Нажать крючок - Майоров Сергей - Страница 10

• Предыдущая
• 10/26
• Следующая

Подержат и отпустят. Адвокаты — только свистнуть, вся коллегия прилетит.

Ильяс лежал, успокаивал себя, и хотя доводы вроде бы были веские, уверенности это не добавляло. Услышав шаги, он открыл глаза и увидел группу захвата в полном составе.

Веснушчатый, добродушно улыбающийся участковый в сбитой на затылок фуражке и расстёгнутом кителе. Милиционер, покрытая пятнами куртка которого свидетельствовала о принадлежности к техническим службам, а откинутый клапан рваной по шву кобуры — о том, что он не озаботился вооружиться. И тот же самый, что и во сне, гражданский со скрученной в жгут пятнистой дубинкой.

Ильяс дважды моргнул: видение не пропало. Его поймали.

Он закрыл глаза, и душа его издала мучительный вой: «Как?»

— Зовут тебя как?

— Игнатова Света…

— Сколько лет?

— Чего?

— Когда родилась? — Марголин вздохнул.

— А-а, в семьдесят шестом. Двадцатого марта.

— Двадцать, значит… Живёшь где?

— С родителями. — Света неуверенно пожала плечами, и Марголин понял, что она врёт.

— А на самом деле?

— Ну…

Захламлённое помещение бывшей станции техобслуживания было освещено мощной лампой, на мятом шнуре свисавшей с потолка. Марголин сидел в тени, в креслице с высокими подлокотниками, аккуратно уложив плащ на верстак. Девушку он усадил на табуретке в трех метрах перед собой, связывать ей руки или каким-то иным образом ограничивать свободу не стал. Зачем? Никуда она не денется.

Дом выходил воротами на набережную, а вокруг простирались заросшие травой пустыри и гнили под дождём останки каких-то деревянных построек, среди которых длинным белым пятном выделялся неизвестно как попавший сюда кузов американского лимузина.

Помещение, где происходил неспешный и внешне мирный разговор, могло ввергнуть в панику не самого пугливого человека. Заваленные инструментами и запчастями верстаки и ящики, вздыбленный на толстых цепях задний мост грузовика, продырявленная автоматной очередью дверца джипа, свисающий с потолка толстый крюк, на который, следуя канонам кинобоевиков, положительный герой должен неминуемо насадить героя отрицательного.

Марголин знал, что однажды такое произошло и здесь, только затруднялся определить, кто из действующих лиц мог претендовать на звание положительного.

На Свету, похоже, обстановка не действовала никак, овладевший ею страх проявлялся лишь в том, что она обнимала себя за плечи и, дёрнув правой коленкой, подогнула ногу под табуретку и слегка наклонилась вперёд.

— Так где мы живём?

— У… У знакомых.

— Универсальный ответ.

Марголин хмыкнул и взял в руки её сумочку. Повертел, прочертил ногтем по блестящему боку и стал неторопливо вынимать содержимое. Косметичка, кошелёк, студенческая проездная карточка, охапка всевозможных таблеток… Не представляющие интереса вещи Марголин бросал на пол, так что становилось понятно: прежнему владельцу они, скорее всего, не пригодятся.

Света наблюдала за его действиями, и хотя в последнее время шмонали её не раз менты, бандиты, клиенты — все, кому не лень, сейчас тщательно подавляемая паника готова была прорваться. Странно, но именно спокойная уверенность и неторопливость движений Марголина подействовали на неё сильнее, чем все события вечера.

— Товарец-то дешёвый, — с безразличным удивлением сказал Марголин, вынимая и разглядывая ворох презервативов.

Яркие упаковки посыпались на пол, и Света, шумно сглотнув и ещё сильнее обхватив себя руками, осмелилась спросить:

— Что вам от меня нужно?

— Мне? — Марголин приподнял бровь. — А как ты сама думаешь?

— Я не знаю.

— Не знаешь… Ну, а догадки какие-то есть? Не трахать же я тебя сюда привёз. И на маньяка, хочется верить, не похож… Да?

— Вам надо что-то узнать?

— Правильно. — Марголин достал записную книжку, пролистал несколько страниц, высматривая знакомые номера телефонов. — Павлика можешь вычеркнуть, он две недели как Богу душу отдал.

— Правда? А я и не знала… А как его?

— Как его грохнули? Пристрелили. Что, жалко?

— Мы с ним вместе в школе учились.

— Прими мои соболезнования.

За обложку записной книжки оказался заткнут конвертик из клетчатой бумаги. Разворачивая, Марголин знал, что окажется внутри.

— Травкой балуемся. — В голосе его прозвучало сожаление. — В таком юном возрасте…

— Это для клиентов, — торопливо пояснила Света, будто её дальнейшая судьба зависела от уровня пристрастия к наркотикам. — Иногда спрашивают, вот я и таскаю…

— А сама что, не пробовала?

— Один раз, — ответила Света и неожиданно густо покраснела. — Нет, правда!

Марголин стряхнул марихуану на пол, резким движением перевернул сумку и, убедившись, что внутри ничего не осталось, отбросил. Когда он взглянул на Свету, выражение его глаз заставило девушку вздрогнуть.

— Правильно говоришь, у меня к тебе вопросы. Есть способы заставить человека говорить то, что он не хочет. Есть старые и грубые, типа этого. — Марголин кивнул в сторону крюка, который, словно от его голоса, с противным скрежетом качнулся. — А можно воспользоваться достижениями химии. Результат будет один. Не знаю, может, где-то и есть стойкие партизаны, я с такими не встречался. Хочешь ты этого или нет, ответить тебе придётся, и ответить честно. Пока я не буду твоими ответами удовлетворён, отсюда ты не уйдёшь. Ясно?

— Да, — еле слышно пробормотала Света.

— Ясно? — рявкнул Марголин, и она вздрогнула. — Ну и здорово. Начнём. Где живёшь?

— Я…

— Долго думаем.

— Придорожная, семнадцать, корпус два, сто двадцать шесть. — Она назвала адрес «отстойника», за которым он наблюдал.

— И заказы там же принимаете?

— Да. — Она пожала плечами.

— Чего дома не живётся?

— Отец пьёт, у матери крыша съехала… Месяц назад из психушки вышла, скоро опять ляжет…

— Понятно. Давно этим занимаешься?

— С весны.

— Одна там живёшь? На Придорожной…

— Я поняла. Нет, там ещё две девушки, которые постоянно, ну и ребята, бывает, ночуют.

— Крыша кто у вас?

Пауза получилась чуть дольше, чем это было необходимо.

— Я точно не знаю… Раньше были «московские», а потом у них что-то случилось. От них все равно никакой пользы не было, только деньги тянули и субботники бесконечные устраивали. Одну девчонку нашу в бане бритвой всю исполосовали. Их вызвали, они приехали, поговорили о чём-то и слиняли, а она потом ещё и виноватой оказалась.

— Кто у вас сейчас?

— Коля говорил, нас теперь какие-то менты прикрывают.

— Какие?

— Честно, я не знаю! Видела раз, два парня приезжали на старом «форде». Даже как зовут — не знаю. Они не больше месяца, и при них никаких заморочек не случалось.

— Допустим.

Он достал портмоне, вытащил и бросил Свете на колени две фотографии — отпечатанные с видеоплёнки кадры, на которых она подходила к компьютеру.

— Что это?

Голос дрогнул, и лицо снова залила краска.

— Это я у тебя хочу узнать, что это такое.

Марголин закурил. Света продолжала рассматривать фотографии, и было понятно, что она не хочет поднимать голову и встречаться с ним взглядом.

— Я ведь все равно узнаю. — Марголин направил дым в её сторону. — Мы же договорились, что обойдёмся без всякой средневековщины. Итак?

— Но я же ничего не сделала!

— Меня интересует, что ты хотела сделать.

— Ничего. Посмотреть.

— Посмотреть? И поиграть?

— Нет, посмотреть. Интересно!

— Что тебе там было интересно?

Фотокарточки в тонких пальцах дрожали так, будто в помещении поднялся шквальный ветер. Марголин подошёл к девушке и забрал снимки. Небрежно воткнув их в боковой карман пиджака, взял Свету левой рукой за подбородок и задрал голову. Глядя в глаза, указательным пальцем нащупал нужную точку на шее, слегка нажал.

— Я все равно добьюсь правды. Неужели ты этого не понимаешь? На помощь к тебе никто не придёт, никто ведь не знает, где ты. Да и кому ты нужна, чтобы ради тебя уродоваться? Не делай глупостей и не тяни время.

• Предыдущая
• 10/26
• Следующая