Плоть и кровь - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 49

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая

— У меня есть пропуск, — старик протянул руку, и в зеркальной поверхности пластиковой карточки отразилось солнце.

Часовой взял карточку и вдруг вытянулся и отдал честь.

— Прошу прощения, генерал.

Бен Эзра ответил на приветствие.

— Все в порядке, солдат. Вольно.

Молодой человек расслабился.

— Вы найдете дорогу, сэр? — почтительно спросил он.

— Да, найду, — Бен Эзра потянулся за пропуском. — Могу я получить его обратно?

— Да, сэр. И не беспокойтесь о своем автомобиле, мы о нем позаботимся.

Генерал улыбнулся.

— Спасибо. — Он повернулся и пошел вперед; полы его бурнуса развевались при каждом шаге.

— Кто это был? — спросил другой часовой.

Первый тихо и уважительно произнес:

— Бен Эзра.

— Лев Пустыни? — второй солдат посмотрел вслед старику. — Я думал, он уже на том свете.

— Как видишь, нет. Ну ладно. Помоги мне с автомобилем.

На этот раз в конференцзале собралось всего пять человек: трое американцев, присутствовавших на предыдущем заседании, Бен Эзра и генерал Ешнев.

— Прошу прощения за такой малый сбор, джентльмены, — извинился Ешнев. — Все остальные на фронте.

— Не стоит извиняться, — сказал Уэйгрин. — Мы все понимаем. Кстати, примите мои поздравления. Ваши ребята неплохо расправились с Третьей Египетской Армией.

Ешнев нахмурился.

— Вы предвосхищаете события. Еще ничего не ясно.

— Это уже победа, — заверил американский полковник.

— Мы все еще нуждаемся в поддержке, — возразил Ешнев. — Мы заплатили непомерно высокую цену, позволив им первыми напасть на нас.

— Кто ж мог предположить, что они приурочат нападение к празднику «Йом Киппур»? — вступил в разговор Гаррис из Госдепартамента.

— Я, — отозвался Бен Эзра. — Кажется, я предсказал это на прошлом совещании.

— Это было всего лишь допущение, — защищался Гаррис.

— Все на свете начинается с допущений. Однако же вы палец о палец не ударили.

Гаррису пришлось проглотить упрек.

— Скажите, — доверительным тоном спросил старый генерал, — вы докладывали об этом своему руководству?

Гаррис кивнул.

— Конечно.

Бен Эзра печально покачала головой.

— Эту трагедию можно было предотвратить.

— Не вижу, каким образом.

— Нужно было сделать то же, что в прошлый раз. Сейчас война была бы уже окончена.

— Мировое общественное мнение было бы не на нашей стороне.

— Очень нам сейчас помогает мировое общественное мнение! — парировал Бен Эзра. — Что-то я не вижу армий, спешащих нам на подмогу.

— Что толку после драки махать кулаками? — вмешался Ешнев. — Мы собрались не для этого, генерал, а затем, чтобы выслушать вашу оценку ситуации.

— Чтобы в очередной раз не посчитаться с нею, — Бен Эзра подметил в глазах Ешнева обиженное выражение и тут же раскаялся. — Извините, друг. Я забыл, что ваши потери серьезнее моих.

Ешнев молчал. Бен Эзра перевел взгляд на американцев.

— Под старость узнаешь, что такое одиночество.

Никто не проронил ни слова.

— Джентльмены, попробуйте ответить на мой вопрос. Зачем вы явились на это совещание? Вам должно быть так же ясно, как и мне, что из этого ничего не выйдет. Ничего не изменится, просто нет никакого выхода.

— Это не так, генерал Бен Эзра, — поспешно возразил Уэйгрин. — Мы высоко ценим ваше мнение и ваши идеи.

Бен Эзра улыбнулся.

— А я — ваши. Если бы только я мог понять их. Мне все еще не ясно, симпатизируете вы нам или же ненавидите.

Ешнев предпринял новую попытку вернуться к теме разговора.

— Вы получили досье Аль Фея?

— Да.

— И к какому заключению пришли?

— Если бы арабы были чуточку поумнее, они распустили бы свои армии, нашли еще пару-тройку таких, как он, и завоевали бы весь мир без единого выстрела.

— Каким же образом? — осведомился Гаррис.

Бен Эзра позволил себе усмехнуться.

— Да очень просто. Они бы просто купили земной шар с потрохами.

Никто не засмеялся.

— Война проиграна, вы это понимаете,^:—продолжал старик.

— Что вы имеете в виду? — спросил Уэйгрин. — Она еще не окончена. Израильские войска наступают на Египет и Сирию. Садат заговорил о мире. Он чувствует, на чьей стороне сила.

— Он чувствует, что на его стороне победа, — сухо возразил Бен Эзра. — Все, что ему было нужно, это поднять дух арабов, и это ему удалось. Арабские бойцы сражаются, как львы. Их честь спасена. Вот чего он добивался, вот что ставил своей целью. — Бен Эзра порылся в складках бурнуса и вынул листок бумаги. — Мы еще можем выиграть войну, но все будет зависеть от того, сколько времени вы нам дадите.

— Не понимаю, — признался Гаррис.

— Нам нужно еще две недели. Египет сейчас не имеет значения. Следует обойти Каир, занять часть Ливии и оккупировать Сирию. Если это получится, мы предотвратим угрозу нефтяной блокады. Если нет, наша изоляция станет вопросом времени.

— Каким образом мы можем дать вам выиграть время? — поинтересовался Гаррис. — Россия настаивает на прекращении огня.

Бен Эзра смерил его взглядом.

— Не может быть, чтобы вы были так тупы. Где была Россия, когда превосходство было на стороне арабов? Пыталась защитить нас, выдвигая требования о прекращении огня? Нет. Они проглотили языки и молчали, пока арабам не изменило военное счастье. Теперь они хотят помочь им закрепить успех. Арабы применили самое действенное оружие—эмбарго на экспорт нефти. Это для западного мира пострашнее атомной бомбы.

Если мы возьмем под контроль нефтяные скважины Ливии и сирийские нефтепроводы, эмбарго потерпит крах, — продолжал Бен Эзра. — Иран уже переметнулся в западный лагерь. Иордания не замедлит последовать его примеру, и всякая опасность для нас исчезнет. Если же мы непредпримем подобный шаг, мировая экономика начнет рушиться у нас на глазах. Арабы расколют западный мир. Французы сразу попытаются заполнить брешь и нарушить единство Европы. Япония будет вынуждена примкнуть к ней, потому что 80 % их нефти поступает из арабских стран. Так, шаг за шагом, арабы заставят западные государства отвернуться от нас. И я не смогу их упрекнуть, потому что собственное выживание для них важнее нашего.

— Если вы вторгнетесь в Сирию и Ливию, — возразил Гаррис, — Россия начнет интервенцию.

— Сомневаюсь. Они не меньше вашего боятся прямого противостояния.

— Это вы так считаете, — холодно заметил Гаррис.

— Безусловно. И тем не менее, если ваш мистер Киссинджер просто спустит все на тормозах и не станет на нас давить, мы доведем дело до конца.

Гаррис покосился на Ешнева.

— К счастью, ваша точка зрения не совпадает с точкой зрения вашего правительства.

— Да, не совпадает, — неохотно поддержал тот.

Гаррис вновь перевел взгляд на Бен Эзру.

— Мистер Киссинджер рассчитывает на эффективное соглашение о прекращении огня—не позднее, чем через два дня.

— Мои поздравления мистеру Киссинджеру, — не без сарказма молвил Бен Эзра. — Он еще может явить миру Невилла Чемберлена семидесятых годов.

— Полагаю, подобные дискуссии выходят за рамки сегодняшнего собрания, — желчно возразил его оппонент, — и Должны вестись на более высоком уровне. В данный момент нас прежде всего должно интересовать, как подобрать ключик к Аль Фею.

Боюсь, что тут мы пока не можем что-либо предпринять, разве что молить Бога, чтобы он продолжал сопротивляться давлению слева и по-прежнему придерживался Центристской позиции. Он безусловно не заинтересован в том, чтобы передать власть и богатство народным массам — так же, как и прочие шейхи. Но они постоянно балансируют над пропастью. Как долго это будет удаваться — можно только гадать, — Бен Эзра повернулся к Ешневу, — У вас есть еще какая-нибудь информация — особенно касающаяся начального периода войны?

— Весьма скудная. Связь теперь дается с большим трудом. Перед самым конфликтом Аль Фея отозвали на родину, и он до сих пор там. Нам стало известно, что он возглавил комитет помощи нефтедобывающим странам, но реальные нити находятся в руках министров иностранных дел этих государств, а они осторожничают, отделяя экспорт нефти как орудие политического давления от свободной продажи. Во внутренней политике они стараются не выпячивать вопрос о прибылях. Новая линия получила название «Нефть за справедливость».

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая