Искушай меня в сумерках (новый перевод) - Клейпас Лиза - Страница 66

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая

– Я почти удивлен, что вы позволяете мне забрать ее, – сказал Гарри Кэму после того, как усадил жену в экипаж.

– О, сегодня утром мы все проголосовали и приняли единодушное решение, – сухим тоном ответил его свояк.

– Вы голосовали по поводу моей женитьбы?

– Да, и мы решили, что ты подходишь нашей семье.

– О, Боже, – только и смог произнести Гарри, в то время как Кэм закрывал дверцу кареты.

После приятной и не богатой событиями поездки Ратледжи прибыли в Лондон. Любой проницательный человек, а служащие отеля относили себя именно к таковым, ясно видел, что Поппи и Гарри связаны друг с другом неким непостижимым и неосязаемым образом, следуя данным перед алтарем обетам. Они были парой.

Хотя Поппи и была счастлива вернуться в "Ратледж", ее все же одолевали небольшие личные проблемы, как, например, будущее ее отношений с Гарри – ведь могло оказаться, что он вернется к своим прежним привычкам. Но, к ее радости, Гарри твердо придерживался нового курса, и у него, казалось, не было никакого намерения от него отклоняться.

Произошедшие в нем перемены были с удивленным удовлетворением отмечены всем штатом отеля в первый же день их возвращения. Поппи раздала привезенные подарки, включая кувшины меда для всех управляющих и других административных работников, длинный моток кружев для госпожи Пеннивистл, вяленую гемпширскую ветчину и копченый бекон для поваров Бруссара и Руперта, а также остального кухонного штата. А для Джейка Валентайна была припасена овечья шкура, выдержанная на солнце и отполированная с помощью гладких камней до такого состояния, что она превратилась в мягчайшую кожу для перчаток.

Раздав все подарки, Поппи отправилась на кухню, где оживленно поделилась своими впечатлениями от посещения Гемпшира.

– ... и мы нашли дюжину трюфелей, – доложила она Бруссару, – каждый из которых был размером с мой кулак, все в корнях букового дерева, и всего лишь на полдюйма под землей. Вы и представить себе не можете, кто их обнаружил! Любимый хорек моей сестры! Он раскопал их и принялся грызть.

Бруссар мечтательно вздохнул.

– Когда я был мальчиком, то какое-то время жил в Перигоре. Местные трюфели любого могли заставить расплакаться, столь восхитительны они были, но и столь же дороги, так что обычно их ели только аристократы и их содержанки. – Он ожидающе взглянул на Поппи. – А как вы их приготовили?

– Мы порезали лук-порей, обжарили его в масле и сливках, и... – Она внезапно остановилась, заметив, что ее слушатели во внезапном приливе активности бросились мыть, скрести, крошить и размешивать. Обернувшись через плечо, она увидела вошедшего на кухню Гарри.

– Сэр, – произнесла миссис Пеннивистл, она и Джейк оказались с Гарри лицом к лицу.

Гарри прошел вперед с явным намерением остаться.

– Доброе утро, – сказал он, улыбнувшись. – Простите, что помешал. – Он остановился возле Поппи, сидевшей на табурете. – Миссис Ратледж, – пророкотал он, – могу ли я отвлечь вас всего лишь на несколько минут? Прибыл... – Его голос отказал ему, как только он взглянул в лицо своей жене. Она смотрела на него с легкой кокетливой улыбкой, очевидно, приведшей в беспорядок все его мысли.

И кто мог винить его за это? Джейк Валентайн подумал, что один взгляд на миссис Ратледж одновременно сбивает с толку и гипнотизирует. Хотя Поппи Ратледж всегда была красавицей, теперь в ней появился некий дополнительный огонь, ее синие глаза сверкали новым блеском.

– ... каретных дел мастер, – опомнился наконец Гарри. – Ваша карета была только что доставлена. Я надеялся, вы взглянете на нее и удостоверитесь, что с ней все в порядке, и она именно то, что вы хотели.

– Да, с удовольствием. – Поппи откусила кусочек от бриошь, теплого глазированного шарика, слегка смазанного маслом и джемом. Последний кусочек она протянула Гарри. – Поможете доесть?

Все вокруг с изумлением наблюдали, как Гарри послушно взял из ее рук лакомство, любезно положенное прямо в рот. Удерживая Поппи за запястье, Гарри лизнул кончик ее пальца, на котором осталось пятнышко джема.

– Восхитительно, – произнес он, помогая ей подняться с табурета. Он оглянулся на окружающих. – Я верну ее очень скоро. И вот что, Валентайн...

– Да, сэр?

– Я заметил, что вы слишком давно не отдыхали. Я хочу, чтобы вы немедленно занялись этим вопросом и что-нибудь для себя придумали.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, так как не знаю, чем мог бы занять себя, – возразил Джейк.

Гарри улыбнулся.

– Вот именно поэтому отдых вам просто необходим.

Как только Гарри увел жену с кухни, Джейк огляделся вокруг с совершенно ошеломленным выражением на лице.

– Это совсем другой человек, – поразился он.

Миссис Пеннивистл улыбнулась.

– Нет, он всегда останется Гарри Ратледжом. Вот только теперь... теперь он – Гарри Ратледж, у которого появилось сердце.

Поскольку отель действительно являлся центром, куда стекались все сплетни, Поппи оказалась посвящена в скандалы и личную жизнь людей из практически всех частей Лондона. Ее тревожили постоянные слухи о продолжающемся падении Майкла Бэйнинга: ставшие обычными пьянство, азартные игры, ссоры и общая манера поведения, недостойная человека его положения. Некоторые толки были связаны с Поппи, точнее с ее поспешной свадьбой с Гарри. Поппи это сильно расстраивало, ей было больно слышать, в какую грязь Майкл превращал свою жизнь, и ей было жаль, что она ничем не может ему помочь.

– Это – единственная тема, которую я не могу обсуждать с Гарри, – сказала она Лео, посетив его однажды днем. – И все из-за его ужасного характера – он словно одевает спокойную, но мрачную маску; только вчера вечером мы практически поссорились из-за этого.

Принимая из ее рук чашку чая, Лео сардонически выгнул бровь.

– Послушай, сестренка, я действительно желал бы принимать твою сторону по любому вопросу... но почему ты хочешь обсуждать Майкла Бэйнинга со своим мужем? О чем, черт возьми, тут можно спорить? Эта глава твоей жизни закрыта. Если бы я был женат – чего, благодарение Богу, никогда не произойдет – я бы не проявил большого энтузиазма при обсуждении такого предмета, как Бэйнинг, что, очевидно, Гарри и делает.

Поппи нахмурилась, уткнувшись в свою чашку и медленно размешивая кусочек сахара в янтарной жидкости. Она дождалась, когда сахар полностью растворился, затем ответила:

– Боюсь, Гарри возражал в ответ на мою просьбу. Я сказала, что хотела бы навестить Майкла, так как думаю, что смогу уговорить его изменить тот образ жизни, который он ведет в последнее время. – Как только Поппи увидела выражение лица брата, она быстро добавила в свою защиту: – Всего какие-то несколько минут! И под его контролем. Я так и сказала Гарри, что предпочла бы, чтобы он сам сопровождал меня. Но он запретил мне в очень властной манере, даже не посчитав нужным объяснить, почему...

– Он должен был отшлепать тебя, перебросив через колено, – сообщил ей Лео. Пока она сидела с открытым от удивления ртом, брат поставил свою чашку, заставил ее сделать то же самое, и взял обе ее руки в свои. Он смотрел на нее со смесью упрека и симпатии. – Милая Поппи, у тебя очень доброе сердце. Я не сомневаюсь, что для тебя посещение Бэйнинга – акт милосердия, сопоставимый с действиями Беатрис, спасающей кролика из ловушки. Но тут мне становится очевидна твоя все еще прискорбная неосведомленность о том, что собой представляют мужчины. Похоже, именно я должен тебе это объяснить... мы не настолько цивилизованны, как ты, кажется, считаешь. На самом деле, мы до безумия счастливы, когда можем просто вышвырнуть соперника к чертям собачьим. Поэтому, прося Гарри позволить тебе посетить Бэйнинга – по всем признакам, единственную персону в мире, на которую ему глубоко наплевать – и успокоить его раненные чувства... – Лео покачал головой.

– Но Лео, – попыталась возразить Поппи, – ты же помнишь те дни, когда сам вел такую же жизнь, как Майкл. Я подумала, ты должен испытывать к нему симпатию.

• Предыдущая
• 66/74
• Следующая