Крепость души моей - Олди Генри Лайон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая

…Из канцелярии Президента. Вежливо, с легким, очень легким оттенком озабоченности. Как, мол, у тебя, мил человек, с обеспечением безопасности? Ведь если что…

Переводчик, встроенный в мозжечок, тоскливо бубнил:

«Уроем, сука! Уроем!..»

Доложил, что есть. Порядок восстановлен, в городе тихо. Правду сказал? Правду! Попрощались, пожелали успехов. «Если что, в асфальт закатаем», – шепнул мозжечок.

Большой Начальник глядел в окно. Незримые персты, скользнув по стеклу, вывели багряной киноварью: «Мене, мене, текел, фарес!»

Уроют…

Не испугался. То ли подействовала выпитая час назад валерьянка, то ли просто надоело бояться.

В городе шел дождь – с раннего вечера, как только погасли последние отблески заката. Зарядил – не остановишь.

Огненный дождь.

– Зато я великана видела, – улыбнулась брюнетка. – Который в парке. Его Кинг Конгом дразнили. Очень вежливый джентльмен, можно сказать, обаяшка.

Сергей понимающе кивнул:

– А я – только рисунок в новостях. Он там на питекантропа из учебника похож.

– Ну что вы! Он…

Не договорила – прижала ладони к ушам.

– Не умрем! Проживем! Не ум-рем! Про-жи-вем!..

Буйная толпа в майках с эмблемой любимой футбольной команды, потрясая трещотками, вынырнула из соседнего переулка. Волосы дыбом, на раскрасневшихся лицах восторг, словно после победы с «сухим» счетом.

– Не робей! Болт забей! Не возьмешь! Сам помрешь!..

Пришлось потесниться, дабы не стоять на пути воплощенного оптимизма. Взяв брюнетку за руку, Сергей отошел к стене. Хмыкнул:

– В самом деле, чего горевать?

– Не сломить! Нам здесь жить! – бодро откликнулись фанаты. – Нам! Здесь! Жить!

Брюнетка, проводив глазами маечников, шмыгнула симпатичным носиком.

– А я и не боялась. В окно выглянула – решила, что ракетный обстрел. Я из Хайфы, у нас такое случается. Стала вспоминать, где здесь ближайшее бомбоубежище. Потом уже поняла…

Она улыбнулась, глядя вверх, в черный зенит, рассеченный золотыми молниями. Молнии били без передышки – немые, грозные, ужасающе яркие. Не достигая земли, они рассыпались тысячами бесформенных капелек. Временами огонь побеждал черноту, и тогда над ночным городом вставал ослепительный Золотой День.

Придя в себя после первого испуга, люди высыпали на улицы. Толпы валили в центр, к древним соборам и конструктивистским небоскребам. Открылись киоски. Наряды служивых занялись привычным делом, направляя и регулируя. На площади с желтым зданием из репродукторов неслись веселые звуки вальса.

Кое-кто танцевал.

Возле площади они и столкнулись: брюнетка и рыжий. Сергей покупал в киоске бутылку «Фанты», девушка – пакет с орешками. Оба посмотрели на небо, друг на друга…

– Увидеть прошлое, конечно, интересно, – задумчиво протянула владелица симпатичного носика. – 1919-й, говорите? А вот то чудо, которое над нами…

Улыбка стерлась с лица:

– Это куда древнее. Вероятно, так погиб Содом. События последних дней невероятны. И самое странное – мы еще живы. Хорошая тема для разговора, правда?

Сергей открыл было рот, но брюнетка его опередила:

– У меня здесь комната поблизости. Если у вас нет национальных предрассудков, можем пообщаться. Возьму недорого – ради такой ночи. Все ваши фантазии станут явью, как золотой огонь над нами.

Рот рыжий все-таки открыл. На большее его не хватило.

Выждав, брюнетка рассмеялась:

– Ну и лицо у вас! Неужели неинтересно? А стоить это вам будет…

Протянула руку, сомкнула пальцы на чужом запястье:

– Стадо телиц, которое Микки обещал вам за работу. Фермы у вас нет, а на кормах в городе разориться можно. Если ночь со страстной еврейкой не стоит стада, может, я сумею предложить что-нибудь в придачу? Например, вашу жизнь, Сергей?

Словно в ответ, грянули медные трубы. Фальшиво, вразнобой, зато громко. Объявившись из-за угла, маленький оркестрик врезал бессмертную «Славянку». Небо откликнулось золотым ливнем.

– Вас тоже завербовали? – спросил Сергей. – Или у них это называется иначе?

Девушка пожала плечами:

– Взять душу в залог? Велика ли разница? Завербовали меня еще в парке: быстро, жестоко, эффектно. Вас мне показали тридцать минут назад – и велели действовать. Кстати, меня зовут Далида. По документам – Далия, но так мне больше нравится.

Рукопожатие было твердым и сильным.

– Зайдем ко мне, Сергей. Здесь слишком шумно, а поговорить следует. Обещаю больше не шутить на скользкие темы. Тем паче я хоть и бисексуалка, но в последнее время склоняюсь к розовому. Да не смущайтесь вы! Здесь все так закомплексованы?

Спорить Сергей не решился.

– Я вам очень надоел, шеф?

В бесстрастном голосе Пятого из Седьмой Череды прорезалось истинное чувство – странный коктейль из растерянности, наглости и плохо скрытого торжества. Если бы не симметричное лицо-маска, можно было бы подумать, что говорит человек.

– Откровенно говоря, не вовремя. Но специфика нашей службы…

Человеческому гласу ответствовал звериный. Тихий, басовитый рык. Крылатый Леопард, с трудом умещаясь за столом, сверкнул красными очами. Хвост с глухим стуком ударил в наборной паркет. Микки понял. Отступил на шаг, положил на ближайший стул папку:

– Хорошо, шеф. Постараюсь кратко и своими словами. В целом, дело раскрыто. Остальное – обычная техника. Вся Череда работает, результат будет самое позднее завтра к вечеру…

Удар хвоста, белый оскал клыков.

Зеркальный виновато развел руками:

– В городе полтора миллиона жителей, шеф. Вы сами не захотели привлекать чистильщиков со стороны… Так я начну?

Леопард рыкнул громче. Пятого из Седьмой Череды это не смутило. Кожаная папка вновь оказалась в руках, бесцветные губы дрогнули в усмешке:

– Вы не любите предисловия, шеф, но все-таки начну издалека. Лет двадцать назад американский пенсионер, коллекционировавший военный хлам, нашел в очередном каталоге министерства обороны кое-что любопытное. Подчеркну: это был каталог списанного за негодностью старья. Пенсионер оплатил покупку и доставку, а потом вызвал ФБР. У него в сарае лежала атомная бомба, шеф. Вся, за исключением урановой начинки. Не так давно вы, шеф, намекнули на ядерную реакцию. Вот и вспомнилось…

Он ждал, но Леопард не шевелился. Огромная морда покоилась на скрещенных когтистых лапах.

– Мы искали Ковчег – либо аналог Ковчега, сотворенного волей Отца. Ничего подобного в городе не оказалось. Тогда мы подумали о копиях. Теоретически одна из них могла попасть в город. Честно говоря, именно такой была моя основная версия – неизвестное и неучтенное подобие…

Удар!

Острые когти врезались в гладкую поверхность стола.

Микки кивнул, соглашаясь:

– Да, настоящий Ковчег скорее всего пропал еще до уничтожения Храма. На самом верху это скрывают. Нам придется серьезно подумать над формулировками при составлении доклада. Вероятнее всего, он в Аксуме. Я проверил – охрана в соборе Святейшей Девы Марии Сиона надежная. Святотатцев и чужаков не пускают на порог. Но четверть века назад в Эфиопии шла гражданская война. Если военный советник мог пополнить свою коллекцию фотографиями Ковчега – это мог бы повторить кто-то другой.

Леопард приподнял голову, блеснул красным огнем глаз.

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая