Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга - Боуэн Джеймс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая

Правда, с получением чека сразу возникли две проблемы. Во-первых, я не доверял себе и боялся, что потрачу деньги на всякие глупости. И во-вторых, я вспомнил, что у меня нет счета в банке, на который можно было бы перечислить аванс. Точнее, много лет назад у меня был счет, но я им не пользовался, поскольку привык жить на наличные. Пришлось обратиться за помощью к отцу.

– Я надюсь, что ты сможешь присмотреть за деньгами, – сказал я ему по телефону. – Ты бы выдавал мне нужную сумму, когда потребуется.

Отец с радостью согласился, и я переоформил чек на его имя. Правда, у нас были одинаковые инициалы и фамилия, так что ничего не изменилось.

Вместо того чтобы встретиться в пабе у вокзала, отец пригласил меня к себе, в южную часть Лондона. Мы отправились в местный бар и просидели там почти два часа.

– Значит, это будет настоящая книга? – уточнил отец, и в его голосе снова прозвучал скепсис.

– Что ты имеешь в виду?

– Это будет книга в картинках или книга для детей? О чем именно ты пишешь?

Справедливый вопрос. Я объяснил, что это будет книга о том, как мы с Бобом встретились и помогли друг другу. Отец выглядел слегка озадаченным. Что-то не давало ему покоя.

– То есть про нас с твоей матерью там тоже будет? – осторожно спросил он.

– Да, я собираюсь упомянуть тебя пару раз, – признался я.

– В таком случае позвоню-ка я адвокату! – пошутил отец.

– Не волнуйся, – улыбнулся я. – Единственный, кого эта книга выставляет в плохом свете, – это я.

Отец какое-то время изучал содержимое стакана, потом решил сменить тему:

– Так ты планируешь этим заниматься? В смысле, будешь и дальше писать книги?

– Нет, – честно ответил я. – Я не стану следующей Джоан Роулинг. Каждый год выходят тысячи книг. Лишь некоторые становятся бестселлерами. И вряд ли история бывшего наркомана и его кота попадет в их число. Так что, думаю, дело ограничится одной книгой. Мне просто наконец-то повезло.

– Тем более нужно разумно распорядиться деньгами, – наставительно произнес отец, в кои-то веки получив возможность дать мне совет.

Он был прав. Аванс за книгу позволит не думать о деньгах несколько месяцев, не дольше. Надо было выплатить долги, привести в порядок квартиру… Я не мог позволить себе бросить работу в «Big Issue». Мы поговорили об этом, но потом отец оседлал любимого конька и начал рассуждать об относительных преимуществах различных инвестиций и сберегательных схем. В этот момент я поступил так же, как поступал в подростковые годы, когда мне читали нотации. То есть отключился.

С тех пор как Боб решил стать моим котом, я многому научился. Людей, которые давали мне толковые советы и пытались наставить меня на путь истинный, можно было пересчитать по пальцам, да и тех я умудрялся отталкивать. Я же считал, что сам разберусь!

Но с Бобом все почему-то было иначе. Благодаря ему я узнал больше, чем благодаря кому-либо еще. Рядом с ним я научился быть ответственным, понял, что такое настоящая дружба и самоотверженность. А еще – вот чего я никак не ожидал! – кот дал мне представление о том, что значит быть родителем.

Я никогда не думал о детях. Во-первых, у меня не было стабильной работы, а во-вторых, как-то не предоставлялось возможности. Я встречался с несколькими достойными девушками, но ни разу не задумывался о создании семьи. Как однажды едко заметила Бэлль, я был слишком занят тем, что сам вел себя как ребенок.

Но с появлением Боба я узнал, каково быть отцом. И понял, что в основном это значит все время волноваться. Вдруг он заболеет? Или опять съест какую-нибудь гадость из мусорного ведра? Или убежит? Или его украдут? Или замерзнет? Или перегреется? Порой у меня голова шла кругом от переживаний.

Наверное, это похоже на то, что испытал мой отец, когда я пропал почти на год. Я тогда плотно сидел на героине, и они с матерью уже не надеялись увидеть меня живым.

– Ты представить не можешь, как мы за тебя волновались! – кричал он, когда я наконец-то додумался позвонить.

Отец был вне себя и обвинял меня в эгоизме. Я тогда не обратил внимания на его слова. А теперь вспоминал их каждый раз, когда терял Боба из виду. Хотел бы я вернуться в прошлое и избавить своих родителей от тревог.

Но тревоги и переживания – лишь одна сторона отцовства. А с другой стороны – очень много счастья. И этому меня тоже научил Боб. Слишком долго в моей жизни было мало поводов для радости. Кот показал мне, как снова стать счастливым. И теперь любая приятная мелочь возвращала улыбку на мое лицо.

К примеру, как-то в субботу к нам постучали. Я открыл дверь и увидел соседа, живущего напротив.

– Привет. Там твой кот в подъезде сидит.

– Да нет, должно быть, это какой-то другой. Мой дома, – уверенно сказал я, поворачиваясь и оглядывая гостиную. – Ведь так, Боб?

Кота нигде не было видно.

– Вот я и говорю, он в подъезде. Рыжий кот, правильно?

Я вышел на площадку и обнаружил, что Боб сидит на окне и задумчиво смотрит на улицу.

– Он уже давно там, – заметил парень, направляясь к лифту.

– Ох, спасибо! – поблагодарил я.

Боб посмотрел на меня так, будто я снова испортил все веселье. Чтобы реабилитироваться в глазах кота, я должен был сесть рядом с ним и отдать должное интересному виду. К такому я не был готов.

– И как ты туда забрался? – пробормотал я, снимая кота с окна.

Бэлль в то время была у нас дома, она сидела на кухне и делала себе бутерброд.

– Это ты выпустила Боба? – спросил я, вернувшись в квартиру.

– Нет, – медленно ответила она.

– Тогда я не понимаю, как он выбежал в подъезд.

– Погоди-ка! – воскликнула Бэлль. Ее осенило. – Примерно час назад я бегала вниз, чтобы выкинуть мусор. Ты был в ванной. Я закрыла дверь, но Боб, должно быть, успел выскользнуть. Получается, он прятался, пока я не вернулась. Этот кот такой умный! Хотела бы я знать, что творится в его голове.

Я понимающе усмехнулся: я об этом мечтал уже несколько лет. Иногда я развлекался, представляя, о чем думает Боб. Я знал, что всего лишь проецирую на кота принципы собственного мышления, очеловечиваю его, но ничего не мог с собой поделать.

Впрочем, догадаться, почему Бобу так понравилось сидеть на окне в подъезде, было несложно. Мой кот больше всего на свете любил наблюдать за тем, что происходит вокруг. Дома он частенько устраивался на кухонном подоконнике. Он мог просидеть там целый день, наблюдая за двором, словно молчаливый охранник. Боб следил за тем, как люди приближаются к подъезду или проходят мимо. Если кто-нибудь пропадал из виду, кот вытягивался в струнку и не сдавался до последнего.

Мне очень нравилось смотреть на него в такие моменты. Боб очень серьезно относился к этому занятию; казалось, у него есть список людей, которым разрешено идти в определенное время в определенном направлении. И когда он видел кого-нибудь из них, он словно говорил «а, хорошо, проходи, я тебя знаю» или «давай поднажми, на работу опоздаешь!». Иногда Боб начинал волноваться: очевидно, это случалось, когда к подъезду подходил незнакомый человек или кто-нибудь, кто не пользовался расположением рыжего.

Я мог наблюдать за Бобом полчаса и даже больше; мы с Бэлль шутили, что он выходит на дежурство.

Побег на лестницу был проявлением другой страсти Боба – к игре в прятки. Я много раз терял кота, а потом находил во всяких укромных уголках. Рыжий предпочитал прятаться там, где тепло, что значительно облегчало поиски. Однажды вечером я решил принять душ перед сном; толкнув дверь в ванную, я удивился, как туго она открывается, но не придал этому значения и открыл воду.

Бросив взгляд в зеркало над раковиной, я заметил странное движение на вешалке с полотенцами, закрепленной на двери. Это был Боб.

– Ты как туда забрался? – хохотнул я.

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая