг другу письма. Куда более покладистыми оказались супруги боцманов и старшин; дома, в которых они жили, до сих пор называются «Улицей Согласия».

Одному коменданту предложили наказать мужей за грехи своих жен. Он сделал необходимый опрос и решил оставить эту мысль: как выяснилось, некоторым женам доставило бы удовольствие сделать неприятность своим мужьям.

• Предыдущая
• 35/74
• Следующая