Весенний детектив 2010 (сборник) - Александрова Наталья Николаевна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
Раиса Андреевна села в кресло.
– Я пыталась поговорить на эту тему с детьми. Тамара заявила: «Мамуля, в твоем возрасте надо пить таблетки. Давай сходим к невропатологу». Дочь – человек деликатный, постеснялась меня к психиатру отправить. Олег был более откровенен, предложил мне лечь в клинику, где галлюцинации лечат гипнозом. После этого я больше ни с кем не откровенничала, правда, пару раз спросила у своего персонала, не встречали ли они в саду или доме что-то необычное, ну вроде говорящих сусликов. Зря поинтересовалась, теперь надо мною посмеиваются, но енот-то есть. Я его вижу и слышу.
– Постоянно? – уточнила я.
– Нет, в основном по вечерам, когда народ угомонится, – серьезно ответила Раиса, – помоги мне его поймать. Поверь, с мозгами у меня полный порядок.
– Ладно, – согласилась я, – если увидите этого бурундука, зовите.
– Он в синей шапочке и бело-красных штанишках, – уточнила Звягина, – лапки и торс покрыты шерстью.
– Патриот, – вздохнула я, – нарядился в цвета российского триколора.
– Ты мне не веришь, – горько констатировала Звягина, – вот сама изловлю поганца и покажу всем!
Я заверила старушку, что не раз вела душеспасительные беседы с тараканами на кухне, и позвонила Чеславу.
– Изучи ситуацию, – велел босс, выслушав мое сообщение.
– Думаете, рано или поздно я наткнусь в саду на животное, дразнящее старушку? – не выдержала я.
– Звягина абсолютно нормальна, и если она видит бобра, значит, он есть, – отрезал босс.
В нашей бригаде не принято оспаривать приказы начальства, но выражать собственное мнение никто не запрещает. Поэтому я заявила:
– Старость не радость. Раиса Андреевна могла перенести микроинсульт, бывает такое. Люди считают, что после удара непременно нарушается речь, человека парализует, но порой все жизненные функции сохраняются. Внешне больной не меняется и даже не подозревает, что перенес на ногах серьезное заболевание, но в его поведении появляются небольшие странности, которые окружающие объясняют склерозом.
– Исследуй проблему детально, – не сдался Чеслав и отсоединился.
Следующую неделю я осторожно расспрашивала служащих отеля и пришла к неутешительному выводу: про бобра-енота-суслика-скунса знали абсолютно все. Правда, горничная, повариха и остальной персонал называли четвероногого по-разному, но суть от этого не менялась. С каждым членом своего коллектива Раиса Андреевна побеседовала о наглом млекопитающем, которое на чистом русском языке предсказывало хозяйке гостиницы: «Ты скоро умрешь, жить тебе осталось недолго». Звягина просила обслугу никому не рассказывать про енота, но разве ж она могла заставить держать за зубами такую новость? Очень скоро весь коллектив шепотом обсуждал: что произойдет с гостиницей, когда Раиса Андреевна окончательно спятит?
– Дети у нее ленивые, – сообщила мне повариха Надежда Федоровна, – сын в каком-то офисе сидит, бумаги перекладывает. Не похоже, чтобы он карьеру сделал, приезжает сюда на выходные, а в Москву отваливает во вторник, ближе к обеду. Видать, не особенно ценный сотрудник, раз его никто на работе не ждет.
– Вероятно, Олег очень любит мать, поэтому старается побольше времени с ней провести, – промямлила я.
Надежда Федоровна отложила в сторону шумовку.
– Раису он полюбил после того, как гостиница прибыль приносить стала. Где Олежек был, когда мать отель строила? На моих глазах все затевалось, Звягина с семи утра, в любую погоду, на стройке скакала, ночь-полночь, она за рабочими смотрела. Ни Олег, ни дочка Тамарочка-красавица сюда не совались, внуки драгоценные, Миша с Юрой, о бабушке не вспоминали, делом не помогли, совета не дали. На открытие, правда, Томка заявилась, поглазела на отель и при всех заявила:
– Ну и глупость ты, мама, учудила! Где денег надыбала?
Раиса Андреевна дочке честно ответила, что кредит взяла и с прибыли расплатится!
Повариха сняла фартук, села на стул и заговорила еще быстрей:
– Видела бы ты, что с Тамарой после этих слов стряслось! Ее заколотило, как под током! Налетела на мать с кулаками, орала так, что у нас уши заложило: «Мама, ты сошла с ума! Никому деревенский мотель-замухрышка не нужен. Банк заберет за долги и этот дом, и дачу, и московскую квартиру. Я на улице окажусь. Как ты посмела, не посоветовавшись с детьми, эту авантюру затеять?»
Здорово, да? И ничего, что «трешка» Раисе принадлежит, она ее в советские годы от предприятия получила, да и дачу Звягиной завод выделил.
Надежда Федоровна протянула руку к чашке и, прищурившись, сказала:
– Уехала Тамара и не показывалась, пока бизнес не пошел. Начала Рая деньги лопатой грести, дочка, сын и внучата тут же объявились. Невестка здесь топчется, свекровь «мамой» кличет.
– Думаете, дочка Звягиной рассчитывает на большое наследство? – бесцеремонно спросила я.
Надежда Федоровна размашисто перекрестилась.
– Дай, господи, Раисе до ста и больше лет прожить. Всю округу она работой обеспечила. Одних сюда взяла клиентов обихаживать, другие ей овощи выращивают, молоко-творог-сметану-яйца поставляют, Киселевы медом ее снабжают, Лукьяновы в прачках ходят, весь народ при деле, зарплата хорошая, три села на Звягину молятся. Если она помрет, кто гостиницу получит?
– Дети, – сделала я очевидный вывод, – они бизнесом будут руководить.
– Ой, беда, – пригорюнилась повариха, – тогда через месяц тут все прахом пойдет. Понакупят себе машин, Юра с Мишкой давно у бабушки легковушки выпрашивают. Олег о своем доме мечтает, Вета, его жена, нахапает бриллиантов. Тамарка свою долю распылит. Она все мужика ищет, сколько раз сюда с разными парнями прикатывала, отель им демонстрировала, материным богатством хвасталась, надеялась, что женишков ее достаток впечатлит. Но, видно, характер у нее стервозный, никто пока на будущее наследство не клюнул. Не семья у Раисы, а стая стервятников, сидят, стерегут!
– Грустно, – согласилась я.
– Так часто с богатенькими приключается, – констатировала Надежда Федоровна, – дело с колен поднял, а личного счастья нет, ненароком задумаешься, нужны ли миллионы! Хотя, если честно, я в пожилом возрасте не у телика сижу, а по чужой кухне мечусь, сын у меня не особо родственный. Уехал в Москву учиться, потом в фирму устроился, сейчас за границей работает. Вот, посмотри-ка.
Повариха открыла сумку, достала оттуда бумажник и показала мне фото, всунутое в прозрачный кармашек. На меня смотрел худощавый темноволосый мужчина, лицо которого трудно было разглядеть из-за козырька бейсболки, одной рукой он обнимал стройную блондинку в мини-бикини, а другой держал маленького мальчика в закатанных брючках. Фоном для счастливой семьи служил океан, в нем какие-то люди купались.
– Женился мой Илюша на американке, – тарабанила Надежда Федоровна, – внука мне родил, его Майклом кличут. Вот, прислал фотку из этой… ну… как… его… Майами, он там живет. Хорошо зарабатывает, дом свой, две машины и бизнес с автомобилями, то ли он их чинит, то ли продает, я не разбираюсь. Звонит на Новый год, поздравляет.
– Вроде Илья вполне обеспечен, – заметила я, – выглядит хорошо, жена – красавица, очаровательный мальчик! Может, вам уехать к нему в США?
Надежда Федоровна протяжно вздохнула:
– И чего мне там делать? Американским языком я не владею, а невестка с Майклом русский не выучили. Чем заниматься? Спать да жрать? Я так не могу, день-деньской на диване бока пролеживать мне быстро надоест. Да и не зовут меня в ихнюю Майами. В общем, вот какие у меня мысли, в каждом дому по куму. У Раи дети деньгососы, рубли из матери тянут, не любят ее, но демонстративно ей почет и уважение выказывают. Мой Илюша им пример, самостоятельный, хорошие бабки имеет, меня по-настоящему любит, но… отрезал мать, словно кожу засохшую. Хотя посылки шлет, вот, смотри, какое платье не так давно из-за океана пришло.
Надежда Федоровна встала и развела руки в стороны, давая мне возможность во всех деталях рассмотреть темно-синий балахон с рисунком из белых звезд.
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
