Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина - Страница 60

• Предыдущая
• 60/347
• Следующая

- Военный кодекс не так давно был пересмотрен. Протекторы согласились, что рабство противоречит принципам благородной войны, - Кайя запускает пятерню в волосы, нащупывая старые раны, точно проверяя, остались ли они на месте. - Продажа по суду…

Он вовремя вспоминает, что я не знаю, что такое продажа по суду, и уточняет:

- Преступники. Воры. Мошенники. Грабители. Иногда - убийцы. У нас нет тюрем. В первый раз человек продается на год или два с четко оговоренными условиями владения. Если же совершает преступление повторно, то рабство для него необратимо. Это дешевые рабы. Многие опасаются с ними связываться, но спрос есть. А вот фермы - это само по себе дорогое удовольствие.

- Фермы, - уточняю я, еще не зная, хочется ли мне знать про эти фермы. - Как для скота?

- Именно. Держат женщин. Нескольких произ… мужчин, - он очень вовремя поправляется. - И детей. От рождения до первой нормальной цены проходит лет десять-двенадцать. Это долго. И соответственно, имеет смысл лишь если конечная цена покроет все расходы.

В таком разрезе я над проблемой не думала. Я вообще над ней, если разобраться, не думала. То есть, знала, конечно, что рабство - это плохо и надо отменять, но техническая сторона процесса оставалась за кадром. Суд. Фермы… меня мутит, когда я думаю о том, что людей можно целенаправленно разводить. Это мерзко! И недопустимо.

Но полагаю, законно.

- Чтобы цену повысить, раба обучают. К примеру, вышивке. Или игре на музыкальных инструментах. Врачебному делу. Да чему угодно. Некоторых девочек воспитывают почти как благородных.

Я вовремя прикусываю язык, с которого готов был сорваться глупый вопрос. Кайя хмурится, и челюсть выдвигается вперед. Ему не по вкусу то, что происходит, в том числе собственное бессилие. Как я это понимаю? Не знаю, понимаю и все.

Я слышу его, но не словами, а… просто слышу и все.

- Они… стоят дорого. Никто не будет вредить имуществу, которое стоит дорого, - мой муж словно оправдывается. Перед кем? Передо мной? Или перед собой? - И с каждым годом - дороже.

Так, встаем. Руки за спину. Вид целеустремленный. Ну хотя бы пространства для движения хватает.

- Первый закон я смог провести семь лет тому. В Протекторате оказалось много людей, которые не имеют работы, потому что ее имеют рабы. Этих людей я должен был содержать.

Шаг строевой. И мне приходится поворачиваться, чтобы не упустить Кайя из виду.

- Но лорд-казначей крайне не любит тратиться, что и неплохо для казначея. Он поддержал предложение ввести налог с рабовладельцев.

А не тот ли это казначей, который по совместительству отец Ингрид? Как по мне - редкого сволочизма человечище. Ну да я предвзята.

- Три года назад я налог повысил…

Система понятна. Теперь раб должен отрабатывать не только стоимость, но и содержание, включая этот самый налог.

- …в том числе ввел пошлины на ввоз и регистрацию…

Бюрократией по бюрократии? Оригинальный выход. Кайя остановился за моей спиной и вздохнул.

- Я думал, что во второй раз они мне точно в доверии откажут.

- Это как? Вроде импичмента?

- Что такое импичмент?

Я объяснила. Вообще сложно объяснять что-то Их Светлости, когда она возвышается над Нашей Светлостью и ея обозревает с высот.

- Похоже, - выносит вердикт Кайя.

- А разве ты не главный здесь?

А как же тирания и беспринципное самодержавие? Тем более в божественном-то исполнении? Скипетром по лбу, короной - по зубам? И плаха финальным аргументом?

- Главный, но… они могут не согласиться исполнять мое решение. И мои законы. Неподчинение одного - это измена. Неподчинение всех - это война. Совет был против нашей с тобой свадьбы, но он подчинится, потому что воевать из-за этого - глупо. А вот закон о рабах - другое. Это деньги и очень большие. Откажись его исполнять, и мне бы пришлось захватить каждый замок и каждый город, вырезать старшие ветви семей. И наново принять присягу у выживших. Или убить их тоже, до тех пор, пока не найдутся желающие присягнуть.

Гм. Жестко у них здесь. Конечно, я предполагала, что нотой протеста и гордым выходом лордов из состава Совета дело не ограничится, но вот чтобы настолько.

Да уж, до сборов подписей под открытым письмом с целью выразить негодование политикой правящей партии им еще эволюционировать и эволюционировать.

- Конечно, я могу это сделать, - вполне спокойно продолжает Кайя. И я опять проглатываю очередной вопрос. Да, Их Светлость круты немеряно. Пора бы усвоить. - Но ценой большой крови. Это неприемлемо.

- Они тебя шантажируют.

- Поверь, это взаимно. Главное - не давать рычагов давления. Пока я действую по закону, повода отказать мне в доверии нет.

О да, похоже Нашей Светлости прозрачно намекают, что дорогу здесь лучше переходить в строго отведенных для этого местах. И вообще правила местные выучить, чтобы ненароком не подставить Кайя. В моем неторопливом мозгу постепенно складываются кусочки мозаики.

- Вы из-за этого с Урфином ссоритесь?

Какое у него стало выражение лица! Одновременно и виноватое, и сердитое. И снова рука к шрамам потянулась. Может, просто зудят? Ну какого лешего я их трогала? Разбередила душу.

- Он… не хочет понять, во что мне обходятся его выходки.

В частности последняя, с чудесным появлением Нашей Светлости, которое привело в незамутненный восторг всю местную элиту.

- В позапрошлом году мы собирались запустить…

- Вы?

Он кивает и признается:

- Мне сложно со всеми этими законами разбираться. Я их знаю и соблюдаю, а вот чтобы как-то использовать - этого нет. У Урфина лучше выходит. Он вообще умнее меня. И проекты эти составлял так, чтобы выглядели… пристойно.

Кайя не выдерживает и наклоняется, щекой касаясь моей щеки. Ну вот, а про дела как же? Не то, чтобы я против…

- Ты просто ну очень светишься, - шепотом признается он. - Тебе не жалко?

Знала бы чего жалеть, пожалела бы. А так - пусть, если ему хорошо. Мне хочется, чтобы Кайя было хорошо, потому как подозреваю, что это состояние ему слабо знакомо.

- Мне надо бы говорить о цветах и пронзенных любовью душах, а не про все это д… эту грязь, - поправляется, хотя с первым термином я тоже согласна.

- А ты умеешь о цветах? И этих… пронзенных?

- Нет.

Врет наверняка. Но меня и предыдущая тема вполне устраивала.

- Мы собирались провести закон о праве на откуп. Цену устанавливал бы сам хозяин… для начала. Еще через год-другой признали бы за специальной комиссией право цены регулировать. И ввели бы займовую систему, чтобы любой мог перейти из полного рабства в откупное. Понимаешь?

Мне сложно понимать, когда он настолько близко. Но кажется, суть в том, что государство дает деньги человеку выкупиться из частного рабства в государственное.

- Откупник - это уже не совсем раб, но человек, который попал в затруднительное положение.

- Я… понимаю, - кажется, голос изменился. И теперь уже надо разобраться, кто кого провоцирует, а то сейчас не выдержу и… нет, попытки изнасилования психика Их Светлости точно не выдержит.

Кайя, верно, догадываясь о коварном моем замысле отстраняется, причем с явной неохотой. Ну и надо ему себя мучить?

Целомудренный какой. Вообще-то блюдение чести - это женское занятие, сродни вышиванию.

- Урфин попал в одну историю…

- С той эпидемией?

- Да.

Кратко. Резко. И я слышу эхо боли. Явно так слышу. Четко. Еще одна рана? Сколько их у Кайя? И почему никто не видит? Или видят, но плевать?

Но в целом понятно. Урфин вляпался. Совет разозлился. Проект пришлось убрать, чтобы не развязать ненароком гражданскую войну. И Кайя мучится совестью сразу по нескольким причинам. Этак они мне мужа до суицида доведут. Но кое-что осталось не выясненным.

- Те шрамы у него - это последствия… приключения?

- Как вы их…

Опа. Снова на “вы”? И боль меня оглушает. Ненадолго, но хватает, чтобы прочувствовать. Я вцепляюсь в руку Кайя и дергаю, приказывая:

• Предыдущая
• 60/347
• Следующая