Обреченный взвод (СИ) - Никин Сим - Страница 10

   - А не проще получить новое? - на этот раз поинтересовался Сол.

   - Проще, - согласился Шевел, - Но где вы его возьмете, оказавшись посреди дремучих джунглей на вражеской планете?

   - А если просто склеить? - последовал вопрос от Борка, продолжающего крутить в пальцах катушку с нитками.

   - Можно и склеить, - в очередной раз согласился капрал, - Тюбики с универсальным клеем так же лежат в ваших ячейках. Однако склеенный шов получается жестким, что не всегда удобно. К тому же, единожды вскрытый тюбик долго не хранится - клей быстро высыхает. Потому пользоваться им следует лишь в крайних случаях, когда нет времени на шитье.

   Следующим шокировавшим предметом оказалась механическая бритва на пружинном заводе, используемая вместо геля для удаления волос. Примерно такими же, только несколько более крупными, жужжащими штуками нас стригли перед баней.

   Единственным более-менее привычным предметом из личной ячейки оказалась зубная щетка. Ими еще пользовались и в цивилизованном мире. Хотя чаще предпочитали наносить силиконовую пасту или полоскать рот различными ароматизирующими жидкостями.

   После того, как капрал показал, как правильно заправлять койку, пояснив, что в дальнейшем мы займемся этим моментом более обстоятельно, нас отвели в комнату досуга, где заставили зубрить текст Присяги, которую предстояло принимать через сутки.

   На ужин было нечто, что представитель аграрной планеты новобранец Логрэй назвал прошлогодней картошкой и подгнившей тушеной капустой. Принюхавшись к подозрительному месиву, я решил не рисковать. Однако желудок требовательно проурчал, заставляя меня съесть хотя бы хлеб и выпить некий напиток, называемый киселем, которого каждому досталось по пол кружки.

   Сол последовал моему примеру - все-таки он почти не ел уже более трех суток.

   ***

   - Дежурный, где сержант Бужин? - гаркнул Тор, зайдя вечером в расположение первой роты.

   - В канцелярии, сэр, - вытянулся капрал с повязкой дежурного на рукаве.

   Бужин сидел в компании других сержантов, что-то со смехом обсуждающих. Увидев вошедшего, поднялся и прошел на встречу. Они с Тором гулко ударили друг друга кулаками в грудь, после чего обменялись крепким рукопожатием.

   - Просил привести русского? - спросил мастер-сержант.

   - Просил. Где он? Какие-то проблемы?

   - Никаких проблем. Просто хочу сразу прояснить один момент, - неожиданно набычился Тор.

   - Ну, давай, проясняй, - с интересом воззрился на гостя Сергей Бужин.

   - То, что этот новобранец русский - ничего не значит, понял?

   - Не понял. Что значит - ничего не значит?

   - Значит то, что ему не будет никаких поблажек. Твой авторитет не должен распространяться на него. И я не позволю тебе прессовать моих сержантов.

   Сергей некоторое время смотрел на товарища, вместе с которым два года назад зеленым юнцом прибыл в эту учебную часть, затем положил руку ему на плечо и, наконец, ответил:

   - Тор, братишка, передай своим сержантам, чтобы гоняли моего земляка по боевой и физической подготовке как никого другого.

   Мастер-сержант удивленно поднял брови, а Бужин продолжил:

   - Но если я узнаю, что кто-то позволит себе левые наезды и, тем более, притеснения из-за того, что он русский, то пусть заранее готовится к комиссованию после долгого пребывания в госпитале.

   Глава - 4

   Утром я подскочил от пронзительного свиста и, столкнувшись с кем-то, снова рухнул на койку. Кое-как разлепил глаза, увидел суетящихся новобранцев, усердно дующего в свисток капрала Юрайя и вспомнил, где нахожусь. Заодно вспомнил и вечерний инструктаж о форме одежды, в которой надлежало присутствовать на утренней зарядке, натянул штаны, сунул ноги в ботинки и побежал вслед за всеми из казармы. На лестнице влился в общий поток новобранцев из других расположений. Одинаково лысые и с голыми торсами все казались сошедшими с одного конвейера роботами.

   После довольно продолжительной суеты на улице капралы разбили нас повзводно. Самым нерасторопным досталось при этом резиновым стимулом.

  На спортивной площадке естественно сразу выделились те, кто ранее активно занимался спортом, наращивая с помощью стимуляторов мышечную массу. Все только ахали, как они лихо крутились на турнике, бегали на руках по брусьям, кидали тяжести. Но спортсмен он и есть спортсмен, выложился по-полной на тренировке, дальше в душ и отдыхать. Но это было в прежней жизни, а здесь, новобранец, армия. Здесь, как пообещал капрал Юрай, отдых будет только сниться, когда мы будем засыпать на бегу.

   После завтрака бегом на склад, получать лопаты, потом на стрельбище, косить лопатами траву... Да-да, именно косить траву, и именно лопатами. Сперва лопата отбивается молотком на металлической болванке, потом рубишь ею траву под корень - хык-хык-хык...

   Покосили травку, бегом на другой склад, хватаем ящики с боеприпасами и тащим на пункт боепитания для завтрашних показательных стрельб. Перетаскали.

   Время до обеда еще есть, и капрал решает познакомить нас с "сопкой любви".

   Крутая каменистая сопка, густо поросшая тонкими корявыми деревцами. Взводу ставится задача быть на вершине через пять минут в полном составе. Минут через пятнадцать доползают последние. Теперь через пять минут нужно собраться внизу. Если кто-то думает, что бежать вниз, лавируя между деревьев по крутому каменистому склону, легче чем подниматься, то он жестоко ошибается. Остается только удивляться, как никто не свернул себе шею.

  Наконец-то бежим в казарму. Значительная часть утренних героев-спортсменов тащатся позади. Впереди бегут розовощекие парни с аграрных планет, мирно беседуя о каких-то яровых, скотине, рыбалке и охоте.

   Юрай, усекший "разговорчики в строю", отдает приказ остановиться и "упор лежа принять!", и "р-ра-а-аз - дэва-а, р-ра-а-аз - дэва-а"...

   Кое-кому отжимания напоминают о сексе, и он начинает потихоньку рассказывать, как ублажал одну богатенькую тетушку, и как еле унес ноги, когда в неурочное время вернулся ее муж. Ближайшие слушатели настолько увлеклись рассказом, что пропустили команду "встать"... Обалдевший капрал некоторое время раскрыв рот наблюдал, как три придурка продолжают неистово отжиматься, при этом двое внимательно слушают третьего...

   Только выйдя из столовой, осознал, что съел все, не разбираясь, и, мягко выражаясь, не наелся.

   И снова вторая половина дня пролетела в непрерывной суете. Сразу после обеда взвод направился в санчасть, где капрал, со скучающим выражением на конопатом лице, сделал нам какие-то прививки, тыкая каждому в предплечье неким подобием степлера для сшивания упаковок.

   Почесывая зудящие от уколов предплечья, вернулись в казарму. Там капралы выдали новое парадное обмундирование, сразу пояснив, что после сегодняшней примерки, мы оденем его только на принятие Присяги, после чего оно будет спокойно пылиться в ячейках в течение полугода, до окончания учебного периода.

   Как только примерили и подогнали "парадку", сержанты построили всю роту на центральном проходе. Прозвучала команда "смирно", и из канцелярии вышли офицеры.

   После прибытия в часть нас опекали исключительно сержанты и капралы, и у меня даже из головы вылетело, что в армии присутствуют и более высокие чины. Теперь я впервые увидел капитана Отса - командира роты, и трех лейтенантов - командиров взводов.

   Капитан как-то лениво прошелся вдоль строя, а лейтенанты критически осмотрели каждый свой взвод. Нашим взводным оказался самый молодой на вид, щеголеватый блондин. Даже и не знаю, почему он показался мне щеголеватым - вроде бы на нем не было надето ничего лишнего. Однако все обмундирование взводного отличалось неестественной опрятностью, нигде не было ни единой лишней складочки, каждый замочек и каждая застежка блестели, как только что отчеканенные монеты... В общем, выглядел так, как и должен выглядеть новоявленный лейтенант, впервые готовившийся к встрече с подразделением, которым ему предстоит командовать. Он останавливался напротив каждого из нас и, высоко подняв подбородок, смотрел свысока, пытаясь показать, что способен видеть солдата насквозь, вместе со всеми его потаенными мыслями. А мы, не зная, что наш командир всего лишь вчерашний выпускник военного училища, не имеющий ни малейшего военного опыта, верили его суровому взгляду и тянулись, пытаясь показать свое усердие.